Северный страж - Леонид Сидоров

Едва взглянув на пугающие бельма, пленницы опасливо попятились.

— Ой, мамочки, — испуганно пискнула младшая.

— Не бойтесь, — успокаивающе поднял ладони Гордой. — То наш ведун, Олекший, гость званый самой Гертруды. Он вам зла не сделает.

Алексей наклонился над пленницей.

На светлом фоне тела перевязанные участки едва светились, словно тусклые серебряные угольки. Так и есть. Критическая нехватка кровообращения. В нави всё даже наглядней. До опасного порога, конечно, ещё не дошло, но пролежи они чуть больше, некроз тканей был бы обеспечен. На что рассчитывали эти изверги? Думали быстро пограбить и вернуться? А вот и большой вигвам вам, как Серёга говорит… Ладно, это всё лирика. Как тут хоть помочь-то можно? Про такой случай Гертруда ничего не говорила. Пока хотя бы боль снять, и сразу вести к ней. Пусть весь свой травяной арсенал применяет. Какой-нибудь антигистаминный аналог в природе наверняка есть. И успокоительное тоже не помешало бы. Эх, знать бы, как эти травки выглядят. Вот дожил, похоже, здесь придётся всё начинать с нуля. Хорошо хоть фокус с обезболиванием проходит.

Девушки удивлённо переглянулись. Распухшие ноги вдруг едва ощутимо защипало, словно покусали рассерженные муравьи. Боль куда-то ушла.

— Надо встать, — скомандовал Алексей.

Пошатываясь, пленницы неуверенно поднялись.

— Ну что? — Онтей участливо оглядел зарёванные лица. — Теперь идти сможете? Тут недалеко совсем.

— Да…

— Вот и ладно, — облегчённо вздохнул Гордой. — Вы пока посидите, а мы тут ещё малость пошукаем.

Оставив пленниц приходить в себя, повернулись к мешкам и бочкам. Обозрев вереницы разномастного груза, Лар тяжело вздохнул.

— И когда столько наворовать успели? А ещё матерью клялся, душегуб.

— А я тебе про что говорил, — хмыкнул Гордой. — Нет таким у меня веры.

По-хозяйски поглядывая, неторопливо прошёлся по палубе. Остановился перед большим бочонком и с натугой поддел крышку.

— Что там? — любопытно заглянул через плечо Онтей.

— Что, что… Мёд, — отмахнулся Гордой. — Остальные там гляньте.

Минут через десять проверили почти всё нехитрое содержимое. Меха, зерно, ткани, мёд, домашняя утварь. Ушкуйники не побрезговали ничем.

Чувствуя всё возрастающий зуд, Алексей остановился перед неприметным маленьким мешочком, запрятанным глубоко под остальными.

— Здесь серебро.

— Посмотрим, — уважительно глянул Лар.

Неторопливо развязал тугую тесёмку и запустил руку в горловину. Выудил пригоршню блестящих кусочков и продемонстрировал остальным:

— Эй, глядите-ка, что Олекший отыскал. Новгородское, с торжища.

Гордой с подозрением попробовал серебро на зуб и распорядился:

— Забирай. Будет о чём с гостями нашими незваными поговорить. А наутро гонца пошлём в окрестные деревни. Ежели на гостях кровь признают, судить будем, как положено.

— Думаешь, заговорят? — с сомнением прищурился Лар.

— Заговорят, — недобро усмехнулся Гордой. — Куда они денутся. У меня и медведь заговорит. Так, — повернулся к мужикам, — вечер уж скоро. Забираем что ценное и уходим. Остальное никуда не денется, с утра заберём.

Соратники засуетились, перебирая мешки.

Поколебавшись, Алексей подошёл к Гордою и попросил:

— Можно мне зерна немного?

— Спрашиваешь! — удивлённо отозвался Гордой. — Конечно, можно. Твоя доля самая большая.

— Нет, я не себе, — покачал головой Алексей. — Ему, — кивнул на реку.

— А-а-а, — уважительно глянул Гордой. — Ему обязательно. Из общей доли. Бери любой. Кажется, вон в том видел, — показал на кургузый мешок. — Хорошее зерно.

— Благодарствую, — повернулся Алексей.

Водяного поблагодарить надо непременно. Сказано же, духи понимают намерения. И неважно, что это ещё не совсем хлеб. Главное, съедобное и от всей души. Может, они действительно питаются эмоциями, кто знает. Живёт ведь в народе стойкое иррациональное знание, пословицы те же. Смелого и пуля боится, или, о сером речь, серый навстречь. И на редкость верно, если разобраться. Говоря современным языком, мысли материальны. Наверно, такие вещи вообще вне всякой логики.

Ухватил грубую мешочную ткань и волоком подтащил к борту. Хороший мешок, килограммов под двадцать точно. Пусть даже и сам не съест, рыбам достанется. Или каким-нибудь там простейшим или жгутиковым. Короче, его царство, пусть сам и решает.

Развязал тугую тесёмку и с натугой опрокинул горловину через борт. Пухлые янтарные зёрна с тихим шелестом ссыпались в воду. Поблёскивая чешуйками, стайки мелкой рыбёшки тут же азартно кинулись пировать.

Облокотившись о морёную древесину, Алексей снисходительно усмехнулся шустрой возне.

— Цып-цып, ребята, налетай. Привет царю-батюшке передать не забудьте.

Гулкий всплеск посреди реки заставил невольно вздрогнуть.

— Фу ты, чёрт…

Надо же, как уже отвык от громких звуков. Дома на такое даже и головы бы не повернул. Стойкий рефлекс на китайскую пиротехнику ещё с Нового года остался.

Вепсы замерли и понимающе переглянулись. Стало быть, принял водяник дар. Молодец, Олекший, как следует уважил.

— Так, други мои, — Гордой озабоченно глянул на низкое солнце. — Надо поторапливаться. Дел ещё невпроворот.

Сбросив мешки на песок, помогли спуститься пленницам. Девушки почти пришли в себя, на щеках появился лёгкий румянец. Смущённо поглядывая, встали у кормы.

Крякнув с натуги, Гордой взвалил мешок на плечо и повернулся:

— А что встали, девицы красные? Ноги-то прошли?

— Прошли, дяденька Гордой, — зарделась младшенькая, — прошли.

— Ну вот и хорошо. Тогда пошли помаленьку.

Согнувшись под тяжестью мешков, вепсы медленно двинулись по тропинке.

Алексей галантно пропустил пленниц вперёд. Оглянулся и украдкой помахал реке на прощание. Хороший всё-таки старик. Душевный. Может, ещё удастся свидеться до льда.

У околицы дожидалась Гертруда. Быстро перебросившись парой слов с Гордоем, участливо оглядела пленниц.

— Ох, батюшки, — укоризненно покачала головой. — Ведь пигалицы ещё совсем. И туда же ведь, в полон. Изверги, как есть изверги… А ну-ка, идёмте со мной, — решительно взяла младшенькую за руку. — Подлечу хоть вас малость.

Чувствуя себя не у дел, Алексей замешкался.

Гертруда недоумённо повернулась.

— И вы идёмте, Алексей. Как всё прошло?

Девушки дружно замедлили шаг, с интересом прислушиваясь к странной ведовской речи.

— Нормально, можно сказать, — пожал плечами Алексей. — Без стрельбы. А вы разве не видели всё… там?

— Увы, — вздохнула Гертруда. — Не моя вотчина. Здесь так далеко отходить от тела мне не дано… И всё же, неужели обошлось без боя?

— Так не было там никого. Корабль их…

— Ушкуй, — машинально поправила Гертруда.

— Да, ушкуй мы почти сразу нашли, — заторопился Алексей. — Но это всё ерунда. Вы не представляете, кто нам помог. Сам водяной!

— Вот даже как? Помог? — удивлённо глянула старушка.

— Именно! — воодушевился Алексей. — Представляете, взял и вытащил ушкуй на берег.

— Интересно, интересно, — задумчиво пробормотала Гертруда. — Водяной дух крайне редко выходит в явь в истинном облике, а уж тем более показывается на глаза простым смертным.

— И не только показался, — продолжил Алексей, — а даже пытался поговорить.

— Поговорить? — недоверчиво глянула старушка. — Водяной?

— Ну в смысле квакнул как-то, — стушевался Алексей. — Но очень похоже на речь.

— Да, удивительно. Надеюсь, вы его поблагодарить не забыли?

— Нет, конечно! Килограмм… э-э-э, я хотел сказать, почти пуд зерна в реку высыпал. Он ещё хвостом всплеснул.

— Что ж, не могу знать об истинных мотивах сего деяния, — несколько торжественно заключила Гертруда, — но водный дух вам явно благоволит. Вам непременно надо продолжить общение. Хотя, по правде сказать, я и сама крайне мало знаю о них. В отличие от наших спутников, они не покидают пределы воды. Чистой, заметьте. Река, речушка, озеро, это их исконная обитель. А вот в болотах живут демонические духи, которых лучше избегать. Кикиморы, болотники, болотные ведьмы, всех этих злобных исчадий и не счесть. Сгубить невинную душу для них — особенное удовольствие.

— Ужас, — поёжился Алексей. — И что, от них нет никакого спасения?

— Ну почему же, — усмехнулась Гертруда. — Не всё так ужасно. Спасение в металле. Как и всякие сущности нижних миров, они его совершенно не выносят. Кроме того, спасительная зимушка-зима. С наступлением холодов они становятся сонные и забиваются в самую глубокую трясину. Кстати, надо признать, вам ещё здорово повезло, что вы попали сюда именно осенью. Уж простите за откровенность, но будь сейчас лето, вас бы вряд ли выпустили из того болота живым.

— Так я при оружии был, — горячо возразил Алексей. — Как-никак, почти два кило высококлассной стали. Да и сам, как вы говорите, тоже отдавал металлом. Наверно, поэтому и не тронули. Помню, правда, когда к берегу почти доплыл, снизу кто-то щекотаться начал. Я ещё подумал, наверно, какая-то трава мешается. Но всё равно было как-то страшновато.