Проект "Венера" - Александр Богатырёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алексей срезал по пути одну из «стен» облачного каньона, и на мгновение на камерах стало совсем темно. Но когда вынырнули из облаков прямо по курсу, впереди, сверкая под прямыми лучами Солнца, показалась станция.
Издали и сверху она напоминала авианосцы древности.
Такая же обширная, плоская «крыша» с одинокой башенкой командного блока, стоящей с краю. Именно на эту крышу и предстояло сесть.
Но отличие от авианосца всё-таки было. Ниже посадочной площадки-палубы ясно был виден пояс толстых шаров, заполненных водородом. Именно они создавали плавучесть для станции, заставляя её плавать на уровне, где давление атмосферы ниже земного. Когда-то этот уровень был выше слоя облаков. Ныне, со стремительным охлаждением атмосферы взбаламученные грозами облака достали станции, и теперь им всё время приходилось маневрировать, убегая от бурь.
Ниже пояса шаров находились сначала палубы с жилыми отсеками, далее палубы с разнообразной машинерией, и ещё ниже, чуть выступая из днища, находился одинокий отсек с реактором. Во многом он обеспечивал и остойчивость всей конструкции.
Также «как бы спереди», с той стороны, что от космолёта была не видна, ниже палубы для челноков находился широкий зев специальной палубы, где базировались маленькие двух-четырёхместные исследовательские авикары. От Земных эти авикары отличались тем, что имели не только повышенную живучесть, но и весьма серьёзную теплозащиту, позволяющую ненадолго садиться на поверхность планеты.
Садящийся космолёт открыл во всю ширь воздухозаборники, задрал нос кверху, чтобы набегающим потоком венерианского «воздуха» притормозить стремительный бег с орбиты, и включил двигатели мягкой посадки.
Когда он был уже над палубой, его скорость упала до считанных метров в секунду и он в конце концов завис на реактивных струях в тридцати метрах над ней. Тут управление окончательно взял на себя искин и, ювелирно руля аппаратом, аккуратно посадил его точно на красный прямоугольник посадочного лифта. Выдвинувшиеся посадочные опоры мягко спружинили, принимая на себя вес корабля.
Как только выключились посадочные двигатели, лифт дрогнул и пополз вниз.
— Да-абро пож-жаловать на станцию «Лапута»! — Воскликнул Алексей, старательно подражая экскурсоводам Земли, одновременно с этим выключая системы корабля. — Или как его называют аборигены — «Небесный Замок Лапута»!
— А он действительно Замок? — тут же задал глупый вопрос журналист.
— Ну… это как посмотреть! — отозвался Алексей. — Одним — просто очень хорошая и удобная станция. А вот для тех, кто живёт тут — Небесный Замок!
Где-то над головой лязгнул закрываясь внешний люк. А к боку, где находился один из пассажирских люков челнока, одновременно потянулась «кишка» мобильного трапа.
— Сейчас «кишку» воздухом продуют, и можно будет выходить… — сообщил Алексей журналисту и, глянув на того через телекамеру, гаркнул. — Отстёгивайся! Приехали!
Гонт подпрыгнул, но его удержали ремни, тогда он наконец сообразил, что забыл отстегнуться, и принялся возиться с застёжками. К тому времени Алексей, переговорив с диспетчерами и обесточив системы управления, крутанулся на своём кресле и вывалился в основной коридор. В коридоре, опираясь сразу обеими руками о стену, на плохо гнущихся ногах стоял журналист и ошалелыми глазами смотрел на Алексея.
— Непривычен к длительным перелётам! — посочувствовал он ему. — Ничего, сейчас разомнёшься. Кстати, предупреждаю. Тут станция… гм… с приколами! Так что будь внимателен. Состав экипажа тут интернациональный. Есть арабы, есть пара китайцев, есть японцы, которые постоянно со своей «Ямато» сюда мотаются. Так что, чтобы не попасть в неловкое положение — веди себя прилично.
— А то что? — вызывающе задрал свой выдающийся нос журналист.
— Морду набьют! — мрачно ухмыльнулся Алексей и, увидев зелёный сигнал на шлюзе, надавил кнопку открытия.
Люк чмокнул и начал открываться.
— А! И ещё. Если не понял намёка насчёт «Небесного Замка»… — сказал пилот, заметив, что камеры журналиста неактивны.
— Станция не просто с приколами… там сразу от шлюзовой такое… Лучше сразу включи свои «гляделки», чтобы не метаться, перезаписывая, — закончил он и шагнул вперёд в переход.
Пока Алексей обнимался со встречающими, Гонт добрался-таки до пандуса и встал как вкопанный. Заметив вопросительные взгляды, он обернулся и, узрев журналиста, тут же скроил хищную харю.
— Во! Знакомьтесь! Свежий фрукт с Земли! — изрядно ёрничая, указал Алексей рукой на застывшего в проходе журналиста. — Типа журналист, от «Евразии». Неотёсан и груб, как все Земные журналисты. Наших порядков не знает. То, что ему говорят, склонен забывать. Поэтому если что не бить, а если и бить, то не сильно. Мне этот «груз» ещё Зеленке сдавать гм… «в сохранности».
Встречающие «аборигены» хищно заулыбались, разглядывая издали журналиста, застывшего в полном обалдении от увиденного.
А застыть было отчего.
«Аборигены» не зря называли свою станцию Замком. За время её долгого существования местные художники так расписали и перестроили переборки станции, что она стала действительно изнутри походить на сказочный дворец. Использовались для росписи классические мотивы и растительные орнаменты. А так как учёные станции довольно часто «ныряли вниз» к поверхности, то многие места были отделаны венерианскими камнями, разрезанными на тончайшие пластины и искусно пригнанными друг к другу, образуя неповторимые узоры.
— Вау!! — воскликнул Гонт, созерцая эту красоту — Великолепно!
— Ото ж! — подтвердил Алексей, подходя к нему. — Я же говорил — Небесный Замок!
И тут Алексей сделал ошибку. Надеясь на то, что с Гонтом ничего не случится, если тот полчаса просто погуляет по основным палубам и переходам станции, поснимает интерьеры, оформление залов и коридоров, он оставил его и побежал докладывать Координатору станции и «у друзей отметиться». Прибытие обязывает нанести визит вежливости. А то ведь не поймут. Такой «необычный и дикий зверь» как журналист с Земли тут вообще неизвестен, и необходимость его «пасти» неотлучно — как-то даже Зеленко не прописывал.
Через полчаса, его у выхода из каюты Координатора встретили двое местных. И вид у них был весьма странный. С одной стороны — виноватость проглядывает, а с другой… что-то типа неодобрения.
— Что случилось? — тут же насторожился Алексей, косо посмотрев на свой шлем-интерфейс, зажатый подмышкой. Там никаких особых сигналов видно не было.
— Да понимаешь… Тут твой пассажир учудил. Ну, мы и теряемся в догадках что делать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});