Северный страж - Леонид Сидоров

— Как? Тоже нет? — недоверчиво глянул Гордой. — Неужто сбежали?

— Да нет, — досадливо мотнул головой Алексей. — Как же это говорится по-вашему, — мучительно потёр виски. — А! Мёртвый, во! — устало плюхнулся на ближайший бочонок.

Шесть трупов — и опять ушла, зараза. Похоже, застрял здесь надолго.

Мужики поражённо отшатнулись.

— Мёртвые? — упавшим голосом переспросил Онтей. — Все, что ли?

— Все.

— Да-а-а, дела, — тяжело вздохнул Гордой. — Вот тебе и судилище…

Лар задумчиво попинал засов.

— Я вот что думаю. Самим глянуть бы надо.

— Ага, — взвился Онтей. — Какое там самим! Сейчас откроем, а она как выскочит!

— Не выскочит, — хмуро перебил Лар. — Давно бы уже бы выскочила. Тебе же ясно сказали, — кивнул на Алексея. — Нет её там.

— Открывай, — махнул Гордой.

Сокрушённо покачав головой, Онтей отошёл в сторонку и выжидающе поднял топор.

— Сдурели, как есть сдурели…

— Хорош, не ной, — буркнул Лар. — Без тебя тошно.

Выбив обухом тугой засов, рывком распахнул люк и подсветил факелом.

— Ох, мать моя! — скривился от отвращения. — Глянь, Гордой.

Гордой осторожно заглянул в чёрный провал.

— Д-а-а, вот и нашли свою смертыньку…

— Чего там? — заинтересовался Онтей. — Ну? Не томите!

Соратники молча отошли от люка.

— Сам гляди.

Едва заглянув, Онтей согнулся, бросил топор и побежал в угол, содрогаясь в рвоте.

Проводив задумчивым взглядом, Лар и Гордой переглянулись.

— Да, слабоват что-то стал наш Онтей.

— Да пёс с ним, слабоват. Чего с мертвяками-то делать будем? — тихо спросил Лар.

— Не знаю. Сжечь тут всё и засыпать солью с камнями подальше от греха. А то если бабы прознают, ведь крику потом не оберёшься, сам знаешь.

— Засыпать, говоришь? — Лар задумчиво почесал бороду. — Мысль хорошая. Только вот возиться тут кабы не до весны…

Переговариваясь, машинально подошли к погребу.

— Да, здоровенный вырыли. Камней уйдёт куда как зря.

— Немало, — согласился Гордой, подсвечивая вниз факелом. — Постой, а чего это там такое крошечное белеет? Вроде как на оберег похож, глянь.

— Где? — сощурился Лар.

— Да вон, рядом с воеводой. Как раз под откусанной рукой.

— Гляди-ка, точно оберег. Слышь, Онтей, хорош там наизнанку выворачиваться! Иди сюда. Лучше глянь вон, не твой валяется? А говорил, в лесу потерял, пустомеля!

Онтей утёрся рукавом и, заметно пошатываясь, подошёл и несмело глянул вниз.

— А вроде и мой. И пёрышки сорочьи. А вот шнурок вроде не мой. У меня такой же, но только тоненький, плетёный был, из волос конских белых. А эти чёрные какие-то. Поближе бы глянуть…

— Мой, не мой, — передразнил Лар. — Дык, спустись сам, да глянь!

— Не надо пока никуда спускаться, — раздался сзади строгий голос.

Тяжело переступив порог, Гертруда решительно направилась к погребу.

Облегчённо вздохнув, Алексей поднялся. Ну наконец-то. Прибыла подмога.

Гордой поспешно шагнул навстречу ведунье.

— Не думаю, что тебе нужно на это смотреть, о великая. Не для женского это взгляда.

Гертруда снисходительно усмехнулась.

— Будто бы я не знаю, что там внизу. Я видела всё с самого начала.

Мужчины сконфуженно переглянулись.

Тяжело оперевшись о клюку, ведунья заглянула в погреб.

— Да, непростой это оберег, ох какой непростой. Достать его оттуда надобно, только руками не трогать.

— Достать? — вытаращился Онтей. — Оттуда?

— Да, оттуда, — спокойно глянула Гертруда. — Вы ведь хотели покончить с тем чудищем раз и навсегда? В нём вся соль.

— Я слажу, — вышел вперёд Гордой.

— Не надо, — покачал головой Алексей. — Я сам. Вдруг она там где-то рядом.

— Вот это верно, — одобрила Гертруда. — Лучше уж вы. Главное, ни в коем случае не прикасайтесь к пёрышкам. Пришло время ещё для одного урока. Да, и можете идти смело. Та сущность уже далеко.

— Это радует, — усмехнулся Алексей, становясь на лесенку. — Если честно, я всякого повидал, но такого…

Пришлось прерваться, чтобы не соскользнуть на скользких, обляпанных кровью перекладинах. Хорошо хоть к виду крови иммунитет, а то бы уже давно на пару с Онтеем желудок очищал.

Стараясь не глядеть на трупы, ступил на землю и снял ружьё. Примерился и медленно потянулся стволом к плетёной верёвочке амулета. Неизвестно почему нельзя прикасаться руками, но значит так надо. Похоже, в этих оккультных вещах тоже есть какая-то логика. А вообще странно. С виду самая обычная автомобильная безделушка, которые болтаются у блондинок на зеркале заднего вида, а тут всё так серьёзно, прямо как на разминировании. Красный или синий. И попробуй ошибись…

С третьей попытки амулет зацепился за мушку. Закусив губу, Алексей осторожно намотал шнурок на ствол и полез наверх.

— Чудесно, — встретила Гертруда. — Теперь обещанный урок. Итак, что вы скажете об этой вещи?

Мужики почтительно приумолкли, прислушиваясь к чудной ведовской речи.

Алексей поднёс амулет к лицу и пожал плечами.

— Не знаю. Если честно, ерунда какая-то. Три пера на верёвочке.

Гертруда загадочно улыбнулась.

— Ерунда, говорите? Хорошо, тогда попробуйте взглянуть в нави.

Алексей сосредоточился.

Безделушка вдруг странным образом поменялась, словно расфокусировалась. Попытавшись оглядеть с разных сторон, быстро сдался.

— Странно. Будто ускользает. Как это?

— Именно так, — торжествующе улыбнулась Гертруда. — Ускользает. Наговор на ней от сглаза. А вот если вы посмотрите чуть глубже, картина будет немного другая. Взгляните…

Маслянисто-поблёскивающая серебристая клякса медленно закружилась в воздухе. В центре появилась дрожащая точка.

Алексей заинтересованно подался чуть ближе. Точка вдруг ожила и клацнула зубами.

— Вот чёрт! — испуганно шарахнулся Алексей.

— Осторожнее, ради бога! — Чёрное крыло заслонило амулет. — Не так близко.

Алексей поспешно вывалился в реальность.

— Что это было? — потрясённо уставился на колдунью, прикрывающую амулет ладонью.

— Путь, которым сущность ходит между мирами. Не думала, что когда-нибудь довёдётся повидать это воочию.

— И что, если сжечь эту штуку, она больше никогда не выйдет? — загорелся Алексей.

— Не совсем так, — грустно улыбнулась Гертруда. — Да, оберег можно сжечь, но где-то в лесу валяется его брат-близнец, — кивнула на Онтея. — Помните рассказ этого бедолаги? Думаю, в этом вся и разгадка. Видимо, подобные обереги были у Арси и Окулины. Почувствовав человеческое тепло или ещё что-то, сущность выходила в явь и пожирала людей.

— Тогда, может, кто-нибудь быстро наденет этот амулет и вызовет её сюда? И тут я её и…

— И кто же будет этот отчаянный самоубийца?

— Да, пардон, глупость, — сконфуженно пробормотал Алексей. — Ужас. Ужас…

Да, всё сходится. Вот значит, как эта птичка охотится. Потому и следов никаких нет. Тогда дело труба. Вся эта идея с засидками полный бред. Всё равно что ждать у моря погоды.

— Ну-ну, полно, не отчаивайтесь, — приободрила Гертруда. — При всей своей мощи она ведь тоже уязвима. Нужно всего лишь найти её логово и покончить с ней раз и навсегда.

— А это возможно? — воспрянул духом Алексей.

Гертруда устало вздохнула.

— Надеюсь. Но для начала узнаем, кто сделал эти обереги, — повернулась к терпеливо выжидающим мужикам. — Онтей, ты говорил, оберег похож на твой. А где ты сам-то его взял?

— Дык, это, — заволновался Онтей. — Как где взял? Сторговал у нашего Ларьи Кривого. Два десятка яиц отдал. Так что всё было честь по чести.

— Что за Кривой Ларья? — прищурилась Гертруда. — Ведун ваш?

— Да какой там ведун! Так, умелец-торгаш. Мастерит эти обереги, бабка его наговаривает, а он потом ходит да продаёт кому ни попадя.

— Вот оно что, — задумчиво глянула Гертруда. — Умелец, говоришь. И как мне повидать этого вашего умельца?

— А никак, — мрачно ответил Гордой. — Пёс его знает, где его носит. Уже почитай седмицу как умёлся куда-то.

— Вместе с бабкой? — уточнила Гертруда.

— Нет, куда ей. Бабка здесь, совсем старая. Мойрой зовут. Изба их крайняя перед кузней. Позвать?

— Нет, зачем пугать. И так вон какой переполох был. Время позднее, завтра с ней повидаюсь. А сейчас надо запрятать этот оберег куда подальше да спать всем идти, утро вечера мудренее. Да, а запрятать лучше всего в железо и придавить со всех сторон. Уж тогда она точно не выйдет.

— Я спрячу, — кивнул Лар. — Есть у меня как раз крица одна прокованная, тяжёлая. Идём, Олекший…

Глава 14

Проворочавшись до первых петухов, Алексей так и не сомкнул глаз. Успокаивающий отвар, которым перед сном заботливо попотчевала Гертруда, так и не помог. От переизбытка адреналина сердце стучало как бешеное, и остаток ночи в голову лезла всякая жуть. Поначалу казавшееся пустяковым дельце вдруг повернулось неприятной стороной. Птичка за какую-то минуту успела растерзать шесть человек в закрытом погребе и бесследно исчезла. Пусть даже как-то ухитрятся отыскать её логово. Малейшая оплошность — и никакое ружьё не поможет. Реально можно остаться без головы и даже не успеть и ойкнуть. Но и отказаться тоже как-то… того. Даже и думать о таком нечего. Зверюгу надо добить. Только вот сделать это, похоже, будет очень непросто. Тягаться с ней на её стороне даже и не стоит. Выманить в явь и пристрелить. Желательно в голову и все четыре патрона. Может, даже и тех не хватит…