Подружки невесты - Джейн Костелло

– Бет, – выразительно повторяю я.

– Я слышал.

Вот негодяй! Даже каменная стена проявила бы больше раскаяния!

– Правда? – В моем голосе отчетливо звучит интонация: «Да, я на грани истерики, только вы ни за что об этом не догадаетесь!» – Значит, ты слышал меня? Хорошо. Очень хорошо!

Джек не обращает на мой возмущенный тон никакого внимания. Поверить не могу! У него что, вообще ни грамма совести нет?

– Мне надо кое-что спросить у тебя, Айви, – вдруг заявляет он.

– Неужели? – Я сердито складываю руки на груди. – Что именно?

– Я хотел... – Джек внезапно замолкает. – Почему ты так на меня смотришь?

– Как?

– У тебя такое странное лицо...

Ну, это уж слишком!

– Потому что я расстроена! – Я стараюсь контролировать себя, но, боюсь, напоминаю сейчас разгневанную мисс Пигги из «Маппет-шоу». – Если честно, я очень сильно расстроена, лживый ты... – Мне хочется сказать «мерзавец», только это, наверное, будет чересчур. Так и до Вики Поллард недолго докатиться. – Э-э... лживое ты создание!

Ну и высказалась!

– О чем это ты? – Джек смотрит озадаченно.

– О том, что происходит между тобой и Бет!

Джек продолжает недоуменно морщить лоб.

– И нечего делать вид, словно ты ничего не понимаешь! – взвиваюсь я. В голове у меня снова стреляет. – Я знаю, ты дал ей телефон на Силли! Я видела, что она звонила тебе несколько дней назад – ее имя высветилось на экране! А сегодня Бет сообщила, что утром оставила у тебя майку! Думаешь, я совсем тупица?

– Айви, – спокойно говорит Джек, – ты сама не понимаешь, что несешь.

– Ах так, значит, ты все отрицаешь?!

Наверное, королевский суд не отказался бы от такого страстного обвинителя, как я.

– Да, я все отрицаю. Но пока мы не отошли от темы лживых э-э... созданий, я хотел бы кое-что прояснить.

– Валяй! – Я еще крепче сцепляю руки на груди.

– На пляже Силли ты поведала мне душещипательную историю о том, как тебя бросил некий Джимми, с которым вы встречались два с половиной года. О ком ты тогда говорила?

Мое сердце проваливается в пятки.

– Это был собирательный образ, не так ли?

Я пытаюсь сформулировать достойный ответ, однако безуспешно – в голову не приходит ни одной умной мысли.

– И еще... – безжалостно продолжает Джек. – Правда, что ты никогда ни с одним парнем не встречалась дольше двух-трех месяцев и всегда первая разрывала отношения?

Снова дар красноречия меня подводит. Раньше со мной нечасто такое случалось!

– Значит, все правда... Почему ты обманула меня, Айви?

Я старательно обдумываю вопрос и честно пытаюсь вспомнить мотивы собственного поступка.

– Это не была ложь в прямом смысле слова... – наконец выдавливаю я.

– Неужели?

Взгляд Джека полон сарказма.

– Ладно, хорошо, я все выдумала! Но сейчас речь не обо мне! Я хочу знать, как долго ты изменяешь мне с Бет!

Он качает головой:

– Между мной и Бет никогда ничего не было.

– Не верю! – заявляю я гневно.

Джек молча смотрит мне в глаза.

– Это ты таким образом пытаешься от меня избавиться? Выдумываешь смехотворные обвинения? – наконец спрашивает он. – Мы встречаемся ровно восемь недель – критический срок, не правда ли?

– Так, значит, мои обвинения смехотворны? Пусть не думает, что сможет отвертеться от неоспоримых доказательств!

– Да, именно так. Но я, Айви, облегчу тебе задачу. Не нужно устраивать скандал, чтобы порвать со мной, – я уйду сам!

Он разворачивается на сто восемьдесят градусов и шагает прочь.

– Значит, ты хочешь, чтобы я поверила тебе, однако не желаешь даже объяснить, как одежда Бет оказалась в твоей квартире? – кричу я вслед.

– Мне нечего объяснять, потому что я не сделал ничего плохого! – оборачивается Джек. – И кстати, не жди, что я, подобно Гарету, буду на прощание осыпать тебя драгоценностями!

Глава 98

Странно: я чувствую себя примерно так же, как в тот день, когда потеряла девственность. Прекрасно помню: я бродила по городу, бесцельно пялилась на витрины и каждую секунду понимала, что существенная часть меня безвозвратно изменилась. Было и еще одно очень странное ощущение: мне казалось, все вокруг знают о произошедшем. Всем, начиная с продавца, который попросил меня разменять двадцатифунтовую банкноту, и заканчивая женщиной, читавшей рядом со мной в поезде статью о транссексуалах, прекрасно известно, какое эпохальной важности событие случилось в моей жизни, словно это крупными буквами написано у меня на лбу!

В такси я размышляю, знает ли уже водитель, что сегодня меня бросил человек, который мне по-настоящему дорог... И что раньше со мной подобного не случалось... И что моя жизнь уже никогда не будет такой, как прежде...

– В драку попали? – интересуется таксист, изучая в зеркале мой подбитый глаз.

– Да-а... То есть нет! – спохватываюсь я. – Нелепая случайность...

Мне совсем не хочется говорить, и я отворачиваюсь к окну.

– Тоже со свадьбы едете? – не унимается водитель. – Вы третья, кого я оттуда забираю!

Только сейчас до меня доходит, что уже совсем поздно.

– Бог ты мой, ну и насмотрелся же я сегодня! – качает головой мужчина. – Последняя дамочка была одета в пончо – как будто только что из вестерна!

Возможно, он все-таки не в курсе моей трагедии...

Я откидываю голову на спинку сиденья, чувствуя сильную слабость. Почему бы водителю не заткнуться и не оста нить меня в покое? Просто отвезти меня домой, и все?

Неожиданно машина, визжа тормозами, резко виляет. Выглянув в окно, я вижу Грейс и Патрика, идущих ровно посередине дороги.

– Не могли бы вы на минутку остановиться? – прошу я таксиста и, когда он тормозит, опускаю стекло и высовываюсь из окна. – Подвезти вас? – кричу я друзьям.

Они шагают, держась за руки, но Патрик почему-то отводит глаза.

– Нет, нет, – откликается Грейс. – Нам не по пути. Мы поймаем такси за поворотом! У тебя все в порядке, Айви?

– Я позвоню тебе завтра, ладно? – отвечаю я дрожащим голосом.

– Да, конечно!

Грейс прижимается к Патрику, однако по выражению его лица я вижу: у них по-прежнему неладно. Уж не знаю, в чем там дело... И, честно говоря, сейчас мне плевать! Я не могу заставить себя даже на минутку задуматься о чужих проблемах.

Я вдруг понимаю, что мой гнев незаметно сменился медленно нарастающей тупой болью... Болью, которая причиняет гораздо больше страданий, чем бешеная злость или затянувшиеся последствия Валентининого хука слева. Сегодня закончилось то, что еще четыре часа назад я считала самым важным и ценным в своей жизни, – а я-то наивно надеялась, что сказка будет продолжаться вечно!..

Джек и я. Я и Джек. Мой единственный серьезный роман. Роман, на котором теперь можно поставить крест...