Рождение Юпитера - Максим Хорсун

– Деактивируйся! – приказала Климентина. Автомату ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

Щелкнул дверной замок, и она встрепенулась. Время остановилось, Вселенная застыла, позволяя Климентине разглядеть смуглое лицо вошедшего, его коренастую, атлетическую фигуру. Перед ней стоял молодой человек в темной одежде, он стыдливо глядел в пол и явно был бы рад появиться здесь в более удачный момент. Его шею стягивал высокий корсет, сбоку корсета мерцал огонек. Климентина не смогла сдержать радостного возгласа.

– Брут! Брут! Брут! – горячо зашептала она, протягивая руки к старому другу.

– Ен-Ти!

Их пальцы переплелись. У Брута были крепкие, горячие ладони. От этого прикосновения у Климентины перехватило дыхание. Она зашептала:

– Брут! Как хорошо, что ты не умер! Я думала, тебя никогда, никогда, никогда больше не увижу! Брут, как хорошо, что ты здесь!

– Умер? – удивился Брут. – Ен-Ти, да все хорошо! – Он положил руки на трясущиеся плечи Климентины, заставил ее опуститься на плоскость реактора. Реактор издал мелодичный перелив и снова взялся латать и перекраивать поврежденные ткани.

– Что с тобой стряслось, Ен-Ти? – спросил Брут, опустив глаза. Бесфамильные женщины были прекрасны. Не каждый внесистемный прайд мог позволить себе… бесфамильную. Тем более столь совершенную. Даже пятна укусов и частые ссадины не портили ее. Брут испытал приступ зависти.

На обреченном астероиде были трое мужчин. Все как один – благородны и по крови и по поступкам. Все – мастера своего дела. И все любили ее без памяти.

Она предпочла юного обитателя Розового Берега. Будущего бога Сопряжения. Шелли.

– Как хорошо, что ты не умер… Я полагала, они тебя настигли… Настигли? – твердила свое Климентина.

Брут коснулся шейного корсета.

– Почти. Я, право, не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, но рассказать нужно многое.

– Этот доктор Нуу – ты ему доверяешь?

– Успокойся, Ен-Ти! Мы пользуемся гостеприимством Шелли.

– Меня похитили, меня допрашивали, – скороговоркой принялась перечислять Климентина, – меня хотели убить, меня искусали опылители, я падала на Нептунию… У них список с нашими именами!

– Опылители? – Брут поднял глаза. В его взгляде читалось недоверие. – Падала на Нептунию? Не слишком ли много приключений для Центрального Сопряжения?

Климентина осеклась. Она снова села, прикрыла грудь руками и начала рассказывать.

Трайтон, Агатовая Пирамида Шелли. Пангея, Ай-Оу возвращается с Ахернара. Тифэния, страшная гибель Тэгов. Снова Трайтон. Похищение. Крушение над Нептунией.

– Я не знаю, кто они, – завершила Климентина осипшим голосом, – но у них – данные о нас; и ты, и я числимся в их списках мертвецами.

– Ха! – выдохнул Брут. – Я, ты, Айвен, Ай-Оу… – перечислил он, почесал крепкий затылок. – Пока я рядом, не бойся неизвестных, я… я не дам тебя в обиду…

– Ты мне веришь?

Их пальцы вновь сплелись. Брут вздрогнул и поджал губы.

– В последнее время случилось много странного и трагического. Что ж, возможно, истоки наших бед следует искать в одном месте. Забудь о домыслах! В первую очередь, Ен-Ти, мы должны позаботиться о собственной безопасности. Пусть загадочными похитителями занимаются специализированные прайды – Хенцели и Козо.

– А как же Ай-Оу? А как же Шелли? – забеспокоилась Климентина. По ее щекам вновь потекли слезы.

Брут помрачнел еще сильнее.

– Шелли сейчас на пути к Сэтану. Он вступает в Партию, и нам ему не помочь. До тех пор, пока Айвен не сдержит слово благородного, судьбу его вершат лишь боги Сопряжения и Золотая Удача. Ни один злодей не рискнет последовать за ним на Титан, поверь мне. А вот Ай-Оу… Что же с ним, с нашим чудаком?

– Я думала, Ай-Оу нуждается в помощи, – сказала Климентина, – но на самом деле, это он спас меня. Если бы не его указания, я не смогла бы вырваться из западни. Ай-Оу! – Она поглядела вверх. – Ай-Оу! Ты слышишь, милый?

Брут тоже посмотрел вверх, но кроме металлического свода и бликов не увидел ничего.

– Верю или не верю, – проговорил он, – какая разница? Телепат Ай-Оу или всего лишь утративший рассудок несчастный человек? Мы обязаны найти его, ведь он – наш друг.

Климентина улыбнулась. Брут был четким, правильным и сухим (в хорошем смысле), словно математическая формула. И еще Брут всегда готов действовать. Он так отличался от вечно парящего в облаках Шелли.

– Я не ошиблась в тебе, Брут.

– Спасибо, только и я приговорен к Партии…

Климентина вопросительно взглянула на друга.

– Я, как и Шелли, обязан вступить в Партию, – пояснил Брут. – Такова мера нашего наказания. Пока длится отсрочка, – он провел пальцем по шейному корсету, – приходится терпеть медиков, проходить реабилитацию. Но, – он лукаво улыбнулся, – я не такой сноб, как наш любимый Шелли. Найти бы только корабль побыстрее, а, слово благородного, я рискну отправить… хоть за орбиту Химеры!

– Брут! Ты благороднее любого члена Пермидиона! «Белая Кайра» осталась на Трайтоне. Надеюсь, она невредима.

– Решено! – Карие глаза Брута сверкнули. – Сейчас же свяжусь со стариком Юлиусом и потребую самый быстрый корабль. Когда мы доберемся до Титана и – если Золотая Удача будет благосклонна, – Айвен освободится от Партии, он присоединится к нам. Когда еще выпадет случай отправиться к Солнцу прежней командой?

10

Кольцевая эстакада, на которую был установлен биосферный купол Горгоны, дала течь с северной стороны. Блоки из крепчайшего композитного соединения раздвинулись и пропустили внутрь города несколько тысяч тонн местного глиноподобного грунта. Полужидкая дрянь – по цвету и консистенции она напоминала пресловутые фекалии – затопила внешний кольцевой проспект. Северная окраина Горгоны превратилась в липкое, пузырящееся болото. Повезло, что не глубокое. Идти приходилось, погружаясь по колено, а то и по пояс в топь. Наверняка болото смердело на всю Горгону, но на Шелли был надет скафандр, и кроме запаха собственного пота, он не чуял ничего другого.

Шаг, удержать равновесие, освободить сапог; шаг, не выпустить из рук оружие; шаг…

Благородный Шелли шагал к точке старта Партии в числе двух десятков таких же, как он. Людей-фишек.

Горгона давно лишилась искусственной иллюминации. Красный свет Солнца смешивался в атмосфере Титана с грязно-желтым свечением Сэтана, нехотя проникал сквозь потускневшие фасетки биосферного купола и окрашивал редкие постройки в ржавую, сумеречную охру. Зданиям Горгоны было больше пяти сотен лет; и почти на каждом остались отметины от снарядов и лазерных лучей.

Шелли подобный вандализм удручал. Зачем было портить городские строения? Где еще в Сопряжении отыщешь столь необычную архитектуру: скругленные приземистые корпуса, плоские купола крыш, похожие на шляпки грибов, круглые люки-диафрагмы порталов под титановыми козырьками… Нигде не отыщешь! Ни на спутниках Урании, ни в окрестностях Нептунии, ни, тем более, на Плутонии.