Дикие сердцем - Виктория Клейтон

— Нет, не возражаю. — Я прикрыла руками грудь. — Как долго ты находишься здесь? Я, должно быть, выглядела глупо.

— Ты выглядела замечательно. Состояние транса идет на пользу, очищает мысли. Мне прекрасно видно, как неустойчива твоя аура. Я не смогла войти через парадную дверь, пришлось воспользоваться задней.

— Отчего Хлоя не залаяла?

— Ведьмы умеют общаться с животными. Кроме того, у меня в кармане случайно оказался кусочек печенья. — Я посмотрела на Хлою. Собака стыдливо отвела взгляд. — Я пришла, чтобы успокоить тебя и рассказать о своем визите к Рокерам. Вчера вечером я навестила это семейство. Рут поначалу не хотела меня пускать, но все же не осмелилась перечить учительнице. Бедная девочка, она изо всех сил старалась защитить мать! Миссис Рокер, весьма бодрая, сидела на кровати и грызла плитку шоколада. — Я передала три плитки с Френки. Мне хотелось угостить детей. — Поначалу миссис Рокер приняла меня довольно прохладно, но затем смягчилась. Ей, кажется, доставляла удовольствие возможность с кем-то поболтать. Она сказала, что простудилась, но сейчас чувствует себя гораздо лучше. Косвенные признаки указывали на то, что она бросила пить: я не увидела ни одной бутылки. Она больше всего нуждается в чае из одуванчиков. Одуванчики помогают избавиться от избытка желчи.

— Полагаешь, ей не нужен доктор?

— Конечно нет. Она нуждается в хорошей диете и свежем воздухе, а не в куче химических препаратов с ужасными побочными эффектами.

Я отдавала себе отчет в том, что взгляды на жизнь, которые исповедовала Бар, соответствуют ее верованиям. Это простое правило является универсальным и касается всех. Но я почувствовала огромное облегчение, услышав от Бар, что миссис Рокер чувствует себя неплохо. Да и разве способна больная женщина съесть целую плитку шоколада?

Вода в ванне быстро остывала.

— Ты не могла бы принести бутылку и еще один бокал? — попросила я.

Пока Бар возилась в кухне, я выскочила из ванны, быстро вытерлась, натянула халат и успела застегнуть пуговицы. Раздался громкий стук. Я отодвинула кресло, которым подпирала ручку двери, и дверь со скрипом отворилась.

— Добрый вечер, мисс Сванн. — Передо мной стола миссис Крич. Она была слегка растрепанной и тяжело дышала. — О Боже, как нелегко до вас добираться! Если б я знала, что придется так тяжело, то ни за что не пришла. Я чуть не утонула в грязи. Посмотрите на мои ноги. — Только теперь я поняла, насколько полезным был ров перед домом. Он прекрасно ограждал меня от нежеланных посетителей. — Надеюсь, что не помешала? — Миссис Крич вытянула шею, пытаясь разглядеть, что происходит в гостиной.

— Конечно нет. Хлоя, замолчи, перестань лаять!

Собака старательно имитировала действия тренированного полицейского пса, который готовился наброситься на кровожадного преступника. Она слегка присела и широко расставила передние лапы. Шерсть на загривке встала дыбом, верхняя губа поднялась, обнажив клыки.

— Какая у вас злая собака! Неужели вы можете чувствовать себя в безопасности с ней наедине? Хотя вы ведь живете одна, возможно, в этом есть смысл…

Глаза миссис Крич застыли на моем халате. Я открыла дверь пошире, чтобы непрошеная гостья могла убедиться: я не развлекаю женатых мужчин Падвелла втайне от их законных жен.

— Я собираю пожертвования — сейчас ведь недели христианской помощи. — Миссис Крич протянула мне небольшой конверт. — Кроме того, собираю подписи под просьбой к местным властям. Пусть, наконец, выселят этих цыган отсюда! — Ее тонкие губы искривились от отвращения. — Они оставляют за собой мусор и портят общую атмосферу в деревне. С тех пор как их дети стали посещать школу, участились случаи педикулеза. Хотя вас вряд ли можно назвать жителем деревни, но надеюсь, что вы поддержите наше общее стремление.

— Не думаю, что смогу вам помочь. Я еще не успела освоиться здесь. Цыгане ведь тоже должны где-то жить. Не ночевать же им в мусорных баках!

Глаза миссис Крич остановились на Хлое. Собака перестала лаять, но продолжала угрожающе рычать.

— А знаете ли вы, что цыгане воруют котов и собак и пожирают этих несчастных животных?

По выражению лица миссис Крич, с каким она смотрела на собаку, я сделала вывод, что старушка не стала бы возражать, если бы незавидная судьба погибнуть в цыганском желудке постигла мою защитницу.

— Боюсь, что для того, чтобы принять решение, мне понадобится больше времени. — Я прикрывала дверь до тех пор, пока она не уперлась в ступню миссис Крич. — Я привыкла рано ложиться. Вы застали меня как раз в тот момент, когда я уже собиралась ложиться в постель.

— А вот и я, дорогая! — Из кухни с подносом в руках появилась Бар. Ее обнаженные груди колыхались при ходьбе. — Я также решила снять с себя одежду. Мне хорошо известно, как неуютно чувствует себя обнаженный человек поначалу.

Глаза миссис Крич вылезли из орбит, челюсть отвисла. Она судорожно замахала руками, словно пыталась отогнать видение Содома и Гоморры. Конверт с пожертвованиями выпал из ее раскрытой ладони и медленно, словно осенний лист, упал на пол.

Глава 23

Наступившее утро радовало свежестью. Молодые листья трепетали на ветру. Восходящее солнце окрашивало их в золотистый цвет. Птицы исполняли замысловатые серенады, порхая в прозрачном голубом небе. Зацвели яблони в саду. Розовые и белые бутоны покрывали деревья сверху донизу. Даже Макавити, который любил допоздна валяться в теплой постели, изменил своей привычке и оправился слоняться по саду.

— Я пришел ремонтировать крышу. — В дверном проеме показался Дасти. Он стоял, согнувшись под тяжестью деревянной стремянки. — Опять куда-то запропастился Джордж! Он должен был мне помогать. — Дасти сбросил свою ношу на землю и раздраженно сплюнул в крапиву. — Я с трудом добрался до вас. Сам черт сломает ногу на этой дороге. Ниже, у перекрестка, стоит совершенно пустой дом. Но некоторые предпочитают выбирать жилье подальше. Я принес инструменты.

Дасти исчез за дверью и появился вновь со старинными ножницами для металла, граблями, молотком, гвоздями, плоскогубцами и прочей утварью. Подобные инструменты часто демонстрируют в музеях старинного сельского быта. Затем Дасти притащил несколько охапок чего-то. Поначалу я приняла то, что он принес, за обычную солому, но Дасти объяснил, что это не солома, а разновидность местного тростника.

— Нет ничего лучше для кровли, чем этот тростник, — самодовольно произнес Дасти и пнул охапку ногой. — Сначала покроем крышу, а затем займемся коньком.

Я не имела ни малейшего представления о работе кровельщика, но когда Дасти вручил мне связку заостренных колышков, вспомнила Марти Саут из романа Гарди «В краю лесов». Марти работала с утра до ночи, чтобы прокормить больного отца. Она соглашалась на любую работу, в том числе и возилась с заостренными кольями. Связь между литературой и жизнью тронула меня. Я поделилась мыслями с Дасти, но он остался к этому равнодушен.

— Помню, как-то раз беседовал с парнем, который любил читать. Он жил неподалеку от Бокхемптона. Гости из самой Америки приезжали только для того, чтобы взглянуть на старый дом, в котором он вырос. Не понимаю я этих любителей чтения. Какой, скажи мне, толк в книгах? А вот и ты, юный мошенник! Где тебя носило все это время? — Было совершенно очевидно, чем занимался Джордж: его глаза отекли, под ними красовались синяки, а губа кровоточила. — Ты опять подрался, маленький хулиган! И снова получил на орехи. Зачем, скажи на милость, ты связываешься с парнями намного старше?

— Уильям Рокер назвал меня калекой. — Глаза Джорджа свирепо блеснули, когда он повторил оскорбление. — Но я разбил ему нос в кровь. Не удивлюсь, если сломал ему переносицу.

— Хватит болтать! Начинай связывать тростник в пучки, или я сломаю твою переносицу.

Джордж нехотя принялся за дело. Судя по его уверенным движениям, я поняла, что он не в первый раз занимается этой работой.

— Как твои дела в школе? — я не знала, как выразить мальчику сочувствие.

— Неплохо. Не имею ничего против школьных занятий. Учитель занимается со мной дополнительно. Мистер Гилдри платит за это. — Джордж на минуту оторвался от работы и взглянул на меня. — Как ты думаешь, зачем он это делает?

— Понятия не имею, — соврала я. — Думаю, что он не желает видеть, как ты зря растрачиваешь свои таланты. — Джордж недоверчиво пожал плечами и сплюнул. — Если ты снова сделаешь это, я разозлюсь. Разве ты не знаешь, что плеваться невежливо? Тебя еще не научили этому?

— Я знаю. Я знаю очень много того, о чем ты не имеешь понятия. Ты ведь обычная девчонка…

Я едва сдержалась, чтобы не залепить Джорджу пощечину.

— Девушки ничуть не глупее парней, разве не так?

— Конечно, нет. Если ты такая умная, попробуй ответить на вопрос: пока его не использовали, он большой и твердый, а когда дело сделано, то становится маленьким, мягким и дряблым? — Джордж ухмыльнулся, увидев мою реакцию. — У тебя грязные мысли. Это не то, что ты думаешь. Я имел в виду тушеный кабачок.