Капризная Фортуна - Юрий Иванович

– Может, ещё поищем?

– Естественно. Теперь уже сделаем проход по залу чуть ли не на коленях, но чует моё сердце – только даром время потеряем.

Предсказание сбылось полностью. И уже на выходе Додюр выдвинул последнее предложение:

– А нельзя как-то хоть одну пушку снять? Или этот, как его… пулемёт?

– Можно. Но дней десять у нас на это уйдёт. Да и потом, для того же пулемёта при подаче ленты нужно электричество. Вряд ли удастся переоборудовать в кустарных условиях оружие на чисто механическую стрельбу.

– Неужели придётся возвращаться в Шулпу? – поразился Фериоль. – И там искать, куда подходят ключи?

– Да нет, мы ещё не все другие шансы использовали, – бормотал Менгарец, вводя другие пароли в замки дверей, чтобы во второй раз войти внутрь быстро и без проволочек. – Теперь у нас вся надежда на наших союзников.

– Какие именно надежды?

– Вот выберемся наружу и поэкспериментируем.

Глава двадцать первая

Рискованные надежды

Наверху всё оставалось в спокойствии и нетронутости. Вдобавок Ветер принёс за время отсутствия людей оленя и внушительного подсвинка. Тогда как Мурчачо с Чтецом весьма тщательно успели разведать местность за перевалом. Именно они и принялись рассказывать о своих наблюдениях, пока кок стал готовить мясо на поздний обед, а Ветер и Ураган взмыли в небо для непосредственного осмотра вокруг стоянки.

– Вообще-то, – повествовал Чтец, – никогда прежде наши собратья этими окраинами Шлёма не интересовались. Разве что на севере, к оконечности Корицких гор кто-нибудь обитает. Но они там низкие, катарги в таких не селятся надолго. Других гор сразу за перевалом нет, одни равнины и леса, так что переночевать на безопасной вершине не получается. Хотя пищи там – немерено. Сразу бросаются в глаза тучные стада животных и фермы на окраине княжества, где разводят свиней, кур или кроликов. Огромные, ухоженные сады огорожены каменными заборами в полтора метра высотой. На полях колосятся злаковые и бобовые растения. Хорошо живут…

– Ещё бы! – пробормотал Менгарец, рассуждая. – Видимо, молекулятор есть только в столице, там всего хватает, и народ на околицах княжества не давят поборами или налогами. Вот крестьяне и жируют… Ну а как поселения смотрятся?

– Разные, с большим избытком, раскиданы по всем местностям довольно хаотично. Причём малых хуторов невероятно много. Дороги возле границы только просёлочные, зато дальше, в глубь княжества, начинают появляться каменные тракты и более ухоженные земляные насыпи с каменным покрытием поверху. Причём покрытие странное, точно такое же, как на лысых холмах, в которых обитают найденные вами драконы.

– Ага! Значит, и там колонисты постарались. А то и сам император. Построили в Карранги некоторые дороги по современным технологиям. Из бетона с полиуретаном…

– Ну и самый главный тракт от перевала Отшельников почти прямой линией тянется в сторону столицы княжества. Движение по нему самое интенсивное и оживлённое.

– А как одеваются тамошние жители? – заинтересовался Фериоль. – Неужели тоже щеголяют в таких же ярких и аляповатых одеждах, как отшельники?

– Нет, там больше употребляют тоги и просторные балахоны, – данные определения одежды дались Чтецу с большим трудом и лишь с третьей попытки. – И по цвету они если и различаются, то не столь ярко или вызывающе.

Нечто похожее путники могли отыскать и в своих перемётных сумах. Да и вообще, судя по докладам разведчиков, особо выделяться среди жителей княжества не пришлось бы. Теперь оставался открытым только один вопрос: как попасть за перевал?

На эту тему Виктор с Фериолем опять затеяли спор, который формально не прекращался с момента осмотра жертв атаки катарги во время столкновения с коварным графом, прислужником Извозчиков. В который уже раз Менгарец припомнил, что лошади под врагами в большинстве своём остались живы. На что жрец из Диона возражал:

– Но ведь три из них умерли без наличия явных ран. Значит, их тоже коснулось «дыхание смерти», излучаемое лапами орлов во время полёта.

Но Виктор только отмахнулся от такого упоминания и с дотошностью переключился на опрос Чтеца по теме: как и на каком этапе прикосновения орлы убивают живое создание. Благо ещё, что наставник молодого Мурчачо на подобные вопросы имел конкретные ответы. А потом осознал и основную мысль, которую уловил в рассуждениях человека из космоса. Она оказалась настолько проста, что сам катарги вначале отнёсся к ней с максимальным скепсисом:

– Ничего из этого не получится!

– А ты проверял? – горячился Виктор.

– Тут и проверять нечего. Любой человек, находящийся у нас под лапами в момент полёта, взлёта или посадки, может погибнуть даже без касания когтями его тела.

– Даже на большом расстоянии?

– Естественно!

– Даже на очень большом?

– Ну… это уже слишком… – задумался орёл.

– Вот видишь! Значит, выход имеется, и я удивляюсь, как мы до этого сразу не додумались. А ведь это так просто! Надо только провести элементарное испытание, и все проблемы решены.

– Но мы ведь не разгадали, что конкретно убивает, – продолжал спорить диониец. Он тоже понял суть предстоящего эксперимента. – Вдруг это загадочное колдовство из тела орлов на большом расстоянии не убьёт сразу, а умертвит позже? Как та самая твоя радиация?

– Не попробуем – не узнаем!

– Надеюсь, на себе ты пробовать не собираешься?

– Конечно! – Менгарец повернулся к орлу-наставнику: – Чтец, а вот коня ты поднять сможешь?

– Если не слишком огромного…

– Отлично! Тем более что для начала будем просто приподнимать лошадь на небольшую высоту. Давайте верёвки!

Все четыре человека принялись сооружать из имеющихся верёвок нечто в виде гамака, который подвели под брюхо самой маленькой и смирной лошади. Длину несущего линя после спора определили в десять метров. Вдобавок на спине животного прикрепили прибор по определению опасных излучений и настроили его в режиме автономной работы. Виктор мало надеялся на возможные технические показания, но мало ли что…

Никуда далеко относить груз Чтецу и не следовало, а возвышающиеся вокруг скалы давали гарантию, что и со стороны перевала никто не заметит ведущихся проб и экспериментов. Поэтому орёл взлетел чуть в стороне от объекта, приподнялся, выбирая слабину линя, а только потом несколько раз интенсивно взмахнул крыльями. Лошадь повисела в воздухе на высоте нескольких метров, а затем, несмотря на её жалобное ржание, ещё и прокатилась над полянкой несколько кругов. Когда её поставили на ноги, вела себя вполне адекватно и умирать нисколько не собиралась.