Поиск источника: настойчивость на пути художника - Джулия Кэмерон

Выпив кофе и написав утренние страницы, я отправилась в Американский музей естественной истории. Каждый год с октября по май там проходит выставка бабочек. «Я вас пропущу как лицо старшего возраста, – сказал билетер на входе. – Но на самом деле не такого уж старшего, правда?»

«Ну да, не особо». Билетер сделал приглашающий жест, и я вошла.

На выставке бабочек узнаёшь массу новой информации, начиная с простейшей: на свете существует 250 000 видов существ, которых мы считаем бабочками, но на самом деле лишь 18 000 из них действительно бабочки. Средняя продолжительность жизни бабочки составляет несколько недель. В тщательно изолированном зале, уставленном кадками с тропическими растениями, свободно порхали бабочки доброй сотни разных видов – оранжевые в полоску, небесно-голубые, большие мохнатые мотыльки. Четверо сотрудников музея с бейджиками на груди готовы были ответить на любые вопросы. Впрочем, они и сами все рассказывали, не дожидаясь, пока их спросят.

Ужели нет холста, иль музыки, иль вереницы слов, которые есть жизнь, и сами – жизни глас?

Я узнала, что мотыльки по большей части – ночные создания. Бабочки спариваются и начинают брачный танец прямо в воздухе. Владимир Набоков был знаменитым лепидоптерологом[25]. Отрывок одной из его школьных статей о бабочках лег в основу «Лолиты». В Африке, в регионе Дзанга-Санга, водится 950 видов бабочек, преимущественно нежно-голубого и кобальтового цветов. Образцы во всем их многообразии были представлены в стеклянных витринах.

«Мы заказали около сотни различных видов, – рассказывал музейный сотрудник. – Их привозят со специальных ферм в виде куколок – так легче транспортировать. У нас они выходят из куколок. Иногда спариваются, но мы не держим растений, на которых могли бы жить гусеницы. Обычно бабочки живут несколько недель, но монархи и другие мигрирующие виды – дольше, до девяти месяцев».

Среди бабочек ходят дети с круглыми от любопытства глазами. «Не пугайтесь, если она на вас сядет, – предупреждает сотрудник. – Только не трогайте руками. Если бабочка на вас сядет, я сам сниму». Но дети, не слыша предупреждений, тянутся пухлыми ручонками к крылышкам хрупких созданий.

«Аккуратнее, аккуратнее», – журят их матери.

Достоинство художника – в его обязанности удерживать ощущение чуда в мире.

«Смотрите, какие они красивые, – привлекает внимание детей сотрудник. – Мы им даем специальную еду, и им очень нравится».

Бабочки легко поднимаются от пола к потолку, перепархивают с цветка на цветок и время от времени садятся на посетителей.

«Не шевелитесь, – предупреждает сотрудник. – Не шевелитесь и не делайте резких движений. Я сейчас сниму этого дружка».

Такие творческие свидания, как это, щедро питают воображение. Они вспыхивают причудливыми красками. Они побуждают нас играть. А поскольку «искусство – это игра идей», творческое свидание становится подпиткой нашего творчества. Оно бережно наполняет наш внутренний колодец. Искусство как система работает на образах, и творческие свидания пополняют наш запас образов. Даже если мы не используем напрямую образ тонких, ярких, словно крошечное витражное окно, сложенных крылышек, он все равно подпитает нашего внутреннего художника и разбудит в душе ощущение чуда.

Каждый из нас – художник. Каждый из нас – Бог. Просто мы подавляем в себе эти сущности.

Серое небо становится еще мрачнее. Не вьются пчелы вокруг верхушки дерева под моим окном. Погода не располагает к пикникам на крыше. Любители отдыха отдыхают у себя дома. Вернувшись к себе, я листаю книжку о бабочках – трофей с творческого свидания. Серый день катится к вечеру, а я разрешаю себе почитать.

Я увидел ангела в куске мрамора и резал камень, пока не освободил его.

Искусство нас преображает. Мы не лечимся искусством, но оно, безусловно, лечит нас. Пока мы пользуемся средствами для пробуждения творческого начала – пишем утренние страницы, ходим на творческие свидания, гуляем, – над нами работает сам Великий Творец. Перемены, которые с нами происходят, совсем малы, так малы, что мы можем даже не заметить их. Но сейчас попробуем их зафиксировать.

Возьмите ручку. Запишите все перемены, которые с вами произошли; для начала воспользуйтесь небольшим списком вопросов. Быть может, вы по-новому обустроили место, где живете? Выбросили что-нибудь? Разлюбили одни цвета и полюбили другие? Начали по-новому относиться к музыке? Стали прямолинейнее? Как с личными отношениями – в них что-нибудь изменилось? Вы стали энергичнее или, наоборот, более вялыми? Набрали вес или, наоборот, похудели? Или вы бросили – или серьезно думаете о том, чтобы бросить, – какую-нибудь вредную привычку? Заметили ли вы, что в повседневной жизни есть возможности, которых вы не видели прежде? Изменились ли ваши взаимоотношения с Высшей Силой? Стали ли лучше относиться к духовной стороне своей личности? Начала ли она чаще проявляться в повседневной жизни?

Пока вы будете все это писать, с вами могут произойти и другие изменения. Вы можете начать больше заниматься спортом или сменить вид физической активности. Вы можете спать больше или меньше обычного. Возможно, станете яснее запоминать свои сны. Или утратите вкус к «мусорной» еде. Внимательно следите за всеми изменениями. Вы – бабочка. Какие еще перемены ждут вас?

Бог есть красота.

Проверка

Мир вокруг нас и все, что в нем есть, проникнуто божественным величием. Но прежде чем узреть это величие вокруг себя, мы должны вначале открыть божественное в себе самих.

1. Сколько раз за эту неделю вы писали утренние страницы? Если пропустили день, то почему? Что вы ощущаете благодаря этому упражнению? Быть может, ясность? Многообразие эмоций? Большую отрешенность, целеустремленность, спокойствие? Было ли что-нибудь такое, что вас удивило? Не всплывали ли повторяющиеся темы, которые так и просят, чтобы вы с ними разобрались?

2. Были ли вы в эту неделю на творческом свидании? Почувствовали себя лучше и благополучнее? Что делали, что при этом ощущали? Помните, что поход на творческое свидание может даваться нелегко; возможно, придется уговаривать себя сходить.

3. Выбирались ли вы на еженедельную прогулку? Как себя почувствовали? Какие всплыли эмоции, инсайты? Возможно, удалось погулять больше одного раза? Как подействовала прогулка на оптимизм и на видение будущего?

4. Произошло ли за эту неделю что-либо еще, что вы считаете важным для самопознания? Опишите в подробностях.

Неделя 12

Взращиваем чувство непоколебимости

Мы сильнее, чем нам кажется. Мы как глубокие колодцы – всегда храним в себе ресурс для длительной творческой работы. К нам возвращаются позабытые мечты. Вы уже научились пользоваться творческим инструментарием. На этой неделе я попрошу вас сделать все, чтобы продолжать подпитывать себя и впредь. Помните: творческое начало расцветает лишь в атмосфере безопасности и принятия. На этой неделе займитесь созданием здоровой среды для своего внутреннего художника.

Мечты

Писать – значит мечтать.

Календарь утверждает, что сегодня наступило лето. Но погода не знает календарей – за окном сыро, холодно и пасмурно. На Среднем Западе идет дождь. Фронт движется в нашу сторону. Небо сегодня «грозное». К вечеру оно прольет на нас все накопленное. Будут дождь, гром, молния. Эммина Шарлотта, маленький вест-хайленд-уайт-терьер, недавно начала бояться грозы. При первом раскате грома она принимается дрожать и трясется до тех пор, пока гроза не окончится. Успокоить ее невозможно. Она знает, что гроза сильнее нас, и слова утешения для нее – пустой звук. «Все хорошо, все в порядке», – говорю я ей, но она верит в неумолимость судьбы. Я не в силах ее успокоить.

В большинстве случаев вере в фатум нас учит жизнь. Подобно Шарлотте, мы трясемся от страха перед ликом превосходящей силы. Но гроза идет за грозой, и мало-помалу мы понимаем, что наши страхи ничего не могут изменить. Страх – словно жертва, которую мы приносим богам, чтобы те позволили нам выжить. Но богам не нужны такие жертвы. Наши страхи не более чем пустые страдания. С таким же успехом мы можем выбрать не страх, а веру. Или оптимизм. Мы можем пережить все грозы – и мы их переживаем. «Это пройдет», – говорю я себе, когда вспоминаю о недавних переживаниях.

Я вижу, как лежу на смертном одре, стремясь скорее коснуться следующего мира, жадно, словно юноша, вымаливающий свой первый поцелуй.

Художнику очень полезно быть оптимистом. Как легко скатиться в пессимизм, как легко преувеличить все те препятствия, что, безусловно, громоздятся на пути. Легко поддаться – и легко сдаться. Легко признать собственное поражение и жить всю жизнь, вздыхая «ах, если бы только…». Но разве мечта умирает так легко? Мечты – штука стойкая. Они неистребимы, словно сорняки. И если даже в какой-то миг покажется, что мы вновь вырвали мечту с корнем, она немедленно проклюнется снова и будет искушать нас поверить в невозможное. Пока есть мечта, есть возможность воплотить ее в жизнь. Со своими мечтами можно воевать, а можно дружить. Мечты – вещь цепкая. Они не сдаются просто так.