Лицом к лицу с Америкой - А. Аджубей

«Теплый и холодный ветры — ветер дружбы и ветер холодной войны соединились в Лос-Анжелосе и показали

Премьеру советского государства, что в мире еще много противоборствующих сил».

Ну что же, он был прав, этот американский журналист. Наверное, именно Лос-Анжелос, середина пути Никиты Сергеевича Хрущева, стал как раз тем городом, где особенно отчетливо Америка и весь мир почувствовали, как много еще надо будет сделать для того, чтобы преодолеть предубеждения.

Два часа машины с советскими гостями шли в неизвестном направлении. Нет, нет, мы не ошиблись, когда сказали: в неизвестном направлении. Радиокомментаторы с бортов вертолетов сообщали жителям Лос-Анжелоса одну версию за другой о цели путешествия Никиты Сергеевича Хрущева по городу.

— Я лечу над машиной, — сообщал головной вертолет, — они движутся, видимо, в район нового строительства.

Уже через пять минут, когда кавалькада сворачивала в другую сторону, радиорепортер с другого вертолета сообщал:

— Нет, скорее всего они решили выехать за город.

И так каждые десять минут — в совершенном неведении о том, куда же действительно везут советского гостя, что хотят показать ему? Почему так стремительно менялось направление? Мы можем только догадываться, точно же знают почему — организаторы поездки.

До вечернего приема оставалось время, и можно было бы, наверное, многое показать Никите Сергеевичу Хрущеву в Лос-Анжелосе. Можно было! Но уже отпала поездка в Диснейлэнд. Еще во время пребывания Никиты Сергеевича Хрущева в Голливуде кто-то из городских властей шепнул господину Лоджу: ехать в Диснейлэнд невозможно. Никита Сергеевич Хрущев сказал об этом в своей речи перед американскими артистами.

Надо было слышать, какой гомерический хохот стоял в зале! Действительно, Диснейлэнд — детский парк — сказочная страна, которую построил на земле Лос-Анжелоса известный американский кинопостановщик Уолтер Дисней. На небольшой территории он построил целый городок, воспроизводящий декорации своих рисованных фильмов, созданных по романам Жюля Верна и по сказкам.

Когда в Голливуде стало известно, что Никиту Сергеевича не пускают в Диснейлэнд, популярный американский комик Боб Хоуп, как все комики, с серьезным видом проговорил:

— Я знаю, почему господина Хрущева побоялись пустить в Диснейлэнд. Ведь там установлена единственная ракета в Соединенных Штатах, которая работает безотказно…

Боб Хоуп имел в виду аттракцион. Его очень любят дети. Забравшись в стоящую на земле ракету, можно совершить за 20 центов путешествие на «луну» без всяких аварий.

Официально, конечно, все объяснялось по-иному. Оказывается, за несколько часов до того, как Никите Сергеевичу отправиться в этот городок, начальник полиции Лос-Анжелоса Уильям Паркер решил поехать туда сам. Во время этого путешествия кто-то бросил в него помидор. Начальник полиции не на шутку испугался и снял всю ответственность с себя за поездку Никиты Сергеевича Хрущева в Диснейлэнд. Никита Сергеевич шутливо заметил по этому поводу:

— А почему начальник полиции подумал, что в него бросили испорченный помидор? Может быть, этот помидор был свежим, хорошим…

Группа советских журналистов посетила Диснейлэнд. Из разговоров со служащими городка выяснилось, что там собрались встречать Н. С. Хрущева десятки тысяч горожан. Они намеревались устроить восторженную встречу. Но кое-кому не захотелось, чтобы такая встреча Н. С. Хрущева с простыми американцами состоялась. Тогда-то и родилась полицейская версия о причинах отмены поездки в Диснейлэнд.

А машины шли и шли в неизвестном направлении, и горожане, которые мечтали увидеть Председателя Совета Министров, метались с одной улицы на другую и часто видели лишь хвост кавалькады, не успевали сказать добрых слов, которые у них были на сердце.

И все-таки в Лос-Анжелосе Никиту Сергеевича Хрущева приветствовало очень много людей, потому что весть о том, что приближаются машины, распространялась быстрее тех радиосообщений, которые передавались с вертолетов. На этот раз, вопреки всем законам физики, молва опережала скорость радиосигналов.

Мелькают за окнами машин маленькие домики, прямо-таки в три четверти натуральной величины. Эти домики — надежда, счастье американца, цитадель его жизни. Красные, синие, зеленые, желтые — они рождают радостные чувства, пока не думаешь о том, сколько стоят домики. На американской выставке в Москве был показан многокомнатный дом, названный «домом типичного американца». Мы не знаем, чем при этом руководствовались устроители выставки. Мы спрашивали у простых американцев, сколько стоят их маленькие домики. И они называли нам цифры, которые заставляли насторожиться, — 15, 20, 25 тысяч долларов. Это немалая сумма. Подчас американцу не хватает жизни, чтобы заплатить за этот дом, и за него приходится расплачиваться детям, а иногда даже внукам хозяев.

В том, что два или немногим больше часа Никиту Сергеевича Хрущева почти без цели возили по окрестностям Лос-Анжелоса, не было ничего неожиданного. Все было «предусмотрено». И многое, как уже говорилось, выяснилось вечером на приеме. Может быть, стоит только сказать о том, что мэр Лос-Анжелоса Н. Поулсон, который вот уже пять раз избирался в конгресс США от республиканской партии и второй раз стал мэром Лос-Анжелоса, еще в сороковых годах во время первой своей избирательной кампании заявил: «Либо у нас будет американский образ жизни, либо иностранные идеологии, навязывающие советизацию и диктаторство» (?!).

Сказано достаточно красноречиво и зло! Специальный помощник мэра, который сопровождал Никиту Сергеевича в городе, Виктор Картер, уполномоченный городского управления по пожарной охране, тоже не очень-то стремился сделать пребывание советских гостей в Лос-Анжелосе приятным и полезным. Объяснение этому искать недолго. Он дал его сам в разговоре с Никитой Сергеевичем Хрущевым. Оказалось, что Виктор Картер — сын купца второй гильдии из Нахичевани Ростовской области. Отец его в 1921 году еле унес ноги от Красной Армии.

— Было трудно надеяться, чтобы этот господин организовал мне хорошую встречу, — смеялся Никита Сергеевич. — Ведь именно в то время я был с Красной Армией в Ростове-на-Дону.

Наконец, пришел час того вечернего приема, который многое определил в поездке Никиты Сергеевича Хрущева по Соединенным Штатам Америки. Продолговатый зал отеля «Амбассадор» был переполнен. Столики стояли так плотно, как никогда прежде. Самые именитые горожане Лос-Анжелоса собрались здесь. Несколько сот человек в нетерпеливом ожидании поглядывали на главный стол. Наверное, большинство из собравшихся с самым искренним чувством ожидали выступления Никиты Сергеевича Хрущева. Но, как уже говорилось, и мэр, и его специальный помощник, и некоторые другие в Лос-Анжелосе рассчитывали, что этот город оставит «особый след» в памяти Н. С. Хрущева.

Когда начал говорить мэр Поулсон, это почувствовали и все собравшиеся. Поначалу его речь была выдержана в любезных общих тонах. Но вот «главный пункт», главная точка в речи мэра. Голос его становится холоднее, он явно волнуется. Мэр вновь возвращается к известному замечанию Никиты Сергеевича Хрущева о том, что социализм придет на смену капитализму, что одно общество сменит другое. Мэру не хочется этого, он не согласен с законами истории, и он заявляет всем собравшимся: «Вам не удастся нас похоронить, господин Хрущев, и не стремитесь к этому. Если будет нужно, мы будем сражаться насмерть».

В зале на секунду воцарилось неловкое молчание, потому что уже во время своего выступления на пресс-конференции в Вашингтоне Никита Сергеевич достаточно ясно и убедительно опроверг нелепые утверждения, будто он грозился хоронить капиталистов. И можно было только поразиться долготерпению Н. С. Хрущева, когда он, начав свою речь вслед за мэром, вновь и вновь возвращался к тому, о чем он уже говорил не один раз.

— Обращаюсь к Вам, г-н мэр — мой хозяин, — сказал Никита Сергеевич. — В своем выступлении Вы сказали, что мы вас хотим похоронить. Вы хорошо меня и моих товарищей угощаете, мы Вам за это благодарны, но правду я Вам все же скажу. У вас так водится?

Аплодисменты подтвердили, что гости хотят услышать именно правду. И Никита Сергеевич продолжал:

— Хочу спросить: зачем Вы возвращаетесь к тому, что мной было разъяснено в первых выступлениях по прибытии в Америку? Мэры тоже, видимо, прессу читают.

Зал засмеялся, дружно зааплодировал. Видимо, по мнению собравшихся, не все мэры читали прессу.

— Во всяком случае у нас председатели городских Советов обязательно читают газеты. Если они не читают прессу, их тогда могут не выбрать на следующих выборах.

И вновь засмеялись несколько сот человек и как бы придвинулись ближе к главному столу, потому что оттуда они слышали исключительно меткие, хотя и несколько резкие слова. А Никита Сергеевич, распознав за несколькими колючими и взвинченными словами мэра сущность вопроса, говорил всем: