Медные монеты на алтарь предков - Mu Su Li

Два человека, один старый и один молодой.

Старец свернулся на земле, схватившись за плечо одной рукой. Его куртка была в грязи и в нескольких местах порвалась, а тыльная сторона руки была в синяках. Возможно, они там упали и получили травмы.

Младший сидел, прислонившись к стене, с закрытыми глазами и мертвенно-белыми губами, и казалось, что он не сможет выдержать ветер. Он выглядел даже хуже, чем Цзян Шинин, болезненно худой, с выступающими скулами. В его руках были высушенные ветки деревьев, около трех из них, связанные красной нитью и переплетенные.

Если бы Сюэ Сянь мог видеть из потайного мешочка, он бы узнал ветви, перевязанные красной нитью, а также узнал бы этого молодого человека.

Он не был чужим. Он был именно тем человеком, которого они искали: Лу Шицзю.

— Шицзю?!

Лу Няньци был потрясен и бросился к нему. Сначала он не мог понять, что делать, и следует ли ему прикасаться к Лу Шицзю или нет. Когда он, наконец, подтвердил, что в той части Лу Шицзю, которую он мог видеть, не было ничего явно опасного, он не мог не протянуть руку и потрясти плечо Шицзю.

— Шицзю? Лу Шицзю? Просыпайся! — крикнул Няньци, потрясая его. Не видя реакции Шицзю, он слегка толкнул пожилого человека на землю. — Старик Лю, старик Лю, проснись!

Цзян Шинин подошел и сказал:

— Дай мне взглянуть.

Но как только он собирался наклониться, чтобы посмотреть, бледнолицый Лу Шицзю, наконец, не выдержал тряски Няньци и с трудом открыл глаза.

В то же время проснулся старик Лю, который свернулся клубочком на земле. Ему казалось, будто он мечтал выйти в пустое пространство и упасть, поскольку обе его ноги забились, и он резко открыл глаза. Его глаза были немного туманными, а затем он медленно приподнялся на земле и встал.

Цзян Шинин быстро наклонился, протянул руку и помог ему выпрямиться.

Старик Лю и Лу Шицзю немного посмотрели друг на друга, затем посмотрели на них в замешательстве, как будто они давно потеряли сознание и не могли отреагировать.

Цзян Шинин и Сюань Минь посмотрели на движения Лу Шицзю и обнаружили, что, как и сказал Лу Няньци, произошло нечто странное. Просто глядя на серию его движений, невозможно было сказать, слеп ли он.

Лу Няньци внезапно хлопнул Шицзю по плечу и сказал:

— Ты стал дураком? Ты не видишь энергии? Ты меня больше не узнаешь?

С этим похлопыванием Лу Шицзю, казалось, наконец пришел в сознание. Хриплым голосом он спросил:

«Няньци?» а затем долго пристально смотрел на Лу Няньци. В его глазах, как бы на них ни смотрели, действительно не было никаких проблем. Когда он смотрел на Лу Няньци, можно было даже увидеть свет в его зрачках, без каких-либо отличий от обычных людей, кроме того, что они были немного темнее.

Вскоре после этого Цзян Шинин обнаружил, что наконец проявил некоторые привычки слепого человека. Этот Лу Шицзю казался особенно медленным в распознавании людей; со слегка шевелящимися глазами он долго смотрел на Няньци с головы до ног, словно сомневался, затем протянул руку и немного нащупал лоб Няньци.

«Шшш…»

Лу Няньци вдохнул холодный воздух и стиснул зубы.

— Почему ты снова прикасаешься к этой стороне? Я просто упал и поранил голову. Эту родинку больше нельзя почувствовать.

Услышав это, Сюань Минь поднял глаза и посмотрел на него.

Он увидел, что между бровями Лу Няньци действительно соскребли несколько родинок, а после того, как они превратились в два круга новой кожи, образовались струпья. Это действительно сильно отличалось от прежнего.

Услышав это, Лу Шицзю схватил Няньци за руки и поднес их к лицу, как будто читая его ладони.

Няньци, не колеблясь, убрал руки, нахмурился и сказал:

— Не беспокойся и о моих руках, они были порезаны на лодке, и только что немного зажили. Но только что они снова получили травмы при падении, и раны снова открылись. Если ты беззаботно нажмешь на них, я потеряю руку.

Лу Шицзю молча убрал руки и кивнул, как будто это действительно был его младший брат, и медленно повторил:

— Лу Няньци.

Он наконец перестал говорить вопросительным тоном.

В их собственном доме Лу Няньци так беспокоился, что немного поплакал. Но теперь, когда он действительно нашел Лу Шицзю, выражение его лица снова стало разочарованным, как будто он неохотно пришел, чтобы найти его. На стороне Цзян Шинин потерял дар речи.

Но он быстро обнаружил, что Лу Шицзю ничуть не лучше. Когда он закончил нащупывать Лу Няньци и ему помогли встать, первое, что он сделал, — это убрал руки Лу Няньци с его рук. Казалось, что ему не нравилось, когда его кто-то поддерживает, и в то же время у него было не теплое выражение, а скорее… выражение неописуемой холодности.

Что это за странная привычка?

Цзян Шинин посмотрел на этих двух братьев с некоторым раздражением. Он наконец понял, почему Сюэ Сянь сказал: — Они не так уж близки.

Но сам он не был слепым и все же мог отличить настоящие чувства от ложных. Было ли это проявлением беспокойства дома Лу Няньци или кратким выражением облегчения Лу Шицзю, когда он узнал человека перед ним, оба были настоящими. Так почему же, стоя вместе, они вели себя так, как будто были безразличны друг к другу?

После того, как Лу Шицзю встал, он спросил о состоянии старика Лю и самостоятельно начал возиться с ветвями деревьев в руке и перестал обращать внимание на кого-либо еще.

Сюань Минь посмотрел на него сверху вниз, затем взглянул на старика Лю и слегка нахмурил брови.

— Учитель, разве вы не говорили, что брат Сюэ пытался найти этого младшего брата Шицзю?

Цзян Шинин видел, как он нахмурился, но он не знал, в чем проблема, и не мог не напомнить ему об этом.

Сюань Минь кивнул и достал золотой шар из потайной сумки.

Сюэ Сянь чувствовал раздражение в скрытой сумке Сюань Миня. Даже когда он был в своей бумажной форме, он чувствовал, как золотой шар слегка изменился под влиянием Сюань Миня. Теперь, когда его истинный дух был внутри золотого шара, он обнаружил, что изменения вовсе не мелкие!

Вначале ему казалось, что он погрузился в теплый пруд. Под этим теплым прудом был родник, и его тело чувствовало себя очень комфортно в дымящемся теплом воздухе этого источника.

Затем, когда температура воды в пруду поднималась все выше и выше, становясь все горячее и горячее, до