Черные молнии. Повелитель Ижоры - Александр Альбертович Егоров

волне, и прицеливаться было непросто. Я затаил дыхание. Вот включилась система лазерной наводки: если даже в лесу и прятались враги, то они нипочем бы не догадались, что это за красный солнечный зайчик перемещается вверх и вниз, изучая их дьявольское изобретение. Ну, поизучали и хватит, – решил я и нажал на гашетку.

От грохота я схватился за уши. Деревянная хреновина разлетелась в щепки. Дело было сделано: звенья перебитой цепи бессильно скользнули в воду. Ребята заорали от восторга, кто-то даже выстрелил в воздух.

«Но где же все люди? – думал я. – Если они устроили тут засаду, почему не показываются?»

Чем дальше мы забирались во владения короля Олафа, тем тревожнее мне становилось. Понятно было, впрочем, что нас заманивают в ловушку, и ловушка эта будет куда серьезней, чем просто ржавая цепь поперек пролива.

Ничего не оставалось, как идти дальше. Я махнул рукой, и Харви завел мотор. Вода под кормой зашумела, катер резко сорвался с места и, на ходу поднимаясь на крылья, понесся по проливу. Там, за невидимой линией, где раньше была цепь, даже вода была светлее, словно мы пересекли границу сумрака, – а может, солнце светило как-то иначе? Параллакс, – вспомнил я. Встряхнул головой и протер глаза. Нет, все было в порядке. Лес подступал к самому берегу, и картинки, как и раньше, резво проносились мимо. Размышлять было некогда, нужно было действовать.

* * *

«Ну, вот и началось», – думал я, глядя из-под руки на приближающиеся корабли врага.

Конечно, это был враг, иначе бы не блестели так ярко на солнце щиты и шлемы, и не взлетали бы так лихорадочно весла над водой.

Они вышли из-за мыса внезапно, нам наперерез, и Харви еле успел развернуть катер на месте. Четыре больших дракара под прямыми парусами, на каждом с полсотни вооруженных людей. Дальний дозор конунга Олафа.

Самоубийцы, думал я. Они еще не догадываются, что сейчас мы их всех потопим. Их жалкие кораблики треснут, как скорлупки от грецкого ореха, и пойдут на дно. Может, пустить пару ракет – для острастки, как говорит князь Борислав? Не-ет, подождем. Еще не время. Фейерверк мы устроим чуть позже. А сейчас…

– Огонь, – скомандовал я.

По правому борту застучал пулемет. Это была отличная машинка, скорострельная и дальнобойная. Она скосила мачту у одного из встречных дракаров и порядком проредила строй гребцов. Харви заложил крутой вираж, и пулеметчик перестал стрелять. Стало видно, что другому судну вряд ли повезло больше – его парус еще полоскался на ветру, но грести было уже некому. Смотреть на это было, в общем, неинтересно.

– Смотри-ка, двое уходят, – сказал Ники. Он все еще стоял у окна рубки с моим биноклем.

– Ну-ка, дай сюда, – потянулся я к нему.

Да, так и есть. Эти дозорные оказались не такими уж простачками. Они решили предупредить своих. Самое поганое, что они успеют. Первый дракар, незаметный в тени берега, уже убегал в пролив между островами.

– Р-ракетой их? – пробормотал я. – Нет, не попасть.

Харви тоже заметил беглецов. Он глянул на меня, будто спрашивал разрешения. «Гони», – кивнул я, а сам бросился к пушке.

Вот черт. Первый дракар успел скрыться за каменной грядой, виднелся только его идиотский парус. Кое-как натянув наушники, я ухватился за ручки. Ствол пополз вниз и вправо. Вот так. Вдавив гашетку, я даже зажмурился от грохота. Несколько снарядов ушло один за другим, один точнее другого. Скалы отозвались прерывистым эхом, и камни брызнули осколками. Последним я, кажется, накрыл дрянную лодку: за камнями взлетел столб воды, парус рухнул, и больше ничего не было видно.

– Где второй? – сказал я сам себе и тут же увидел. Второй корабль круто повернул и полным ходом летел к отмели, что тянулась до самого берега. Вот он ткнулся носом в песчаную косу. Было видно, как люди прыгают за борт и в панике бегут по берегу, даже не догадываясь пригнуться: возможно, они и не задумывались о природе смерти, настигающей их на расстоянии, а если и задумывались, то не успели додумать мысль до конца.

Следующий снаряд пришелся прямиком в брошенный корабль, и от взрыва он разлетелся на части. Доски и обрывки тряпок падали неправдоподобно медленно, и я даже оторвался от прицела, чтобы получше рассмотреть.

И тут что-то случилось.

Сперва слегка потемнело в глазах. Я подумал, что меня все-таки контузило взрывом, встряхнул головой и протер глаза; и лишь после оглянулся: остальные парни смотрели, как зачарованные, совсем в другую сторону.

– Стоп, – попробовал я крикнуть, но сам не услышал своего голоса. Харви и без команды сбросил обороты, катер потерял ход.

– Смотри... – прошептал рядом Ник.

Прямо напротив рулевой рубки в воздухе болтался сверкающий золотой шар. Вокруг него воздух как будто сгустился и дрожал, как от жары, хотя я почему-то был уверен, что шар холодный. Он притягивал взгляд, его хотелось потрогать, я бы и потрогал, только ноги вдруг стали ватными и руки перестали слушаться. Эта штука двигалась вместе с катером, и получалось, что она неподвижно висит прямо возле лобового стекла. Харви вытаращил глаза там, внутри. Руль он не оставил, только сбросил обороты двигателей и теперь не знал, что делать дальше. Он перепугался до полусмерти.

Да и было отчего. Я, например, никогда еще не встречал настоящую шаровую молнию, да еще на расстоянии вытянутой руки.

Шар повисел еще немного в воздухе, качнулся в мою сторону (я попятился и ухватился за леер), потом, будто решившись, довольно резво тронулся обратно к рубке, врезался в стекло (раздался треск, как если яйцо выронить на горячую сковородку), проделал в нем аккуратную дырку и проник внутрь. Я видел, как Харви шарахнулся в сторону. Катер потерял управление, и его развернуло носом к берегу. Тогда золотой шар, прицелившись, врезался прямо в панель управления. Что-то там взорвалось, и почти сразу двигатели заглохли. В рубке засветилась аварийная лампочка. Посреди пульта красовалась громадная черная дырка с обожженными краями.

«Приплыли», – понял я. Дверь рубки распахнулась, и оттуда выполз Харви, бледный, как покойник. Он что-то шептал по-фински.