Лечим все, кроме истинности (вылечим всех) - Ясмина Сапфир

Но в эту минуту послышалось громкое бульканье, и мы одновременно обернулись к аквариуму с ребенком. У меня перехватило дыхание, в груди заныло.

Малыш посинел, перестал дышать. Ррагоны принялись усиливать его кровообращение. Приполз еще один. Но ребенок замер, как экспонат в банке из кабинета Рика. Весь как-то передернулся и снова оцепенел.

Василиск выругался еще раз и развернулся вполоборота к аквариуму. Теперь струи из его глаз шли в обе стороны – к матери и к ее малышу.

– Ты тратишь слишком много энергии! – возмутился Вагр. – У нас еще куча пациентов! Ри-ик! Да прекрати бороться с призраками прошлого! Это было, и тебе придется смириться! Ты тоже не бог, Рик! Ты просто врач! Ты же сам мне говорил!

Но василиск не слушал. Я понимала сомнения Вагра, не находила себе места от нервного напряжения – Рик снова оказался в той же самой поганой ситуации, что и с женой Маллеса. И пытался что-то исправить, доказать… Прежде всего, самому себе, и потом… потом, наверное, всему миру, злому року.

Василиск побледнел, под глазами его черными прожилками проступили вены. Такого я еще не видела. Синие радужки Рика стали светло-голубыми, белки – совершенно белыми, как чистый лист дорогой бумаги.

Василиск затрясся мелкой дрожью и медленно осел на пол.

Латифа и Гортензия тревожно переглядывались. Вагр рычал и ругался на чем свет стоит.

Я же знала одно – Рик мой, моя пара – единственный, с кем хочу разделить судьбу на перекрестье.

Внезапно поднялся сильный ветер. Или это крылья расправились за спиной?

Тело стало легким, а затем – сразу невесомым и… откуда-то сверху, словно из темя заструилась неведомая мне розоватая энергия.

Розовая? Но ведь цвет имеет только одна энергия… И, если верить лекциям в Медакадемии, у каждого воскрешателя она своего, индивидуального оттенка!..

Ой… Я же не воскрешатель?! Или…

Вагр вскрикнул от неожиданности, отступил на шаг и вдруг заулыбался.

– Ух, ничего себе! Не знал, что ты энергодракон и василиск в одном флаконе! Необычных существ тут не сосчитать. Но таких не видел уже много столетий!

– Никакой я не василиск! – Я так и не поняла, подумала или сказала это вслух. Но дракон улыбнулся снова, в своей нахально-самодовольной манере, которая так нравится женщинам.

– У тебя аура смешанная. Энергодраконы с аурой, частично заимствованной у василиска, встречаются, хотя и очень редко. Это просто такой вид. Некоторые считают его промежуточным между драконами и василисками. Другие – напротив, принципиально новым.

Дальше я не слушала, почти не воспринимала ничего вокруг. Вагр объяснял что-то еще, распинался, жестикулировал. Где-то на заднем плане удивленно переглядывались медсестры.

Я же сосредоточилась на лице Рика, к которому вновь приливала кровь. Чувственные, красивые губы василиска заалели, ясные и чистые, как никогда радужки, просияли.

Рик легко поднялся, расправил плечи, и потоки из глаз его стали ярче, мощнее. Я прямо видела, как уплотняются голубые струи, как ускоряется энергия.

Почему-то запахло грозой и пихтовым маслом.

Тонкие жгутики моей собственной, розовой энергии воскрешения, обвились вокруг широких голубых канатов риковой, и вдруг слились с ними, поменяв цвет.

На какие-то доли секунды я совершенно потеряла ориентацию в пространстве. Пол ушел из-под ног, где низ, где верх, определить не получалось. Накрыло ощущение, что я словно зависла в пустоте, в небытие…

А потом резко отпустило. Зрение медленно сфокусировалось на… лице Рика и Вагра у него за спиной. Мужчины смотрели так… словно боялись меня потерять.

Рик схватил, сжал в объятиях и замер.

Вагр утробно зарычал, оскалился, но ничего не сказал.

Медсестры почти одновременно издали облегченные вздохи.

– Ну, слава богу! – едва слышно прошептала Латифа.

Черный прибор невесты замигал, прибор ребенка тоже. Аквариумные «няньки» успокоились, перестали суетиться – малыш был вне опасности.

А счастливая мамочка сделала глубокий вдох и…уснула.

– Давайте! Скорее! – словно очнулся Рик, нехотя выпуская меня из кольца своих стальных рук.

Дальше мы действовали почти как роботы – слаженно, четко, быстро.

Шили, останавливали кровь, снова шили, обрабатывали и снова шили.

Одна верпантера, другая, третья…

Никто больше не умер на нашем операционном столе.

Никаких опасных для пациенток неожиданностей мы больше не допускали. Малейшее шевеление – и медсестры всаживали им лошадиную дозу снотворного, дракон с василиском моментально фиксировали тела. Слава богу, перекрестное снотворное совершенно не вредило организму оборотней и даже людей. Иначе отравления пациенткам не миновать.

Когда невесту и ее подружек, в стабильном состоянии, увезли в стационар, я вышла в коридор и обомлела.

Далекие ходики в приемном показывали пять минут четвертого!

Операция продлилась шесть часов!

Ватное тело подчинялось с трудом, ноги едва шевелились, колени не гнулись, в висках пульсировала кровь. Я пошатнулась, попыталась восстановить равновесие, но поняла, что неумолимо падаю. Выбросила руку, стараясь опереться о стену, но лишь схватила пальцами воздух.

Земное притяжение будто стало в разы больше, а я – в разы тяжелее.

Но когда уже приготовилась сгруппироваться, чтобы встретиться с полом без последствий для здоровья, сзади меня подхватил на руки Рик и понес в сторону ординаторской…

Некоторое время я была словно в тумане…

Вокруг мельтешили образы, тени, раздавались звуки, но грохот пульса в ушах заглушал их почти полностью. Пышный подол желтого платья, заляпанный кровавыми пятнами, перебинтованная волосатая нога, чьи-то сжатые в кулаки пальцы, край каталки и накрытая прозрачной шапочкой голова вертигра на нем… Запахи крови, дезинфектантов, мяты, грозы…

Обрывки фраз...

Очнулась я на белом диване, полулежа, с чашкой крепкого чая в руках. Рядом сидел Рик, напротив, на высоком барном табурете устроился Вагр.