Волшебный свет любви - Наталья Батракова

– Может, я лучше у Нины Георгиевны переоденусь? Платье с открытыми плечами как-то не смотрится с сапогами, – смущенно пояснила она. – Да еще в куртке.

– Чуть не забыл! – Вадим хлопнул себя ладонью по лбу и быстрым шагом направился в кабинет. – На-ка, примерь! – вернулся он с чехлом. – Примерь, примерь, это тебе! Давай, давай, распаковывай!

Несмело взявшись за лапку молнии, к которой были прикреплены красивые бирки с вензелем «Е», Катя потянула ее вниз и, заметив блеснувший коричневый мех, замерла.

– Подарок Екатерине от салона кожи и меха «Екатерина»! Да шуба это! Не бойся, не кусается! – засмеялся он.

Перехватив чехол, Вадим быстро расстегнул его до конца, снял с плечиков шубу, набросил ей на плечи и подтолкнул к зеркалу.

– Ну как? Нравится? – довольный собой и отражением, спросил он. – Ты очень правильно поступила, что отказалась от прежней шубы. Зато мне не пришлось ломать голову, что тебе подарить.

– Ты с ума сошел! – только и смогла вымолвить ошарашенная Катя. – Я такой красоты еще не видела.

Что правда, то правда, шуба была великолепна: длинная, легкая, роскошная, самого модного фасона из самого модного салона. В сравнении с подаренной Виталиком она, безусловно, выигрывала. Во всем.

– Ты с ума сошел… – повторила она. – Как тебе в голову такое пришло? Когда ты успел?

– В голову пришло еще вчера, когда подобрал тебя замерзшую в Боровлянах. Все утро потратил на поиски не столько кастрюль, сколько вот этого, – кивнул он головой в зеркало. – А нашел неподалеку, на Победителей. Я хочу, чтобы тебе всегда было тепло! – склонившись, прошептал он ей на ухо и тут же добавил: – У нас перебор по времени!..

– Катенька! – всплеснула руками Нина Георгиевна, взволнованно вытерла руки о передник. Рядом, в приступе невероятной собачьей радости, норовя лизнуть гостей в нос, крутился и подпрыгивал Кельвин. – Вадик, ты почему не поможешь девушке раздеться! Здесь тапочки… – суетливо согнулась она к тумбочке с обувью, однако собака ее опередила и принялась один за другим вытаскивать шлепанцы всех мастей и размеров. – Кельвин, не мешай! Фу! – прикрикнула она на него, присела на банкетку и приложила пальцы к вискам. – Ой, да что это я… Совсем разволновалась…

– Мама!

– Нина Георгиевна! – бросились к ней Катя с Вадимом. – Вам плохо?

– Хорошо! Вы себе даже не представляете, как мне хорошо! – отмахнувшись, вытерла она выступившую на глазах слезу. – Это я от радости.

– Значит, так, – спрятав в шкаф верхнюю одежду, взял под контроль ситуацию Вадим. – Ты, Катя, разбери, пожалуйста, пакеты, а я займусь мамой. Не хватало еще, чтобы с ней на радостях гипертонический криз случился.

Кельвин уже вовсю изучал содержимое брошенных на полу пакетов. Прислушиваясь к тому, что творится в соседней комнате, Катя перенесла на кухню те, где были продукты, и осмотрелась: в духовке что-то запекалось, на плите варилось, на столе, судя по продуктам, все было приготовлено для нарезки салата оливье. Отнюдь не диетического, зато традиционного.

– Ну что, Кельвин? – обратилась она к запрыгнувшему на табуретку пуделю. – Вроде как неудобно без спросу хозяйничать, надо бы получить ЦУ и разрешение. Ты, как хозяин, не возражаешь?

– Тяв! – подал голос пес, крутнулся на табуретке вокруг своей оси, снова сел, вскочил, сделал стойку, не удержавшись, спрыгнул и опять заскочил на табурет.

– Вот и славно, – рассмеялась Катя. – Ну, что там? – с беспокойством обернулась она, услышав скрип двери за спиной.

– Терпимо. Но укол я на всякий случай сделал, – успокоил Вадим. – Вот, обуйся, а то мама переживает, – вытащил он из целлофанового пакета новенькие комнатные шлепанцы. – Оказывается, утром, как только я сообщил, что с тобой приеду, она умудрилась вместе с Кельвином сбегать в ближайший магазин и купить их специально для тебя, – улыбнулся он. – Теперь волнуется, понравятся ли.

– Ой, и зачем было себя утруждать? – покраснела Катя, сунула ноги в шлепанцы и сделала несколько шагов. – Ну как такое может не понравиться? Одно отношение чего стоит. Мистика какая-то: сначала я тебе шлепанцы подарила, теперь мне – твоя мама, – растерянно взглянула она на Вадима. – Традиция это теперь, что ли? Надо ее поблагодарить… Я могу к ней заглянуть?

– Еще как можешь, она ждет. Сама рвалась на кухню, да я не пустил. Пусть немного полежит. Н-да… – глянул он на стол, затем на плиту. – Судя по всему, приготовлением праздничного ужина придется заняться нам с тобой.

– Кельвин тоже готов помочь! – шутливо заметила она. – Кельвин, ты как насчет ужина?

Пес лишь одобрительно взвизгнул.

Как повелось со времен Союза, за стол решили сесть ровно в десять вечера. Общими усилиями управились даже раньше. Заканчивая сервировку стола, Вадим в который раз за день отправил Катю переодеваться.

– Какая красота у вас получилась! – восторженно оценила стол Нина Георгиевна. – И как давно за этим столом не встречали Новый год втроем, – с теплотой посмотрела на сына.

– Вчетвером, – поправил ее тот, глянув на запрыгнувшего на стул Кельвина.

– Неужели дождалась? Был бы жив отец, как бы он был счастлив! – продолжила хозяйка и перевела взгляд на портрет, стоявший за стеклом секции.

– Ма-ма-ма! Ну-ка прекрати! – предупреждающе поднял руки Вадим, обнял ее за плечи и, улыбнувшись, шепнул: – И не гони лошадей, а?.. Кать, ну где ты там застряла? Очень кушать хочется! – прокричал он в открытую дверь гостиной.

– Иду, иду! – тут же появилась она в красивом вечернем наряде. Заколотые на макушке светлые волосы как нельзя лучше подчеркивали нежную шею, ровный овал лица. – Ну как? Я не очень тут вырядилась? – смущенно поправила она бретельку на плече и опустила ресницы. – Это Вадим настоял на платье…

– Жуть как люблю открытую женскую спину! – поддакнул тот.

– Да ну тебя… – окончательно смутилась она. – Нина Георгиевна, – словно попросила она защиты у улыбающейся женщины, – как вам? Не очень откровенно?

– Девочка моя, да вы просто красавица! Ах, с каким удовольствием я носила бы подобное платье в вашем возрасте! – продолжая любоваться гостьей, заметила хозяйка. – Но тогда и в помине не было ни таких фасонов, ни таких тканей… Правда, мужчины, способные ценить женскую красоту, находились всегда! Как приятно, что у моего сына наконец-то обнаружился хороший вкус! – она игриво погрозила пальчиком в его сторону. – Наконец-то женская составляющая в этой семье оказалась доминирующей! Так что держись теперь у меня! То есть у нас, – заговорщицки подмигнула она Кате.