Жена Эмиля. Наследник для Зверя (СИ) - Устинова Мария

Я тоже отвыкла от мамы. Мы заново изучали друг друга, присматривались, как незнакомки. Сынок в конверте задорно зевнул и хмуро уставился на бабушку.

– А кто у нас такой светленький? – вдруг заворковала она и натянутость исчезла.

– Эмиль, – прошептала я и улыбнулась.

Прошлое вызывало светлые воспоминания. Они остались в моем сердце, в глазах моего сына. Мой Эмиль, Андрей, пейзажи, отпечатавшиеся в памяти не хуже чеканки. Теперь, когда я дома, все, что со мной случилось, стремительно превращалось в статичные картинки, похожие на фотографии. Улетало куда-то вдаль. А меня заполняла другая реальность.

Позже, на солнечной кухне, где стекло покрыто морозными узорами, мы пили с мамой чай.

– Хорошо, что вернулась, Дина. Мы с отцом тебя потеряли. Уехала в Москву – и с концами… Ты расскажи-то, что случилось? Как замуж вышла, кто он, так и не познакомились…

Она была в растерянности, но постепенно все сгладилось, все сравнялось. Не знаю, как сказать тебе правду, мама. О моей жизни, о любви… Я сказала, что муж крупный бизнесмен. Умер от инфаркта в сорок лет. Что я любила его больше жизни.

Я не стану прежней. Я теперь совсем другая и потихоньку забываю, что было раньше. Даже не знаю, хорошо это или плохо. Это просто есть. А я просто живу, и оказалось, это здорово. Прошлое – прошлому, так говорят.

Две вещи возвращали меня назад: кольцо с черным бриллиантом и мой дневник. Я тайком доставала его, читала перед сном, вспоминая сумасшедшие чувства и нашу любовь. Меня могли понять только заплаканные страницы. А люди не понимают, что можно любить даже ушедшего человека. Не знают – как это. Они говорят: живи дальше, будь счастлива, верь в будущее! Глупцы. Без любимых будущее исчезает.

Пока чернила не выцвели, я решила переписать дневник. Мне хотелось сохранить каждое слово до глубокой старости, ведь больше такой любви не повторится. Хотелось оживить те эмоции. Между голыми чувствами в дневнике были пробелы, которые я начала заполнять воспоминаниями.

Моя рукопись стала каркасом, на который я смогла опереться. Словно переварила разрушающие чувства и смогла встать на ноги. Не уверена, что кому-то ее покажу. Но мои записи сделали прошлое четче, сохранили его, не убивая меня.

Рукопись я закончила в начале весны и тогда же стало легче. Может быть, я преувеличиваю силу слова, и все дело в ожившей природе, солнце и щебете птиц. Но я поверила в счастье.

Качала ребенка, напевала, поила из бутылочки. Любовалась, как он забавно зевает и поджимает ножки, сжимает кулачки. Смотрела в круглые изумленные глаза, понимая, что такое любовь. И вспоминала Эмиля светло, спокойно. Я расскажу сыну об отце, когда тот подрастет.

Люблю тебя, Эмиль. Хочу к тебе, где бы ты ни был. Я верю: когда-нибудь мы встретимся, и я буду любить тебя вечно.

Эпилог

Весна пришла рано, словно я привезла ее с южных широт. Жизнь налаживалась, хотя было трудно. Я обещала мужу, что не буду за него мстить и сдержала слово.

Всё затихло. О вдове Эмиля никто не помнил. Злополучное видео, из-за которого у Эмиля начались проблемы с сердцем, кануло в никуда. Но предай они огласке мою историю, я бы это пережила. Я стала сильнее.

Однажды мне позвонил Андрей.

Говорить было трудно – и мне, и ему. Раньше я варилась в их каше, а теперь киллер не вписывался в мою жизнь. Тщательно подбирая слова, Андрей рассказал, что остался в городе, но не сказал, чем занимается и не звал назад. А перед тем, как повесить трубку, признался, что скучает. Голос был сдавленным, словно ему мешали говорить шипы, проросшие в горло. Нам не быть вместе, он это знает. И почти смирился – я слышу. Только смирение не лечит боль. Я прошептала «пока» и Андрей отключился.

Несколько раз я созванивалась с Феликсом. Он и не подумал уехать, занялся бизнесом. От него я узнала, что Антон еще в коме, а Алену похоронили на новом кладбище в подвенечном платье, как незамужнюю. Позже я выяснила, что на Антоне нет обвинений, и похлопотала, чтобы его перевели в частную клинику. Каждый месяц перечисляла помощь его маме.

Феликса я попросила съездить на кладбище. У Эмиля нужно было убраться, после зимы могилу наверняка развезло. Попросила навестить и Алену, купить ей букет роз от нас с сыном. Я очень благодарна ей за смелость.

Как-то я увидела в новостях прошлое. Шла в детскую и остановилась на полпути с бутылочкой молока. Хмурилась, услышав несколько знакомых фамилий, но стояла, пока не дослушала репортаж.

От этого так сильно веяло прошлым, что в горле пересохло. Перечисляли погибших в «Фантоме», прозвучала фамилия Кац… Мама вопросительно обернулась, но ничего не сказала. В новостях мелькнул Питерцов, судя по новеньким звездах на погонах, пошел на повышение. Думаю, он был бы рад, узнай, что я живу обычной жизнью.

Пора было отпускать прошлое. «Фантом» – символ нашего с мужем знакомства, сгорел. Я освободилась.

– Привет, малыш, – маленький Эмиль перевернулся навстречу и улыбнулся беззубым ртом так заразительно, что я улыбнулась в ответ. – Кушать хочешь?

С собой я привезла свою самую большую ценность. Родительство одновременно делает нас сильными и слабыми. Дети наша уязвимость и вместе с тем, наша сила. Я изменилась после рождения малыша. Эмиля он сделал уязвимым, а мне наоборот, стал опорой.

Прошлой весной, когда я забеременела, мечтала, чтобы у моего сына было нормальное детство. Без криминальных связей отца и врагов. Мечта сбылась, пусть и жестоким образом. Но в жизни так и бывает: чтобы получить одно, нужно отказаться от другого.

Я сама молила Эмиля об этом, пока он не взял в руки оружие и не исполнил мою мечту.

Я вспомнила видео, на котором Эмиль прощался и благодарил за все. Вспомнила уставший взгляд. Спасибо и тебе тоже. За то, что был в моей жизни, за сына, за любовь. За то, что дал нам шанс жить счастливо.

Я тебя не забуду, Эмиль. И навеки останусь твоей.

От автора

Спасибо, что были со мной. У серии есть четвертая, заключительная книга. Она называется:

Навеки твоя

(уже на сайте)