Проект "Венера" - Александр Богатырёв

— Запад там — ткнул Алексей в одну сторону, где было светлее — восток там, а север там…

Гонт аккуратно отснял панораму, не забыв запечатлеть и ехидную физиономию пилота который, изображая экскурсовода, приготовился к дальнейшим пояснениям в своём стиле.

— А «Щит» — вон там! — развернувшись и ткнув вверх, в сторону сияния Солнца, с улыбкой сказал Алексей.

Гонт послушно поднял одну из камер и запечатлел сияющий сквозь стекло-хамелеон купола яркий тонкий полумесяц Солнца. Алексей, меж тем поискал по сторонам света нужное и потянул Гонта за рукав.

— Вон там, над большим облаком…ну где только что молния сверкнула… видишь большой радужный «веник»? Это та самая комета, которая на Венеру скоро упасть должна.

— КАКАЯ ОНА ОГРОМНАЯ!!! — выпучил глаза Гонт — на полгоризонта!!!

— О! Заметил «слона»! — в свою очередь удивился Алексей. — А чего удивляешься? Мы же её из космоса совсем недавно весьма хорошо видели.

— Ну…эта… я думал, она такая большая, потому, что через камеры корабля смотрим.

— Ах вот оно что! Теперь ты её видишь непосредственно. Она уже очень близко и если ты чуть-чуть приглядишься. То, возможно даже заметишь, как она движется. Правда на это понадобится где-то полчаса…

— А почему здесь нет персонала? Ведь такое зрелище!

— Уже привыкли. Ведь эта комета — четвёртая, которую мы под облака кидаем. Впрочем, когда очередная смена кончится — придут любоваться.

А отсюда, с обзорной палубы «Лапуты», было видно очень далеко.

Бледный свет солнца сеялся по бескрайним просторам облаков, большей частью ими же и отражаемый назад, в космос. Небо тут было тёмным. По земным меркам, даже вечерним. Причём эта тьма не шла с местного запада. Наоборот — как хорошо было видно из Башенки, западная сторона была значительно светлее, чем восточная. Объяснялось это тем, что именно там, на востоке, располагалась обширная зона, где Щит полностью перекрывает свет Солнца. Там царила почти ночь, лишь слегка подсвеченная жемчужным сиянием солнечной короны. В ту сторону, даже облака были более серыми и более тёмными, чем на западе.

— У меня вопрос! — заявил Гонт, всё также стоя лицом к окну и снимая панораму. Алексей лишь вопросительно задрал бровь.

— Зачем перекрывали весь поток солнечного света? Ведь так будет мрак по всей планете. Ночной мрак.

— Почти так и есть! Это здесь ещё немного светит. С краю.

— Но тогда не лучше ли было оставить столько, чтобы было как на Земле? Также светло.

— Нет. Так было нельзя. Чтобы освоить Венеру, нужно охладить её атмосферу. Как я говорил, там внизу, у поверхности сейчас триста девяносто по Цельсию. А нужно, как максимум, чтобы было не выше сорока. Чтобы осела лишняя атмосфера, и можно было бы запустить хлореллу для переработки лишнего углекислого газа. Иначе бесполезно — сгорит. В принципе, можно было бы обойтись и тем, что вы говорите, но тогда для полного охлаждения атмосферы пришлось бы ждать несколько тысячелетий. А нам нужно осваивать эту планету уже сейчас. Поэтому и было принято решение перекрыть временно почти весь поток Солнечного излучения. Сейчас Венера получает примерно столько же тепла, сколько получает его такая планета как Уран.

— И сколько времени вам ждать осталось, чтобы вся эта атмосфера остыла?

— Ещё лет несколько… Как говорят — примерно года три ещё. Слишком уж много запасла она тепла за эти миллионы лет своего существования.

— Но когда остынет, что вы будете делать со «Щитом»?

— Когда придёт срок, мы будем его потихоньку разбирать и перемещать его части ЗА Венеру.

— А это для чего?!

— Венера очень медленно вращается. Одни сутки здесь длятся почти целый земной год. Поэтому, если оставить всё как есть, то с дневной стороны всё будет раскаляться и иссушаться, а на ночной наоборот — будет лютая стужа. Зима. Поэтому, ещё тогда, группой Малявина было предусмотрено создание дополнительного ОСВЕТИТЕЛЬНОГО кольцевого зеркала за Венерой.

— Такого же, как сейчас построено у Марса?

— Да, такое.

— А, кстати, всегда хотел спросить — а почему у Марса Щит имеет форму не круга, а кольца?

— Его функция не затенять, как на Венере, а наоборот — отражать дополнительный свет на Марс. Так как единственное достаточно удобное место для его сооружения, это точка за Марсом, то это зеркало не должно попадать в хвост тени Марса. Потому центральной части, где она пролегает, попросту нет. Там отражать нечего. Точно также будет и у Венеры сделано.

Алексей сделал паузу и продолжил.

— Ты слышал новости по Марсу?

— Нет… А что там?

— Там разразилась Большая Буря и начал таять подпочвенный лёд. Полярные шапки буквально кипят. Там же замёрзшая углекислота.

— Прямо так и кипят?

— Да. Даже из космоса видно. Стремительно тает.

— А как же поселения на поверхности?!

— На поверхности там изначально делались все базы под эту Бурю. Строили, предпочитая выбирать фундамент на скальном основании. Им ничего плохого не грозит… — сказал было Гамаюн, но тут же поправился, — Правда, я забыл про базу Дома Крайт!

— У них, — продолжил он, — база стоит на песке и под ним километровый слой замёрзшего льда. Когда её ставили, они особо искали такое место. А после поселяне их предупреждали, чем это может обернуться и просили перенести Базу. Но у них то ли денег, как обычно не хватило, то ли они проигнорировали. Думаю, что ближайшим поселениям придётся забирать персонал Базы и их поселенцев к себе. Ещё пара месяцев такого стремительного нагрева — и их основание поплывёт. Если стают полярные углекислотные льды, то плотность атмосферы возрастёт минимум в четыре раза. А это сильно подхлестнёт таяние льдов. Рост плотности атмосферы, её прогрев и таяние льдов — процесс взаимоподдерживающийся.

— Вы утверждаете, что с базой Дома Крайт будет катастрофа? — сильно заинтересовался Гонт.

— Специалисты давно это утверждали и предупреждали Дом Крайт. А то, что они не вняли — это теперь уже их проблема. Проблема быстро эвакуировать свой персонал и поселенцев. Причём в условиях УЖЕ начавшейся Бури Времён.

— Хорошо, что меня туда не послали — глубокомысленно сказал Гонт и приосанился. Алексей посмотрел в ответ на него и хищно ухмыльнулся.

— Кстати, ты знаешь, что тут бывает такое явление, как «Огненный шторм»?

— А это что? — профессионально заинтересовался журналист.

— Это буря. Очень сильная. Огромный атмосферный вихрь, высотой километров пятьдесят-семьдесят. С бешеной мешаниной электрических разрядов, каждый из которых в десятки и сотни раз мощнее чем любой его земной аналог. И самая серьёзная его черта — это очень большая температура. В теле бури, иногда получается, температура на сто — сто пятьдесят градусов выше, чем в окружающих пространствах. Даже хорошая теплозащита многих наших исследовательских аппаратов, бывало, не выдерживала, и гибли люди. Сгорали. То есть, если наша станция сейчас получит повреждение, то там на поверхности у нас не будет никакого шанса спастись. Огненные бури сейчас там очень частое явление.