Легион Зари - Пламен Митрев

— Я, Марель из Аквилонии, названный Непобедимым, принимаю вызов! — прогремел мощный голос. — Я, Марель, отправлю душу Конана Киммерийца к его жалким богам!

Даже если бы молния упала на арену, не наступило бы такого сковывающего изумления па трибунах. Зрители смотрели, как остолбеневшие. Марель Непобедимый! Воин-легенда, победивший в последние десять лет всех своих противников! И это сверхчеловеческое проявление мощи! Невозможно!

Первым пришел в себя от удивления старый король. Посмотрел озабоченно на невозмутимо сидящего Конана, коротко посоветовался с сатрапом Торфагом и послал слугу известить глашатая.

— Король Озрик принимает претендента Мареля из Аквилонии! Поединок с острым оружием начнется через полчаса! Битва будет до первой крови или до смерти одного из бойцов!

Мареля и его оруженосца — здоровенного мужчину, который доставал едва лишь до плеча непобедимому воину, усадили в удобные кресла и поднесли им ободряющие напитки. Крепкое дерево угрожающе заскрежетало под тяжестью аквилонца.

На трибунах наступило оживление. Такое сенсационное зрелище ожидало зрителей! Великий Марель здесь, в Аренджуне! Продемонстрирует свою неповторимую силу и мастерство! Невероятно!

Никто не делал ставок. Исход поединка мог быть только один. Конан будет побежден, вероятно, потеряет жизнь. Против Мареля Непобедимого ни у кого из бойцов не было шанса.

Среди друзей Конана настроение было не радужным.

— Никто не может победить Мареля! — отчаянно тряс головой принц Моррог. — Я наблюдал за ним много раз. Это не человек, а настоящий демон! Конан пропал!

— Марель убил более ста первоклассных воинов на турнирах и в единоборстве! У него нечеловеческая сила! Да и проворен, как пантера! Я не видел, как орудует топором Конан, но навряд ли он справится с Непобедимым!

— Какой демон принес сюда этого великанища! Чтоб у него поясница отнялась, чтоб у него мужские причиндалы отвалились! — проклинал добрый Фериш Ага. — Хоть бы Конан отказался… Если этот аквилонский верзила его погубит, лучше и мне умереть. Вызову его, а там…

Богард молчаливо выжидал, но был не особенно обеспокоен. Плам однако не выдержал!

— Что вы оплакиваете Конана? Он же не малое дитя! Он победит! Вы не видели Конана в настоящем бою! Этот Марель, может, и был непобедим до сих пор, но он только человек. А Конан в бою как бог! Я своими глазами видел, как он голыми руками задушил тролля!

— Тролль! Пфу! Что такое тролль перед этим людоедом! И я посек троих оборотней, но это другое. Знаю, что Марель Непобедимый пронзил в одной схватке пятерых бойцов одним ударом своего копья! Но ему это так не пройдет, этому выродку, если что-то случится с Конаном! Фериш Ага здесь!

В этот момент барон Пулио встал и вызывающе помахал тяжелым кошелем.

— Пятьсот золотых монет против десяти, что Марель раздавит варвара, как гусеницу. Смелее, красавцы! Никто ли не желает подарить десять золотых даме?

Никто не отозвался. Рисковать десятью золотыми для такого безнадежного дела? Даже ставка пятьдесят к одному не стоила риска!

— Перевелись, что ли настоящие мужчины в Заморе? — издевательски вопрошал барон.

— Принимаю! — прокричал Плам

— Красавец! Деньги потеряешь, жеребеночек! Но потом сможешь их вернуть другим способом, очаровательный мой!

— И я принимаю, Пулио! — откликнулся принц Моррог, нарочно пропуская титул барона.

— Я тоже! Пятьсот золотых — это целый погреб с вином! Выпью его на поминках Мареля Непобедимого! — прогремел бас Фериша Аги.

He говоря ни слова, Богард сделал знак одному из распорядителей и отсчитал десять золотых монет в знак того, что принимает ставку женственного аристократа. Кетраг и Пепин присоединились к офирцу. Легат Амальрик лишь покачал головой. Опытный полководец не верил в победу Конана.

— Целое удовольствие для меня делать ставки против вас! Приготовьте мне быстро денежки, потому что бой не продлится долго!

Встав в полный рост посреди арены, двое бойцов приветствовали короля и публику. Разница между ними была очевидной. Марель возвышался над Конана на целую голову и был на две пяди шире в плечах, стальная броня давала ему серьезное дополнительное преимущество перед одетым в плетеную кольчугу варваром. Боевой топор аквилонца был больше, руки длиннее. Единственно оставленные в противоположных углах арены мечи, как запасное оружие, были одинаково длинны и тяжелы.

Марель нес огромный щит с нарисованным чешуйчатым драконом, сжимающим в своих длинных когтях цыпленка. Конан был вооружен прямоугольным щитом с нарисованным на нем рубиновым глазом.

Король поднялся с места, и его слегка дрожащий голос разнесся над притихшими трибунами.

— Пусть достойнейший победит. Начинайте! Противники повернулись один против друтого. Лицом к лицу. Не обменялись обычными для такого благородного поединка приветствиями.

— Ты подохнешь, варвар!

— Каждый умирает когда-то, молодец!

— Но твой день пришел, дикарь!

— А может быть твой, здоровяк!

При этих словах аквилонец взревел, как раненый лев, и бросился на Конана. Будто бы сметающий на своем пути ураган видит перед собой одиноко торчащую сосну, единственную устоявшую при его быстром прохождении через столетний лес… Атака была ужасной. Тяжелые и сильные удары, быстрые как молния, градом сыпались на киммерийца.

Громадная фигура Мареля с беспощадной неумолимостью теснила его и отталкивала назад.

У зрителей создалось впечатление, что Конан похоронен под градом убийственных уда-рои. Вынужденный отступать с первого момента сражения, он в самом деле потерялся под напором великана-аквилонца.

Но отступление варвара совсем не было паническим бегством. Каждый удар он отражал щитом, наклоняя его под необходимым углом, чтобы нейтрализовать поистине ужасную силу ударов Мареля. Отступал он полукругом, чтобы не оказаться прижатым к краю арены. Там большая масса и более длинные руки соперника могли оказаться решающими для исхода поединка. Таким образом, скоро битва вернулась опять в центр боевого поля. Непривыкший к подобному сопротивлению, Марель взбесился. Его удары зачастили, но потеряли добрую долю своего напора и силы.

До этого момента Конан не использовал свой топор. Его любимым оружием был тяжелый меч, но из-за правил турнирной этики он был вынужден начать бой оружием, которым его вызвали. Почувствовав потерю свежести у своего противника, киммериец перешел в яростную контратаку.

Теперь роли сменились. Однако Марель не отступал. Широко расставив ноги, он принимал на себя, словно незыблемая скала, все выпады варвара.