Горный весенний ветер - Вика Маликова

Переломным стал момент, когда Эдгар показал мне статью одной газеты. Оказалось, что «моё тело» нашли в реке через пару недель после исчезновения. Экспертизу не проводили, потому что на утопленнице были остатки моей одежды и украшений. Вы похоронили меня, мамочка.

Я горевала так сильно, а писательство превратилось в обезболивающее – единственный способ не сойти с ума. С головой окунувшись в воображаемый мир, я боролась со страхом, отчаянием и безысходностью. Как ни странно, Эдгар был рядом. Мы много общались и обсуждали написанные мною отрывки текста. Через три месяца «родился» «Хронос», который изумил общественность и сразу же был назван шедевром. Я ведь не просто набирала буквы на клавиатуре или подбирала слова – я с оголёнными нервами выплёскивала боль.

Как-то Эдгар принёс томик «Хроноса» (только из печати) и бутылку шампанского. Я поняла, что это начало новой жизни с другим именем, которое он выбрал для меня. Нацуми. Друзья и коллеги меня похоронили, а весь мир восхищался моей книгой, хоть и полагал, что её автор – Эдгар Де Люка.

Он больше не запирал меня. Я могла сбежать, но не сбежала. Возможно, вы осудите меня за это и не сможете понять. Впрочем, как объяснить необъяснимое. Мы уехали в Нью-Йорк и поселились в красивых апартаментах. Эдгар по большей части где-то пропадал, но, когда возвращался, мы вместе ужинали или гуляли в Центральном парке. Чуть позже его стали узнавать на улицах, так что я в одиночку исследовала город, а по субботам ездила в Бруклин в магазинчик японской еды.

Мы долго путешествовали по всей планете. Жили во Франции, Канаде, Испании, Швейцарии, Румынии, Австралии… Все свои впечатле ния я выливала на страницы книг, которые принесли Эдгару славу и горы денег. Я не ревновала и не завидовала. У меня было всё, что я хотела. Ноутбук, записная книжка и возможность увидеть мир.

Однажды я прочитала интервью в газете, где он исказил идею очередной книги. Мы поссорились, и я в агонии пырнула его ножом. Бросилась к телефону, чтобы вызвать врача, но Эдгар не позволил. А уже через час он свободно передвигался по квартире, словно ничего не случилось. Вот тогда я сложила в одну кучу все странности: он мало ел, почти не спал, имел специфический запах, биография была полна пробелов – и я догадалась, что он вроде и не человек вовсе. Однако не это заставило меня очнуться, а поездка на Каёдзима. В пристройке за святилищем я совершенно случайно отыскала письмо несчастной Вивиан Андерсон к своей подруге и догадалась, что Эдгар замышляет зло против детей.

Я сразу поняла, что вилла необычная, а вся испещрена тайными ходами. В мои задачи входила слежка за Марком. Ничто не должно было угрожать безопасности мальчика. Эдгару и в голову не могло прийти, что я предам его, потому что много лет служила верой и правдой. Поначалу было страшно в открытую действовать против Эдгара, поэтому я просто принесла в пристройку красивую и старинную вазу и забросила туда письмо. В доме не могла оставить из-за горничных. Я ведь много лет работала с подростками и знала, что их всегда тянет в места тайные и необычные, и, конечно, ваза среди хлама должна была привлечь внимание. Надеялась, что ребята сразу сообщат о находке родителям. Не сработало. А потом начался сущий ад. Эдгар явился на остров среди ночи и своим проклятым пением стал одного за другим увлекать подростков за собой и прятать их в подвале.

Когда же юная Билли родила дочку, мне отчаянно захотелось сбежать от Эдгара, но прежде я должна была позаботиться о ребятах. И я заботилась как могла. Выполнила ваш наказ – служила людям.

Вот и вся моя история, мамочка. Это письмо вы получите, когда я буду очень далеко от Японии. Я опять начну новую жизнь, уже самостоятельную и не зависимую ни от кого. Эдгара больше нет.

Мне осталось только послужить несчастной Каори, подготовить её к погребению. Из белоснежных простынь я соорудила саван, в волосы вплела веточку гортензии, а в ладонь вложила шесть монеток, чтобы было чем заплатить за переправу через реку мёртвых.

Напоследок хочу сказать, как сильно люблю вас. Простите, что не была рядом все эти годы.

С любовью, вновь

воскресшая Юки

Вечером зажгли камин и приготовили ужин. Нацуми не отходила от Билли и новорождённой малышки, у которой, кажется, разболелся животик. Кира и Анаит поджарили яйца и сварили рис. Бенни попросил мяса. Добрый знак, решили ребята. Питер и Саша тревожно носились по маршруту: смотровая площадка, сад и прибрежная полоса – высматривали Марка. Они не знали, что с ним приключилось, жив он или мёртв. Каори умерла, не успев произнести ни слова. Никто ничего не понимал. Произошедшие события не укладывались в голове и казались обрывками ночного кошмара.

– Хватит, – сказал Дэниел Питеру и Саше, когда они в очередной раз забежали в гостиную, чтобы погреться у камина. – Марка больше нет. Смиритесь. Эта… Кем она вообще была, чёрт возьми. Девушка-монстр из гроба вернулась одна. Не мучайте себя, заюши.

Саша набросилась на него:

– И что ты предлагаешь? Сделать вид, что Марка не существовало вовсе? Пить кофе и гадать, на каком лайнере за нами приедут? А приедут ли?

– Успокойся, истеричка! – рявкнул Джастин, который как раз держал в руках кофейную чашку. – Вся эта заварушка и произошла из-за Марка. Мы оказались массовкой в гениально сыгранном спектакле, блин!

– Будто Марк виноват, что стал жертвой психопата! – заступилась Билли.

Кира зашикала:

– Тихо-тихо. Во-первых, разбудите ребёнка, которого Нацуми долго укачивала. Во-вторых, нам никак нельзя ссориться. В-третьих, ходить в темноте по острову небезопасно, и вообще пора укладываться спать. И наконец, пусть во всём разбирается полиция. Я уверена, что скоро они приплывут за нами. – Да кто ж разберётся во всём этом, – горько усмехнулся Питер.

Они даже не обсуждали, где ночевать. Конечно, в гостиной рядышком, плечом к плечу. За эти дни подростки сблизились, хотя и продолжали ёрничать и ругаться. Нацуми принесла кружки с горячим какао. Кира благодарно приобняла её и поцеловала в щёку. Нацуми улыбнулась, засеменила в угол к своему буцудану и опустилась на пол. Хрупкая, с пучком чёрных блестящих волос на затылке, в светло-коричневом кимоно с вышитыми алыми фениксами – такой её навсегда запомнят финалисты.

А ещё они запомнят жуткий вопль, который донёсся откуда-то с улицы.

– Марк! – подскочила Саша и бросилась