Подружки невесты - Джейн Костелло

Сегодня впервые с начала своей суровой диеты Шарлотта пьет не шипучие напитки без сахара, а кое-что покрепче, и алкоголь подействовал на нее очень быстро. Когда мы с ней столкнулись в туалетной кабинке, Шарлотта уже едва держалась на ногах и чуть не опрокинула хлипкое сооружение.

– О-ох! – покачиваясь, стонет Шарлотта. – Первая стоящая выпивка за целую вечность! Мне кажется, моя голова куда-то улетела!

Со мной происходит то же самое. Из-за подбитого глаза и обезболивающих, которыми меня накачали, я чувствую себя так, словно несколько часов подряд не слезала с карусели.

– И все-таки, – хихикает Шарлотта, – это очень приятно!

К сожалению, мне трудно с ней согласиться...

Мы с Шарлоттой возвращаемся в шатер. Музыканты в ударе, и то же самое можно сказать о Валентине. Звучит композиция Вана Моррисона, под которую Валентина лихо отплясывает не хуже участниц группы «Спайс Герлз», а Эдмунд взирает на нее с гордостью и обожанием.

– Знаешь, Айви, – вдруг заявляет Шарлотта, – когда ты худая, люди смотрят на тебя иначе!

Я качаю головой:

– Только не я! Конечно, ты сейчас классно выглядишь и все такое, но для меня ничего не изменилось. Я всегда считала, что ты прелесть, и буду так думать, что бы ни произошло!

– К сожалению, не все похожи на тебя! Возьмем, например, мою маму...

Шарлотта делает еще один глоток вина. Не намекнуть ли подружке, что ей пора остановиться?

– Знаешь, что она сказала в прошлое воскресенье, когда я заехала к ним на обед? Я отказалась от йоркширского пудинга с подливкой, так мама заявила, что от меня и так уже только кожа да кости остались!

– А она при виде тебя в обморок не упала? – шучу я.

Подруга хихикает.

– И дело не только в маме... – продолжает она, с довольным видом приглаживая на себе платье.

– А в ком еще?

– В мужчинах! – взвизгивает от смеха Шарлотта.

– В мужчинах? А ну рассказывай, с кем это ты успела пофлиртовать?

– Ну уж нет! – Шарлотта снова отпивает из бокала. – Все-то тебе надо знать!

Я смотрю с изумлением.

– Шарлотта, немедленно перестань меня мучить!

Подруга упрямо качает головой:

– Пока не могу, это секрет!

– Шарлотта!!! Кого ты имеешь в виду?! А ну, признавайся немедленно!

Она снова хихикает:

– Ни за что!

– Ну и ладно, не говори...

Мне не терпится узнать правду, однако я боюсь слишком сильно давить на подругу. Вдруг она замкнется, и я вообще больше ни слова не услышу?

– Скажи хотя бы, между вами что-нибудь уже... было?

Шарлотта, глядя в бокал, мечтательно улыбается:

– О да!

– Что именно?

Но Шарлотта продолжает мотать головой. По всей видимости, ей доставляет удовольствие поддразнивать меня.

– Вы что, уже целовались?

– О да! – снова повторяет Шарлотта.

– Слушай, я ведь журналист и в любом случае рано или поздно докопаюсь до правды! Ты с этим человеком собираешься еще встречаться?

Улыбка Шарлотты вдруг сползает с ее лица. Подруга выглядит сейчас очень серьезной и очень, очень пьяной.

– Надеюсь... – говорит она мрачно. – Только, сказать по правде, я совсем не уверена...

Глава 95

Я всегда считала, что Патрик умеет пить. Максимум, на что он был способен после нескольких банок пива в пятницу вечером, – это неуклюжие попытки стриптизам раздача слюнявых поцелуев приятелям. Я ни разу не видела, чтобы от спиртного Патрик становился злым и агрессивным, однако сегодняшние события заставляют задуматься, а хорошо ли я знаю своих друзей.

Вот почему, оставив Джека увлеченно обсуждать с моей мамой оползни в Гватемале и продовольственный кризис в Малайе (о чем еще поговорить в такой день?), я отправляюсь на поиски Грейс и скоро обнаруживаю ее рядом с баром в компании Джима.

– Эй, привет! – лучезарно улыбаюсь я. Не хочу, чтобы они сразу догадались о серьезности моих намерений. – Вам нравится музыка?

– Очень! – улыбается Джим. – Правда, Валентина слегка озадачила музыкантов, когда попросила их сыграть что-нибудь из репертуара Кристины Агилеры...

– Слушай, Джим, – говорю я. – Не хочу показаться грубой, только, знаешь, я должна похитить у тебя Грейс.

– Конечно. Я все равно собирался пригласить Шарлотту потанцевать!..

Мы с Грейс отправляемся искать свободный столик подальше от танцпола. Проходя мимо Валентины, я отмечаю, что сегодня во время танца она размахивает руками еще сильнее, чем обычно, – особенно той, на которой сверкает обручальное кольцо. Н-да, с помощью своего бриллианта Валентина смогла бы регулировать дорожное движение не хуже светофора!

– Так в чем дело? – говорит Грейс, когда мы наконец усаживаемся за столик.

– Это я у тебя хотела спросить!

Однако прежде чем Грейс открывает рот, в моей сумке начинает звонить телефон. Ох, это же мобильный Джека, который он отдал мне на хранение! В обычной ситуации я бы, конечно, тут же отнесла телефон хозяину, но сейчас мне некогда, так что я просто вылавливаю сотовый из сумки и нажимаю на «Сброс».

– Что ты имеешь в виду? – снова спрашивает Грейс.

– Слушай, я не хочу показаться любопытной, но вы с Патриком последнее время какие-то странные... не похожи на самих себя, что ли...

Несколько секунд Грейс молча кусает губу.

– Значит, ты заметила... – наконец говорит она тихо.

– Что-то неладно, да?

– Да, я так думаю. Только, черт побери, сама не пойму, что именно!

Телефон Джека снова трезвонит. Быстро заткнув его, я поворачиваюсь к подруге.

– Не знаю, что с нами творится... – продолжает Грейс. – Ничего особенного вроде и не случилось – не было никакой серьезной ссоры из-за денег, или из-за детей, или еще из-за чего-нибудь, только мы постоянно ругаемся по мелочам... Патрик последнее время обижается на любую ерунду. И знаешь, он вечно недоволен!

– И какие у тебя соображения?

– Хочешь сказать, у него появилась другая женщина? – вскидывает голову Грейс.

Она уже чуть не плачет.

– Ну что ты! – поспешно восклицаю я. – Ничего подобного мне и в голову не приходило!

– Да? А вот мне в голову уже всякое приходило... Я теперь ни в чем не уверена...

Некоторые девушки плачут, как в кино, – знаете, когда сверкающие слезинки одна за другой скатываются по фарфорово-бледному лицу... Должна признаться, что мы с Грейс подобной способностью не обладаем.

Ее щеки сейчас цветом напоминают сырую говядину, глаза почти такие же распухшие, как у меня, а нос выглядит... ну, как ему и положено выглядеть после громкого и продолжительного сморкания в шестислойный носовой платок.

– Патрик любит тебя, даже не сомневайся! – убеждаю я подругу. – Господи, я прекрасно помню, как он смотрел на тебя во время свадьбы – такое не может измениться всего за пару недель!

– Да, но... Теперь у нас все совсем иначе... – шмыгает носом Грейс.