Посол эмира - Клыч Мамедович Кулиев

афганского офицера английского разведчика, предлагать афганскому офицеру какую-то грязную сделку!.. — И, помолчав, заключил, к крайнему моему удивлению: — Ты должен туда пойти. И вести себя так, будто принимаешь их условия, — не мне учить тебя лицедейству…

Я встал, собираясь уйти, но эмир остановил меня:

— И учти: английские разведчики — ушлый народ. И коварный. Чуть зазеваешься — можешь и со скалы в пропасть случайно сорваться — это я говорю и в переносном, и в буквальном смысле слова. И мы не сумеем тебе помочь. Все сейчас будет зависеть от тебя самого, от способности маневрировать, от чутья. Твердо запомни это!

Затем мы вместе с начальником полиции попытались представить себе хоть примерный ход предстоящей мне встречи, проанализировали все могущие возникнуть ситуации. Он пожелал мне удачи — и мы расстались.

4

Итак, в назначенный час я должен был явиться в назначенное место.

Я вышел из дома, когда солнце уже закатилось за горы, вечерние улицы были оживлены, люди расходились по домам, город жил своими привычными вечерними заботами.

Мне предстояло проделать долгий путь, — означенная в записке улица находилась на самой окраине города, где и я-то, давний житель Кабула, кажется, никогда не был. Я дошел до узенькой улочки, огороженной по обе стороны глиняным забором, миновал ее и оказался на пустыре — каменистом и просторном. Идти по камням было трудно, то и дело я оступался и едва удерживался на ногах. Ко всему этому откуда-то появились два здоровущих пса, встретивших меня зловещим лаем. Хорошо еще, что в руках у меня была толстая палка. Я бросил ее в собак, видимо, в одну попал, потому что раздался визг и оба пса бросились наутек.

Я приблизился к холмам и тут услышал за спиной глухой кашель. Я остановился, прислушался. Мне почему-то казалось, что это должен быть капитан Фрезер.

Так и оказалось. Но капитан был не один. Вдвоем они довели меня до самых холмов, какой-то тряпкой завязали глаза и помогли сесть на коня. А позади уселся сам Фрезер. Словно молотя зерно, он долго кружил на одном и том же месте, чтобы полностью дезориентировать меня, и наконец двинулся. Конечно, я никак не мог бы сказать, куда мы скакали, в каком направлении. Ясно было лишь то, что с каждой минутой город оставался все дальше и дальше.

Мы ехали примерно полчаса, так, по крайней мере, мне показалось. Затем капитан Фрезер остановил коня, помог мне спешиться.

Вокруг было тихо, как на кладбище, — ни звука ниоткуда, ни даже собачьего лая.

Когда капитан сорвал с моих глаз повязку, я увидел, что мы оказались в тесной хибарке, потолок которой едва не касался голов. Два маленьких окошка были наглухо закрыты, пахло промозглой сыростью: видимо, давно уже эта хибарка не обогревалась. В углу горела керосиновая лампа с сильно закопченным стеклом, стояло несколько табуреток — и ничего больше!..

Указав на одну из табуреток, Фрезер улыбнулся мне своими маслянистыми глазами и сказал:

— Не взыщите, господин капитан. Рад бы пригласить вас в более комфортабельное место, но что поделаешь?! Такова наша с вами жизнь — жизнь разведчиков. Вы ведь тоже разведчик и, как я слышал, неплохо поработали по ту сторону границы…

Он был слегка пьян. Предложив мне закурить, он уселся против меня на такой же грубой табуретке и продолжил:

— Да, поработали вы, как говорят, неплохо. Но скажите — чего добились? Да  н и ч е г о! — сам же ответил он, тем более, что я молчал. — Вот ведь какая у нас с вами неблагодарная профессия! Скитаемся бог весть где, не спим ночами, а в итоге… Хм! — хмыкнул он себе под нос. — Полуобнаженных женщин, развлекающих людей в ресторанах всякими там канканами, ценят выше, чем нас с вами! Не приведи господь — умрет какая-то из них, на другой день все газеты гудят о потере, описывают красоту, фигуру, грацию… А если что случится с нами?.. Ни имени не назовут, ни заслуг не оценят, просто уложат в могилу в твоем очередном маскарадном костюме — и будь здоров! В лучшем случае высекут на надгробном камне: «Капитан Равшан». Большего не жди…

Я смотрел на Фрезера с удивлением. Сейчас это был совсем не тот наглый и язвительный человек, что вчера нагрянул ко мне домой. И слова его, и поведение — все было иным. Неужели он так пьян? Сначала мне показалось, что он выпил самую малость.

Фрезер словно почувствовал мое недоумение.

— Может, думаете, я пьян? Нет! — резко сказал он. — Дело не в рюмочке коньяка, которую я действительно пропустил за ужином. Просто иной раз нервы сдают: работа изнурительная! Ну, сами посудите: если бы вчера в вашем доме или сейчас, здесь, я оказался в руках у людей эмира, — что бы со мною сделали? — Вопрос был риторическим, и я не откликнулся. — Из моей кожи сделали бы вожжи — вот что! — Он тяжело вздохнул и закурил вторую сигарету. — А ведь я не выбирал эту профессию! Это война мне ее навязала! Так что я, как и вы, лекарь поневоле…

Он разглагольствовал бы, вероятно, еще долго, если бы в хибару не вошел полковник Эмерсон. На нем было облачение ахуна: белые штаны и рубаха, тонкий халат, тюрбан, а на ногах кандагарские башмаки… Короткая бородка, явно идущая к его лицу, была тщательно расчесана. Вообще он выглядел довольно привлекательным, белая одежда красиво оттеняла смуглость лица и глубокую черноту глаз.

Остановившись у порога, Эмерсон внимательно и долго глядел на меня. На мне был гражданский костюм — тот самый, в каком Эмерсон уже видел меня при первой встрече, когда я был «купцом».

— О господин купец! — воскликнул полковник, будто меньше всего ожидал увидеть меня здесь. — Действительно, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе! Вы не шли к нам — мы пришли к вам! Интересно все же, почему вы не сдержали своего обещания? Сбежали — и нам пришлось вас разыскивать… — Он шагал по тесной полутемной комнатке из угла в угол, поглядывая на меня, потом остановился и продолжил свою речь: — Еще тогда, в доме Чаудхури, я понял, что никакой вы не купец, и потому пригласил вас на чашечку кофе с глазу на глаз. Вам, вероятно, интересно, как я догадался? Ну, я и это скажу, но не сейчас. Сами знаете, настоящий разведчик — непременно психолог, и главное в нашей работе — проникнуть в душу человека и его мысли, суметь нащупать уязвимое звено, ахиллесову пяту, так сказать. Вот, к примеру, вы… Вы пришли на назначенное место, так? Почему пришли? От страха?.. — Он глядел в мои глаза,