Гулы - Сергей Кириенко

— Смотрите, синьор: самая стоящая штука — разрывная пуля. — Он показал Тревору темно-серый цилиндрик. На закругленном конце пули был сделан крестообразный нарез — абсолютная надежность. С такой штукой вы защищены от любого. Главное — попасть в человека. Если вы всадите такую пулю в голову или грудь, это стопроцентная смерть. Вырывает пару килограммов мяса и не оставляет ни одного шанса выжить.

Заметив в глазах Тревора недовольный блеск, продавец замахал руками:

— Не хотите, чтобы его разрывало на куски? Отлично! Не надо? Тогда у меня есть для вас кое-что другое. Обычные патроны. — Он высыпал на прилавок горсть цилиндров латунного цвета. — Со стальными пулями — проходят навылет, почти никакой крови. А вот это — свинцовые. Плющатся о тело и остаются внутри. Крови практически нет, но надежность меньше, чем у разрывных.

Тревор мялся у прилавка, рассматривая патроны и не зная, что выбрать. Продавец истолковал его нерешительность по-своему. Перегнувшись через прилавок, он прошептал в лицо Адамса:

— Синьор, я так понял, вам нужно что-то абсолютно надежное, но без большой крови?

— А у вас есть что-то похожее? — Тревор поднял глаза и уперся в хитровато глядящие «маслины» невысокого человека за стойкой.

Тот бросил за спину Тревора быстрый взгляд — тип с тараканьими усами, последнюю минуту разглядывавший стеллажи с помповыми ружьями, развернулся и вышел из магазина.

— Минутку, синьор.

Продавец проворно выскочил из-за прилавка, посеменил к двери и повесил на ее ручку табличку «Закрыто».

— У меня есть кое-что для вас, синьор. Абсолютная надежность и никакой крови. Но это будет стоить вам денег… — Он пристально смотрел на Тревора,

— Давайте, — кивнул тот, ощущая, как в животе завязывается тошнотворный узел.

Продавец снова нырнул под прилавок. На этот раз он возился там около минуты. Когда же он выпрямился, в глазах его светился сумасшедший

— Синьор, это самое надежное, что существует мире, и никакой крови! Главное попасть в человека. Совершенно не важно куда — смерть гарантирована!

Он поднял руку с зажатым между двумя пальцами серебристым цилиндриком.

— Со смещенным центром тяжести, — прошептал продавец, благоговейно разглядывая патрон. — Вы стреляете в руку человека, а пуля выходит из живота. Или из ноги. Она гуляет по всему телу и выходит, где ей вздумается. А может вообще не выйти… Маленькое входное отверстие и маленькое — выходное, почти никакой крови. Зато внутри тела — кровавая каша.

Продавец нагнулся через прилавок и жарко прошептал в самое лицо Тревора, глядя на него лихорадочно поблескивающими глазами:

— Эти уроды в правительстве приняли Конвенцию и запретили такие штуки. Понимаете, синьор? По закону, эти пули продавать и использовать нельзя. Но человек не придумал ничего более надежного, и их используют… — Черные «маслины» испытующе сверлили лицо Тревора. — Ну, так что, синьор?.. Вы берете?

— А они подходят для револьвера? — прохрипел Тревор, глядя на безобидную с виду серебристую пульку.

— Идеально. — Продавец не отрывал глаз от побледневшего лица Адамса. — Стреляете в урода и предоставляете пуле делать всю необходимую работу. Второго выстрела не потребуется.

Тревор выкинул барабан и аккуратно зарядил револьвер. Шесть серебристых цилиндриков легли в пустые ячейки, словно только и ждали этого. В коробке осталось еще четыре патрона. Тревор раздумывал пару секунд, после чего поднялся и отправился в кабинет.

Открыв нижний ящик своего рабочего стола, он достал серебряную табакерку, подаренную ему отцом на его двадцатипятилетие. Подняв крышку, засунул четыре оставшихся патрона внутрь табакерки, защелкнул миниатюрный замок и сунул ее в глубину ящика. После этого он вернулся на кухню.

Вода в чайнике закипела. Тревор достал банку «Пеле», всыпал в чашку двойную порцию кофеина и залил его водой. Порывшись в шкафу, достал пачку кукурузных хлопьев и, подхватив чашку с кофе, отправился в гостиную.

Обычно, вернувшись с работы, он занимался на «Тоутэл Джиме». Но сегодня ему было не до тренажера — весь сегодняшний день он мог думать только об одном.

Тревор включил телевизор.

«Скорей бы пришла Джей», — мелькнуло у него в голове. Убраться бы из этого дома на пару дней, и как можно подальше.

Он пощелкал каналами, но по телевизору не показывали ничего интересного. Тогда он остановился на TR-3 — там крутили какой-то французский детектив, Он принялся жевать хлопья, запивая их кофе (это помогало ему не думать о светловолосом парне с шипящим голосом и глазами сумасшедшего) и стараясь понять, о чем фильм.

Минут через десять после того, как последняя кукурузная палочка была съедена, а кофе — выпит, ему показалось, что входная дверь дома хлопнула.

— Джей? — крикнул он, поднимаясь с дивана.

Ему никто не ответил.

Тревор сделал вторую попытку:

— Джей, это ты?

Молчание. Только жужжит телевизор.

Наверное, показалось, решил Тревор. Но на всякий случай сунул револьвер в карман брюк и выглянул из гостиной. В прихожей никого не было. Он подошел к двери и подергал за ручку. Заперто.

Вернувшись в гостиную, он хотел опуститься на диван.

В этот момент из маленького коридорчика, ведущего в спальню и его рабочий кабинет, послышался шорох. Тревор резко обернулся и, к своему ужасу, увидел выходящего из коридора человека!

Волосы у него были светлыми!..

«Боже Всевышний!» — подумал Тревор. Рука его сама собой обхватила рукоять револьвера, и он судорожно сглотнул. Ноги у него стали вдруг ватными.

Светловолосый прислонился к дверному косяку и, нагло ухмыльнувшись, уставился на Тревора.

— Ну, вот, фрателло… Я же говорил, что найду тебя. — Голос его показался Тревору еще более зловещим, чем утром.

— Убирайся из моего дома! — прохрипел Тревор Адамс, вытаскивая револьвер и делая шаг к дивану. — Никто не просил тебя лезть под колеса моей машины!.. Так что убирайся отсюда!

— Машины? — Светловолосый недоуменно приподнял брови. Казалось, слова Тревора его удивили Да при чем здесь машина? — сказал он и облизнул губы длинным, неправдоподобно длинным, языком.

— Что? — Тревор опешил,

— Ты ничего не понял, фрателло. Машина здесь ни при чем, — повторил светловолосый и ухмыльнулся. — Тебе просто не повезло: ты умрешь сейчас. А мог бы умереть завтра днем.

«Господи, да что он несет?!» — подумал Тревор и завопил:

— Убирайся отсюда!

Светловолосый сделал шаг в его сторону.

— Я выстрелю, — прохрипел Тревор.