Волшебный свет любви - Наталья Батракова

– Как это в большинстве? – не согласился Вадим. – Кельвин, голос!

Пес радостно тявкнул, соскочил со стула, запрыгнул снова и преданно посмотрел на Вадима.

– Молодец! Уважаю! Дай лапу!

Вложив лапу в мужскую ладонь, Кельвин лизнул его в нос, тут же спрыгнул на пол и под громкий смех сделал стойку перед хозяйкой.

– Ах ты подлиза! Хороший, хороший мальчик, – потрепала она его за ухом. – А теперь пора провожать старый год! Я безмерно ему благодарна, – первой подняла бокал Нина Георгиевна…

– …Какая милая у тебя мама, – не удержалась Катя, когда в четвертом часу первого дня Нового года они покинули квартиру на улице Пулихова и прямо через парк Горького пешком направились в сторону Сторожевки.

– Те же слова в твой адрес я слышал минут пятнадцать назад, – улыбнулся он и добавил: – Впервые в жизни мама при мне кого-то нахваливала. И не один раз. А ведь знает, что я терпеть этого не могу!

– Чего не можешь терпеть?

– Всяческих попыток сватовства. А здесь даже приятно стало, что наши мнения совпали. А сколько нового я о себе сегодня услышал? Начиная с пеленок! – рассмеялся он. – Тебе не холодно? – вдруг преградил он ей дорогу, заботливо поправил меховой капюшон и потуже затянул шарф. – Можно тормознуть машину.

– Нет, не холодно! Разве может быть холодно в такой шубе? Я с удовольствием прогуляюсь в новогоднюю ночь по праздничному городу, а уж тем более по парку.

– Отец с матерью любили этот парк, у них с ним была связана особая история. Хочешь, я покажу тебе аллею, где он сделал маме предложение?

– Ух ты, как романтично! Конечно, хочу! А ты помнишь, когда в последний раз гулял в новогоднюю ночь?

– Не помню. Но у нас было принято прогуляться после ужина. Отец твердил, что нет ничего хуже полного желудка перед сном. И выпроваживал на улицу всех, до последнего гостя, хотели они того или нет.

– И почему так жестоко?

– Это у него с войны осталось. Он ведь прямо со студенческой скамьи попал на Курскую дугу. Их в мединституте по ускоренной программе доучивали, а уж ординатуру проходил в полевом госпитале, не отходя от операционного стола.

– Надо же. И сколько ему тогда было лет?

– Чуть больше двадцати. Он, как и я, был самым молодым на потоке. Насколько помню, из их выпуска в пятьдесят военных хирургов к концу войны в живых осталось меньше половины, – вздохнул Вадим. – Из них со временем вышло шесть профессоров, а уж докторами наук и главными врачами, почитай, все стали. Школу прошли суровую, опыта не занимать. В прошлом году мы с мамой ездили в Питер на похороны последнего из их выпуска. Долго ректорствовал, преподавал. Так и умер в ясной памяти и полном сознании.

– Н-да… Поколение…

– Отец ведь тоже до последнего дня и оперировал, и преподавал. Провел показательную операцию, оставил ассистентов зашивать, вернулся в кабинет… Через двадцать минут его нашли мертвым. Обширный инфаркт.

– Жаль… Мог бы еще много пользы людям принести.

– Мог. Но так уж получилось… – Вадим нахмурился. – Что-то мы не о том говорим, – встрепенулся он и постарался улыбнуться. – Новогодняя ночь! Предлагаю помечтать о будущем!

– Согласна! – подхватила Катя и, забежав вперед, игриво заглянула ему в глаза. – Только если ты предложил, то ты первым и начинаешь! Вот о чем ты сейчас мечтаешь, только честно?

– Я? – остановился он. – Только об одном: побыстрее добраться до квартиры, расстелить постель, вот так вот, – обнял он Катю, – схватить тебя в охапку, освободить от бретелей…

– Платье осталось у мамы, – кокетливо заметила Катя.

– …освободить от всякого рода бретелей, – уточнил он, улыбаясь. – И…

– … И-и-и…

Поняв, что вот-вот последует поцелуй, Катя обманным движением подалась ему навстречу и тут же вывернулась из слегка ослабевших объятий.

– Между прочим, целоваться на морозе вредно для здоровья!!! – убегая вперед по освещенной дорожке, звонко прокричала она. – Попробуй догони!!!

– Ах вот ты как?! – принимая ее правила игры, с громким рыком Вадим сорвался с места и бросился следом.

И не было на свете ничего прекраснее, чем эта игра в детские догонялки двух взрослых людей – мужчины и женщины, уже немало повидавших в жизни…

Часть четвертая

Пасхальный звон… Пасхальный плач…Грешно, ведь надо бы смеяться.Слезами горю не помочь:Нельзя уйти, нельзя остаться.Какая странная судьба –То подарила, то украла.Любовь растерянно молчит:Неужто срок свой отлетала?Бокал шампанского со льдом.Как быстро слезы замерзают…Любовь укутала плащом,Из сил последних согревает.Она не хочет умирать,Она почти еще не жила!!!Спаси меня и сохрани,Пока навечно не застыла…

Первого января наступившего года Катю разбудил… аромат свежесваренного кофе!

Разомкнув веки, она повернула голову на запах, нащупала очки. Так и есть, ей не приснилось: чашечка кофе на прикроватной тумбочке. По другую сторону, на краю постели, в наброшенном на тело махровом халате сидел Вадим, посматривал на часы, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

– Ровно семь минут! С добрым новогодним утром, любительница кофе!!! – перегнувшись через кровать, он поцеловал ее.

– Доброе… – сладко потянулась под одеялом Катя. – Это что? Очередной эксперимент? Хотел узнать, как быстро я просыпаюсь? А теперь еще хочешь засечь, за какое время я добегу с чашкой до кухни? Ведь пить кофе в кровати у тебя не принято…

– Почему? Все предусмотрено, – многозначительно возразил Вадим и достал из-за спинки кровати какую-то доску.

Что-то щелкнуло, снизу опустились две металлические скобы и превратили ее в столик.

– Еще один новогодний презент! – довольный собой, прокомментировал он. – Приподнимись-ка немного, – и примостил трансформер чуть ниже ее груди. – Так, теперь переставим… Ну вот, кофе подан!

Включившись в игру, Катя церемонно взяла чашечку, медленно поднесла ко рту, с наслаждением пригубила.

– Я все еще сплю? – покосилась она на хозяина.

– Возможно, – улыбнулся он. – Уму непостижимо, какая ты соня! Я все утро как слон топал, надеялся, что от шума проснешься!.. И как тебя будильник поднимает?

– Помнится, кто-то обещал подарить мне их целую партию, – с шутливым укором напомнила Катя и поставила чашку на столик. – Н-да, господин Ладышев, бизнесмену вашего уровня негоже не выполнять обещанное. Бедная девушка ждет, ждет…

– Это ты, что ли, бедная? – возмутился Вадим. – Я к ней со всей душой, кофе в постель, белье вот французское… – он коснулся пальчиком бретельки ее новой шелковой рубашки. – Так ей, видите ли, еще и партию будильников подавай! Ох и меркантильная вы, Катерина Александровна, ох и корыстная!!! – помахал он пальчиком перед ее носом.