Гулы - Сергей Кириенко

— Синьор Пальоли, подождите минуту. У босса важный разговор.

Секунду Доминик колебался. В любом другом случае он бы попросту наплевал на посетителя Армандо. Но сейчас он пришел к нему с просьбой. Не следовало начинать разговор таким вот образом.

— Ладно. Минуту я подожду.

Телохранитель перевел дух и отправился в холл ресторана — на свое «рабочее» место. Доминик прислонился к стене, выкрашенной в мрачный фиолетово-синий цвет, и принялся ждать…

Секунд через сорок дверь снова открылась, и из комнаты вышли Армандо Эрба и человек, которого Доминик Пальоли никогда прежде не видел. Незнакомец смерил Доминика оценивающим взглядом и молча прошел мимо него к лестнице.

Когда он скрылся внизу, Доминик сказал:

— Надо поговорить, Армандо.

— Ты напугал моего парня, — проворчал Эрба. — и спугнул клиента. В чем дело, Дик? У тебя, что, горит?

— Не то слово.

Доминик прошел в комнату. Эрба закрыл дверь и, подойдя к окну, опустился в кресло, кивнув Пальоли на соседнее.

— Ладно. — По виду Доминика Эрба понял, что дело у того действительно срочное. — Что у тебя стряслось?

Доминик не стал осторожничать и тратить время на то, чтобы подыскивать слова — Эрбу он знал давно и мог говорить с ним открыто.

— Мне нужны твои спецы, Армандо, — начал он.

— Какие спецы? — не понял Эрба.

— Снайперы.

Эрба нахмурился.

— Зачем это тебе мои снайперы?

— Есть дело в Террено. Мне нужны два человека, умеющие стрелять.

— Разве у тебя нет своих?

Доминик пожал плечами — оба знали, что настоящие специалисты есть только в отряде Эрбы.

— Мне нужны профессионалы, — пояснил он. Эрба уставился в окно, обдумывая услышанное, Потом спросил:

— Дик, думаю, ты понимаешь, что если я и дам тебе парней, то только в одном случае — если буду знать, что ты затеваешь?

Доминик кивнул.

— Так зачем тебе мои парни?

Некоторое время Доминик раздумывал над ответом. Наконец, сказал:

— Похоже, в Террено опять появились чужаки. Сегодня утром один из моих парней наткнулся на странную парочку… Сборца — ты его знаешь.

Эрба кивнул:

— Он позвонил мне утром и описал их. Они ездят на желтом «феррари-спайдере». Два часа назад этот самый «феррари» и машину Сборцы нашли у Мертвых холмов сожженными, а сам Пепе исчез…

— Исчез? — внезапно Эрба насторожился, и в глазах его появился интерес. Он снова взглянул на Пальоли — А это не может быть связано с исчезновением брата Пандоры?

На секунду Доминик задумался — такая возможность не приходила ему в голову.

— Возможно… — протянул он. — Но сейчас мне не до брата Амелико. Я хочу найти Пепе — живого или мертвого.

— Ты думаешь, они его кончили?

— Мы ездили в заброшенный монастырь, — пояснил Доминик, — эта парочка побывала там утром… Так вот, мы нашли в монастыре несколько свежестреляных гильз.

Эрба пожевал губами.

— А вы пробовали найти эту парочку?

— Мы уже их нашли.

— Что?! — В глазах Эрбы вспыхнуло легкое недоумение. — Тогда почему бы вам просто не взять их и не спросить, где Сборца?

— Во-первых, я не уверен, что их всего двое. И потом… мне бы не хотелось спешить.

Эрбе показалось, что Пальоли чего-то недоговаривает.

— Дик, ты говоришь, они чужаки… Ты сам их уже видел?

— Да.

— И ты их не знаешь?

Доминик вздрогнул. На мгновение ему показалось, что Армандо Эрба просто-напросто вскрыл его черепную коробку — словно старую консервную банку — и заглянул в мозг. Он всегда слегка побаивался этого человека — Армандо был чересчур проницателен («За серым фасадом кроется ослепительнейший интерьер», — сказал как-то о нем Франческо Борзо.) и словно читал мысли других людей.

— Нет, — ответил Доминик.

— Ладно… — Колебания Пальоли не укрылись от Эрбы, но он решил выяснить их причину позднее, — Ты действуешь сам, или капо об этом знает?

— Я сказал ему, что Сборца исчез. Он разрешил мне действовать на свое усмотрение. Некоторое время Эрба думал,

— Вот что, — сказал он наконец, — У меня есть парочка ребят, которые тебе нужны, но здесь есть одна загвоздка… Во-первых, не хотелось бы следить в своем городе. У нас есть две винтовки, но они уже засвечены в Милане.

— С этим проблем не будет, — ответил Доминик. — У меня есть чистое оружие. Нужны люди, которые смогут нажать на курок.

Еще какое-то время Эрба колебался.

— И все-таки не хотелось бы следить в своем городе. Дик, ты не можешь обойтись без стрельбы?

Пальоли мотнул головой.

— Если эти типы кончили Пене, им не жить, Армандо.

— Но если полиция найдет трупы…

— Она их не найдет, — уверенно перебил Эрбу Доминик. — Если будут трупы, мы их спрячем… Впрочем, их может и не быть. Но в любом случае снайперы мне нужны.

Какое-то время в комнате висела тишина, потом Эрба сказал:

— Ладно, Дик, я тебе дам парней. Когда они нужны?

— Через час. Надо подготовить оружие.

— Хорошо. — Эрба ненадолго задумался, мысленно вернувшись к тому, что не давало ему покоя с самого начала этого разговора. — Но не может ли все-таки исчезновение Сборцы быть связанным с пропажей брата Амелико Пандоры?

Доминик Пальоли пожал плечами:

— Не знаю, Армандо, меня сейчас интересует судьба Пепе. — Немного помолчав, он добавил: — Но если здесь замешан Франко Пандора, то что ж… Когда мы возьмем этих уродов, они нам ответят и на этот вопрос.

Аз Гохар прошел через зал и остановился у стойки, за которой сидела молодая девушка с густыми каштановыми волосами и большим ртом. Девушка оторвалась от жужжащего перед ней ксерокса и взглянула на Аз Гохара.

— Что вы желаете, синьор.

На груди у нее была прикреплена карточка с именем. «Паола де Тарцини», — прочитал Аз Гохар. Молодая библиотекарша терпеливо смотрела на него, ожидая ответа. Аз Гохар обвел взглядом стеллажи с энциклопедиями, резные окна зала, компьютеры и мнемопроекторы, стоящие на столах. Наконец он снова посмотрел на девушку.

— Мне нужны городские газеты начала века, — ответил он.

— За какой год?

— С тысяча девятьсот десятого по тысяча девятьсот двенадцатый.

— Какая именно газета?

— Все газеты, выпускавшиеся в Террено с тысяча девятьсот десятого по тысяча девятьсот двенадцатый год. Все номера.

Брови сидящей за стойкой девушки поползли вверх.

— Вы хотите взять все газеты?

На мгновение Аз Гохару захотелось ответить резко, но он сдержался — эта девушка не заслужила еще, чтобы с ней обходились грубо. Немного подумав, он спросил: