Казнь - Марина Дяченко

Ее куда-то повезут. И по дороге…

Удача. Анджей, как нужна сейчас удача. Помоги…

– Вот и шоссе…

Ирена увидела огни. Да, огни, потому что в снежные дни рано смеркается…

Вдалеке прошел автобус. Настоящий рейсовый автобус, с людьми…

Машина завалилась на бок. Ирена вскрикнула.

– Че-ерт… Ирена, не бойтесь. Это всего лишь промоина… Сейчас.

Взревел мотор. Где-то там, сзади, взвилась из-под колес жидкая снежная грязь…

Ни с места. Ирена перевела дыхание. Как хорошо, что у нее замедленная реакция; только сейчас ей по-настоящему страшно. Только сейчас…

Семироль снова выругался. Провернул руль.

Газ, газ, газ. Машина дергается, беспомощно месит снежную грязь. Хорошенькая промоина, поглотившая Семиролев вездеход, будто слабосильную легковушку…

– Прорвемся… Черт. Ирена, сейчас…

Из открытой двери потянуло холодом.

Рукой подать до шоссе…

…Больница – не тюрьма. Она найдет дверь. Найдет окно. Найдет какой-нибудь люк, в конце концов… Найдет выход…

Успеть бы до закрытия магазина. В котором часу могут закрываться такие вот «Праздничные сюрпризы»?

Елки-палки, а какой сегодня день?! Будний? Выходной? Она потеряла счет неделям…

Быстро темнело. Снег все валил и валил.

Она расстегнула ремень. Привстала на сидении и заглянула в зеркало.

Семироль возился у задних колес. Черт, какая огромная яма… Машина практически лежит на брюхе… У Семироля должны быть какие-то фирменные штучки – шипы, цепи…

Машина дрогнула. Еще; ох и здоровый, однако, этот вампир. Что он, думает вручную развернуть вездеход?!

Семироль хлопнул багажником. Заглянув в открытую дверь:

– Ирена, вы… как?

– Лучше…

– Сможете газануть? Осторожно?

…У нее нет денег, вот что плохо. Но, если постараться… Можно взять машину – а потом обмануть водителя. Выскочить, не заплатив… Вряд ли погонится…

Главное – выбраться из больницы… И чтобы Семироль не сразу об этом узнал…

Она осторожно переместилась на водительское кресло.

Как давно не приходилось сидеть за рулем… А за рулем такой машины – вообще никогда…

– Давайте, Ирена… Понемножку…

Выжать сцепление оказалось непросто. У Семироля ноги длиннее…

Что сказать врачам? Что придумать? Какие симптомы?..

Рука привычно, самостоятельно включила первую передачу.

Машина плавно, легко, как по асфальту, двинулась вперед… Видимо, у Семироля действительно имеются фирменные приемчики.

Твердь под колесами…

Еще.

Вторая передача.

Еще…

Газ. Газ. Газ.

Брызнули во все стороны лужи. Если Семироль и закричал – она не слышала его крика…

Перед шоссе был знак «стоп», руки-ноги сработали автоматически – и правильно, потому что там, за снегопадом, пост дорожной инспекции…

Догонит!..

Ей показалось, что в зеркале заднего обзора она видит стремительно приближающуюся фигуру… Перекошенное лицо…

Газ!!

Машина неслась по шоссе. Сквозь снегопад, сквозь видимость ноль, то и дело рискуя вылететь на встречную полосу, врезаться в столб, кого-нибудь сбить…

Ничто не имеет значения. МОДЕЛЬ все равно скоро схлопнется…

Вперед. Вперед.

– Госпожа, к сожалению, сегодня магазин закрывается на час раньше… Приходите, пожалуйста, завтра…

Она слишком много времени потратила на блуждания по улицам. Однажды постовой велел ей остановиться – но она не послушалась, удрала, и хотела уже бросить машину – как вдруг сквозь вечер, сквозь все тот же снег волшебным образом проступила знакомая витрина…

– Госпожа, я сожалею, но…

Диковатый, наверное, у нее был вид. Не одежда – одежда вполне приличная – но выражение лица, взгляд… Наверное, в такие вот «Сюрпризы» нередко наведываются разного рода извращенцы…

Охранник был на две головы выше ее. Так просто с дороги не отодвинешь.

– Я на минуточку, – она заискивающе улыбнулась.

– Приходите завтра…

– Но ведь я только чуть-чуть опоздала… Я сделаю дорогую покупку, очень крупную.

– Уже сдали кассу…

– Я вас очень прошу…

Охранник колебался. Ирена вспомнила самые-самые лучшие дни – как она тогда улыбалась, как от ее улыбки таяли старые строгие профессора…

Собраться с силами. Все зависит от одной-единственной улыбки…

За ее спиной с визгом затормозила машина. Не вздрогнуть… Мало ли кто куда торопится, мало ли кто так громко тормозит…

Она улыбалась. В этой улыбке был институт, первые рассказы, молодой Анджей, море, солнце, щенок-Сэнсей…

– Ну, войдите на минутку, – сказал охранник.

И чуть-чуть отодвинулся с дороги.

Пустое помещение, залитое светом. Товары – довольно противные с виду – под стеклом, на прилавках, а чучело крокодила даже привешено к потолку…

Недовольная дамочка за кассой:

– Мы уже не работаем…

– Я только взгляну…

– Вы натопчете, здесь помыли пол…

Она автоматически вытерла ноги. Сделала шаг – осторожно, будто в самом деле боясь наследить…

Господи.

Картонные воротца, занавешенные черным бархатом. Клыкастые маски по обе стороны входа – «здесь открывается новый мир»…

Взгляд ударил ее в спину, будто нож. Она обернулась.

Семироль, без шапки, в распахнутой куртке, стоял в дверях. Тяжело дышал. В углу поднимался на ноги ошарашенный охранник…

Семироль смотрел.

Вырываясь из-под гипноза его манящего пальца, она сделала шаг к бутафорским воротцам.

– Ко мне, Ирена.

– Вы модель… Вы всего лишь модель… Вы…

Семироль сжал губы. Неторопливо пошел вдоль стеллажа.

– Стойте, вы модель, вы ничего не можете мне сделать…

Он кинулся.

Она поняла, что не успеет. Что, неправдоподобно быстрый, он перехватит ее в полушаге от ворот…

А если она ошиблась, если за черным бархатом окажется стена, просто стена, и поздно будет молотить в нее кулаками….

Его руки сомкнулись у нее на запястьях.

И одновременно она с криком ввалилась в воротца – спиной, в бархатную занавеску…

Темнота.

Глава девятая

По широкому изгибу трассы…

Нет, называть трассой это узкую, с продавленными колеями дорогу не станет даже возница не телеге…

Кстати, именно телега и ползет сейчас по широкому изгибу дороги. Вернее, не телега даже, а…

Ирена обхватила плечи руками.

Это карета. Именно так, во всяком случае, принято изображать кареты. Короб на больших колесах, с дверцей в боку, с возницей в качестве шофера…

Ветер был теплым.

В стороне, под холмом, отрешенно бродили десятка два вислобрюхих коров. Ирена перевела взгляд; роща зеленела сочно и густо, листва еще не загрубела под пылью и солнцем, праздник жизни какой-то…