Борьба за жизнь - Екатерина Богданова

— Грустная история, — прошептала я, отворачиваясь от слепящих бликов. В этом дворце действительно были и сила, и красота, и волшебство. А свободы не было… по крайней мере для меня.

— Я помогу вам развеселиться. Идемте к моей подруге, она разводит вуйморов, и у нее должна быть достигшая возраста раздачи самочка. Если повезет, потискаем детенышей, — предложила Раниярса, указывая мне направление.

Детеныши вуйморов оказались почти неотличимы от котят. Маленькие пушистые комочки с большими ушками копошились в большой корзине и пищали, как обычные котята. Но укусил меня один из них далеко не как маленький котенок. Зверек впился в мой палец множеством острых зубов и наотрез отказывался разжимать челюсть. Я шипела от боли, заботливая мамаша кровожадного малыша шипела на меня, а хозяйка всего этого выводка порыкивала на Раниярсу, выговаривая ей за то, что женщина привела туманную в ее дом.

— Ты что, Парсина! — воскликнула Раниярса. — Это же возренийская принцесса. В ней нет и капли магии, не то что чистого тумана.

— Вуйморы не ошибаются, — авторитетно заявила леди Парсина, с трудом вызволив мой палец из клыкастой пасти. — Малыши признали ее своей, значит, в ней есть туман.

Леди опустила котенка в корзину и, недовольно фыркнув на подругу, напомнив тем самым своих питомцев, вывела нас из комнаты. Я зажимала пальцем ранки от зубов и не вмешивалась в разговор, в надежде услышать еще что-нибудь о тумане, якобы присутствующем во мне. Но женщины эту тему больше не обсуждали. Они усадили меня на диван, заставили вымыть руку в принесенной служанкой чаше воды и начали спорить, кто лучше владеет даром исцеления. В результате лечили меня они обе. После совместного лечения двух, судя по всему, заклятых подруг у меня не только на пальце ранки затянулись, но и шрам двухгодичной давности от ожога каминной кочергой на ладони пропал.

Немного поспорив, подруги все же сошлись во мнении, что обе они превосходные целительницы, и на этом тема была закрыта.

— Ну а теперь позвольте познакомить вас с Клеорой, ваше высочество, — проговорила леди Парсина. Она открыла дверь в гостиную и крикнула: «Клеору принесите!»

Спустя пару минут в гостиную вошел мальчик лет десяти. Он с видимым трудом нес перед собой корзину, в которой на атласной подушке возлежала, гордо задрав носик, красивая «кошка». Она вовсе не была пушистой, ее короткая гладкая дымчатая шерсть так лоснилась и переливалась на солнце, что с первого взгляда могло показаться, будто это не живое животное, а фарфоровая статуэтка. Но вот гордая вуймора потянулась и будто перетекла из корзины на пол. Мальчик облегченно вздохнул, поставил корзину на диван и поспешил удалиться.

Клеора села, дернула хвостом, повела большими ушами и замерла.

— Иди сюда, милая, — ласково проговорила Парсина, похлопав рукой по дивану. — Будем знакомить тебя с новой хозяйкой.

— А она на меня не набросится? — спросила я шепотом. Если у этой представительницы вуйморов будет такая же эмоциональная реакция на меня, одним укушенным пальцем тут не обойдется. Клеора была намного крупнее маленьких котят и могла нанести более серьезные повреждения.

— Ну что вы, — улыбнулась хозяйка экзотического зверинца. — Взрослые, оформившиеся особи уже не нуждаются в подпитке туманом и ведут себя довольно спокойно, если их не обижают, разумеется.

Клеора тем временем медленно прошествовала к дивану, запрыгнула на него и улеглась, свернувшись калачиком.

— Погладьте ее. Пусть привыкает к вашему запаху, — посоветовала Парсина.

Сначала несмело, а потом уже с удовольствием я начала поглаживать вуймору по спине и за ушами. Сперва Клеора никак не реагировала на мои прикосновения, высокомерно их игнорируя, но минут через пять она начала тихо урчать и подставлять голову под мою руку. Меня же это занятие уже начало утомлять. Непрерывное поглаживание звериной шерсти привело к тому, что кончики пальцев начало покалывать при каждом прикосновении к лоснящейся шкурке. Когда Клеора встала, потянулась и перебралась ко мне на колени, энтузиазм по поводу приобретения питомца уже совсем улетучился.

— Она приняла вас, — прошептала леди Парсина, будто боясь потревожить вуймору, которая довольно урчала и щурилась, лежа на моих коленях. — Теперь эта девочка будет вам верным другом и защитником, хотя, я думаю, в этом не будет нужды. Мы, наминайцы, умеем заботиться о благополучии своих гостей.

Я предпочла оставить последнее замечание без ответа. Защита мне точно не помешает. Раниярса же только лукаво улыбнулась и многозначительно подмигнула.

С новым приобретением, величественно вышагивающим рядом со мной, мы отправились во дворец трех ветров. Клеора категорически отказывалась оставаться в презентованной мне корзине, что весьма облегчало ее транспортировку, и забралась на свое ложе только во время переноса через портал. Я все еще немного нервничала во время использования магических переходов, но уже не относилась к этому как к чему-то невиданному. В Наминайской империи все было особенным и волшебным, но я сама от себя не ожидала такой быстрой адаптации к новому укладу жизни. Возможно, подсознательное отторжение несправедливости, бытующей на родине, помогло мне безболезненно принять новые правила, но я чувствовала невозможное в принципе родство с культурой магической империи.

Во дворце было тихо и пусто. Я вообще удивлялась тому, как мало посетителей встречалось в императорском дворце, который должен был кишеть придворными и просителями. Складывалось такое впечатление, будто дворец вымер и все отправились в какую-нибудь летнюю резиденцию. На мой вопрос относительно другого места сбора придворных Раниярса заливисто рассмеялась. А успокоившись, объяснила:

— У нас нет летней или зимней резиденции, ведь Наминай — это обитель вечного лета. А посетители во дворце трех ветров не задерживаются потому, что Анторин быстро решает все проблемы, которых, в сущности, не так уж и много.

— А как же свита и высшие чины, которые должны окружать правителя? — удивилась я.

— У нас нет такого понятия, как свита, — улыбнулась женщина. — Мы не поклоняемся императору, но уважаем его труд на благо народа. Магия — вот основная сущность в Наминайской империи.

— Сущность? — переспросила я, направляясь по коридору к своим комнатам.

— Да, мы считаем, что магия живая, и она сама решает, кого облагодетельствовать, а кого подвергнуть лишениям, — пояснила Раниярса.

— И кого же магия подвергает лишениям? — спросила я, открывая двери своих покоев и пропуская вперед Клеору.