Фледлунд - Соня Фрейм

мог покурить. И я решила выполнить ее просьбу. Вколола ей огромную дозу инсулина. Любая сиделка тебе его достанет за деньги. Это известный способ ухода для безнадежно больных, тебе ли не знать, ты же медик. Помню, как безропотно выполнила все, о чем она меня попросила. Перед смертью она сказала мне: «Спасибо, что милостива ко мне». И только когда я это сделала, я поняла, что самое страшное она, как всегда, оставила мне. Что одному милость, то другому – наказание. Мне кажется, упросив меня сделать это, она по-настоящему что-то сломала во мне. Я одобряю гуманную смерть, но не была готова выполнять это собственноручно.

Эрик всматривался в нее так, будто открыл что-то новое – некую диковину. Удивление в его глазах перешло в странное удовлетворение. Как если бы ее страшный секрет ему понравился. Но вслух он сказал только одно:

– Инсулин достать легко, но рассчитать дозу еще надо уметь. Она могла впасть в кому, и иногда инсулиновой смерти ждут днями.

– Все вышло так, как она хотела. Но ее смерть оставила меня с чудовищной пустотой и чувством вины. И я не понимаю, что делать со своей жизнью. Если честно, я думала, что скоро сама за ней отправлюсь, такая у меня была аритмия… Но Ребекка решила иначе.

Вместо ответа Эрик притянул ее голову к себе и поцеловал. Ханна же заплакала. От сказанного упал замок в груди, и сколько же там было отчаяния и непонимания. Эрик не переставал целовать ее, ловя слезы, затем прижал к себе, и они застыли в этой позе, слушая перестук капель над ними.

Ханна достигла самого дна. Это была зона абиссаль.

* * *

Она вернулась домой на следующий день. Эрик хотел, чтобы она осталась, и Ханна осталась. Она сделала бы все, что он пожелал. Связь между ними стала неразрывной и глубокой и не требовала слов и статусов. Он погрузился с ней в ту жуткую бездну из слов и аккуратно вывел обратно в вечнозеленый сад. Ханна не понимала, как ему удалось, но в этом, похоже, заключался его дар – вытягивать все самое худшее, а затем пробуждать, как от кошмара. Главное – он ни разу ее не осудил. Эрик словно понимал каждую темную мысль, каждое низменное обвинение, каждую слабость, и ни Магда, ни таблетки не были на такое способны.

Ханна сидела перед включенным лэптопом, ощущая в себе странную пустоту. Но это было хорошее чувство. Сердце Ребекки мерно стучало, и теперь они были едины. Если обе любят Эрика, что им делить?

Сеанс с Магдой обещал быть очень коротким. Стоило им обменяться приветствиями, как Ханна с ходу сообщила, что прекращает терапию.

– Мне кажется, в ней больше нет смысла. Но спасибо тебе за все. И извини, что так вышло.

Магда дрожала на свету, и ее улыбка выглядела эфемерной. Они обе становились друг для друга просто пикселями.

– Это не моя роль – одобрять или нет. Часто наступает тот момент, когда встречи перестают помогать. Это нормально. Я не знаю, что произошло, но желаю, чтобы у тебя больше не было поводов обращаться ко мне или любому другому терапевту. Желаю тебе удачи, Ханна!

– И тебе!

Магда кивнула ей на прощание, и они разъединились.

За окном встало солнце и не высветило на Ханне ни одной трещины.

16. Мир плохих людей

Ввязкой темноте горели тусклые огни «ФЕМА». Киран стоял перед ними нагой и отрешенный, сверкали только белки глаз. Каждую ночь он возвращался в это место, чтобы набраться сил. Это был центр его самого. Отсюда он начал свой путь, здесь и закончит его.

Птицы из защитников превратились в безжизненный рисунок на теле. Из темноты на него что-то смотрело и выжидало.

«Я ближе, чем ты думаешь. Хочешь, станем снова целым?» – шепотом неслось отовсюду.

Хотелось протянуть руку и соприкоснуться с чем-то во тьме.

Но Киран повторял про себя, как заклинание, «нет» и просыпался.

* * *

Второе обследование, назначенное на последний день февраля, отменили и перенесли на конец недели. Эту новость Киран получил, стоя в приемной исследовательского центра «ФЕМА». Улыбчивая секретарша заверила его, что в этом нет никакой проблемы.

– Доктор Бернштайн, занимавшийся вами, болен, а доктор Пирогов занят. Мы хотели предупредить вас по телефону, но вы не оставили своих контактов. Но мы все организуем в пятницу. Если Бернштайн не вернется, доктор Пирогов точно будет свободен.

– Мне нужно сегодня, – выдохнул Киран, вцепившись в стойку так, будто собирался ее выдернуть.

Не переставая заученно улыбаться, девушка покачала головой:

– В спешке нет необходимости. Мы всегда приоритизируем в зависимости от случая.

Дело было не в его состоянии, а в деньгах, но как это объяснишь…

– А можно получить аванс? – попробовал настоять Киран.

Она снова качнула головой. Ее действия были настолько отработанными, что хотелось найти кнопку, чтобы ее перезагрузить.

– Доктор Пирогов примет вас в эту пятницу. В девять утра.

Киран только треснул по стойке, и какая-то табличка с шумом упала. Несколько человек обернулись. В круглых глазах секретарши возникло безмолвное предупреждение, и Киран вынужден был уйти. Внутри клокотала бесполезная ярость. Может, повезет и Пчеловод заявится позже. Иначе надо пытаться с ним говорить, возможно, даже упрашивать. Он вроде был разумным. Но Бартош и его магазин не должны пострадать. Или же дать им в очередной раз избить себя, если это мерило их компенсации? Худший вариант заключался в том, что Пчеловод просто взвинтил бы сумму еще тысяч на пять. Опять просить Эрика пока не хотелось. Он и так был впутан во все, что происходило в этом городе.

Остаток дня Киран ничего не мог нормально делать. Все валилось из рук. Бартош даже предложил ему закрыть лавку пораньше. Ему самому не здоровилось.

– Может, вам поехать куда-нибудь? – спросил Киран, стоя в дверях его спальни. – Знаю, это сложно, но отдохните хотя бы за городом.

На самом деле хотелось спровадить его от греха подальше. Старик подслеповато смотрел на него, лежа в кровати, и в ответ только качнул головой.

– Ладно. Отдыхайте.

Глодало противное чувство, что все это плохо закончится. Также крутились мысли о Норе. Где она, что сейчас делает? Готовится к очередным раскопкам с этими придурками? Взгляд ее морских глаз следовал за ним всюду, даже если ее не было рядом. В интернете он посмотрел на Висбю. Красивый прибрежный город в Швеции. И зачем из такого уезжать и ввязываться в незаконные дела? Видимо, у нее своих проблем там хватало. Хотелось