Монахини и солдаты - Айрис Мердок

— Это не фантазия…

— Если хочешь бросить меня, дружок, не нужно придумывать никакой смешной истории.

— Я не… то есть…

— Это просто невероятно! Но ты не должен заблуждаться насчет Гертруды. Это все из области вымысла, у Гертруды нет ничего общего с нами. Ты, должно быть, повредился умом во Франции! Ты действительно воображаешь, что мы сможем жить на ее деньги? Что она подумает? Или ты уже сказал ей?

— Нет…

— Слушай, ты еще глупее, чем я думала, и это многое объясняет. Понимаю, мы говорили, что кто-нибудь из нас должен жениться на деньгах и помогать другому, правильно? Но это было так, для потехи, правильно? Это было в шутку, ты же знаешь, что такое шутка, Бог ты мой! Если твоя дорогая старушка Гертруда подарит тебе деньги на день рождения или окажет такую любезность, что умрет и оставит тебе состояние, это прекрасно. Но ты не можешь ради денег для меня жениться на старой корове, хотя, должна сказать, я тронута тем, на какую жертву ты готов пойти, неужели ты правда готов? Понимаю, все это твои фантазии, но правда… слушай, кто из нас пьян, ты или я?

— Дейзи, я говорю серьезно.

— Ты дурачок. Ладно, пошли в паб.

— Я собираюсь жениться на Гертруде.

— И мы станем тянуть из нее деньги, прекрасно! Вот только ты не женишься, и мы ничего не поимеем с этого. Не пори чушь, старик.

— Дейзи, будешь ты меня слушать?..

— Не буду, пока не перестанешь нести ахинею, как какой-нибудь несчастный псих, который талдычит одно и то же. Милый мой, мы не можем жить на деньги Гертруды, даже если женишься на ней, особенно если женишься; понимаю, мы говорили, что это хорошая идея, мы даже несколько раз говорили об этом, или я это говорила, и, наверное, тут я виновата, мне казалось это забавным, не думала, что такая сумасшедшая фантазия застрянет в твоей глупой головенке. В жизни не слышала ничего более дурацкого, должно быть, я совсем пьяна, что разговариваю с тобой о подобных вещах.

— Я и не предлагаю жить на деньги Гертруды!

— Ладно, тогда о чем ты, черт возьми, говоришь?!

— Во Франции со мной кое-что случилось, я влюбился, влюбился в Гертруду, а Гертруда влюбилась в меня.

— Так пойди утопись в Темзе. И Манфред будет у вас шафером, а Змея — подружкой невесты.

— Их там не было. Я лгал тебе. Они только привезли и увезли Гертруду. Мы с Гертрудой жили там одни и влюбились друг в друга.

— И слились в экстазе.

— Да…

— Рассказывай это кому-нибудь другому. Ты такой враль, Тим Рид. Ты живешь в выдуманном мире. Мне следовало бы уже привыкнуть к этому. Чего я не понимаю, так это зачем ты рассказываешь эту чушь? Я думала, ты не шутил насчет того, чтобы жить на ее деньги…

— Я вообще ни слова не сказал об этом, это ты говоришь…

— Хорошо… но тогда к чему эта романтическая история? Если хочешь помучить меня, заставить ревновать, почему не придумал что-нибудь более правдоподобное?

— Знаю, звучит невероятно. Просто это правда!

Дейзи воззрилась на него. Тим внутренне затрепетал, но стойко встретил ее взгляд. Он почувствовал, как сдвигается глубинное основание его жизни, сдвигается мягко, будто на шарнирах, перемещается как бы независимо от него, но все же стронутое во тьме его волей. В дивные часы с Гертрудой он никогда не ощущал такого. Потом он почувствовал гипнотическую силу неизбежного. Он наконец действовал, крушил, ломал, открывая путь иному будущему, этим иным будущим намеренно, бесповоротно изменяя собственное и Дейзи существо. В страхе он вытянул руку. Оказывается в руке он держал стакан. Дейзи ударила по стакану, тот упал на пол и разбился.

— Я еще могу понять эту безмозглую сучку, воображающую, что влюбилась в тебя, — сказала она. — Она не слишком умна и еще не оправилась после смерти мужа, хотя, думаю, могла бы найти себе кого получше среди своего окружения. Но то, что ты вообразил, что полюбил ее… это просто невероятно… или тебя действительно интересуют ее деньги. Интересуют?

— Нет.

Тим стряхнул капли вина с ладоней и закатал рукава.

— Откуда у тебя такие царапины на руке? Следы страсти или вы деретесь?

— Упал в заросли ежевики.

— Ты это можешь. Бедный мальчик, бедные синие глазки, он готов заплакать. Он упал в ежевику, и ему так жалко себя. Я б толкнула тебя в нее, если б она росла поблизости. Давай выпьем еще. Держи стакан. Вот черт, в бутылке пусто. Надеюсь, найдется другая. Ага, есть!

Дейзи откупорила бутылку, наполнила стаканы, и они опять уставились друг на друга.

Похоже, думал про себя Тим, он опять влюбляется, только это не любовь, это смерть, любовь наоборот. О господи, он не может терять Дейзи, невозможно, чтобы это случилось. Разве может он терять ее? После стольких лет. Он залпом выпил вино, надеясь опьянеть. И опьянел.

— Тим, начни-ка сначала и попробуй рассказать, что произошло между тобой и Гертрудой.

— Во Франции мы с ней влюбились друг в друга.

— И спали?

— Да.

— Где она сейчас?

— Не знаю…

— Почему не знаешь?

— Она скоро приедет. Мы поехали отдельно. Это тайна…

— Что за тайна?

— То, что мы любим друг друга. Что решили пожениться. Но конечно, еще слишком рано говорить об этом… не знаю даже, произойдет ли это вообще… не знаю, что будет… не знаю…

— Видно, ты не очень много знаешь. Оно и лучше. Ладно, что-то такое случилось во Франции, но теперь закончилось. И ты ждешь, чтобы я простила тебя. Я подумаю.

— Не закончилось…

— Если б я поверила, что ты действительно способен жениться на этой нафаршированной деньгами куропатке, я бы выкинула тебя из окна.

— Дейзи, это тайна, и…

— Отвяжись ты со своими тайнами! По мне, это такая тайна, что ее просто не существует! Я была очень тронута тем, что ты решился жениться на этой сучке, чтобы мы могли жить на ее деньги. А теперь ты похваляешься, что поимел ее во Франции…

— Я не похваляюсь, и, пожалуйста, не…

— И сходишь с ума от радости, что женишься на ней. Нечего сходить с ума в моем доме. Боже святый, неужели ты так жаждешь ее денег?!

— Дело не в деньгах!

— Конечно в деньгах! Чего в ней есть еще? Что еще заставляло тебя торчать на Ибери-стрит со всеми теми погаными занудными буржуями? Кто спорит, деньги — вещь приятная. А Гертруда — это деньги, она и деньги едины, у нее вид денег, она пахнет деньгами…

— Дело не в деньгах!

— Не кричи на меня, tu veux une gifle?[103] Ты сказал ей о нас? Глупый вопрос. Конечно нет. Бедный сиротка хочет богатую мамочку и красивый дом!

— Что в этом плохого — хотеть жену и дом?..

— Меня сейчас стошнит! Давай, что тебя останавливает? Так ты меня винишь, что у тебя не хватало пороху давным-давно бросить меня и найти себе женушку-буржуйку! Слабак. А теперь скулишь! Я-то всегда думала: как хорошо, что ты не какой-нибудь здоровенный буйный самец, но чтобы быть таким слезливым, это…

— Дейзи, хватит, успокойся…

— И ты спал с этой жирной старой сукой! Удивляюсь, как она не придавила тебя, когда навалилась сверху, старая свинья!

— Дейзи…

— Дай мне знать, когда состоится свадьба. Люблю посмеяться… мы из «Принца датского» придем полюбоваться…

— Вряд ли она состоится…

— Как, ты переспал с ней и не хочешь жениться? Вот они, мужчины!

— Свадьба не состоится… это был сон… я имею в виду, мы любили друг друга… но то было во Франции…

— О, мы знаем, что бывает во Франции!

— Она и не вспомнит, не захочет…

— Когда она возвращается? Думается мне, она не вернется. Но эта история меня больше не интересует. И ты меня больше не интересуешь. Отправляйся к своей богатой вдове, а если она тебя не примет, найди себе другую!

— Дейзи, пожалуйста, не злись, пожалуйста, поговори со мной спокойно, я этого не вынесу…

— Пошел ты куда подальше, мерзкий тип, и не возвращайся, убирайся, убирайся!

Карие глаза Дейзи расширились от ярости. Она бросилась на него, и он отскочил назад, сбив стул. Рядом с его головой пролетел стакан и разбился о стену. Дейзи забежала за перегородку, на кухню. Тим поспешил к двери. У его ног разбилась тарелка. Чашка ударила по руке. С лестничной площадки он услышал грохот бьющейся посуды, а следом громкий треск — Дейзи крушила деревянную перегородку. Он помчался вниз по ступенькам.

Оказавшись на улице, он продолжал бежать, пока не начал задыхаться. Он перешел на шаг, оглянулся и быстро пошел дальше. Поравнявшись с отелем «Брук Грин», зашел внутрь и заказал двойной виски. Карманы были набиты деньгами. В голове мелькнуло, что он забыл оставить немного Дейзи. Не так он рассчитывал расстаться с Дейзи, если это действительно было окончательное расставание. Когда он увидит Гертруду, если, конечно, увидит, стоит ли сразу рассказывать ей о Дейзи? Лучше не сразу. Он должен иметь возможность рассказывать о ней как о чем-то давно прошедшем, а потому лучше подождать, пока она не станет прошлым, или хотя бы больше прошлым, нежели сейчас. Но с какого момента она станет прошлым? Господи, вот влип!