Брат мой Авель - Татьяна Олеговна Беспалова

– Авель, ведь мы друзья? – голос Саши звучит тихо, но вопрос его оглушает, как внезапный удар молота по металлу.

Авель поморщился. Ах, этот Саша! Всегда-то он задаёт вопросы, которые не стоит задавать!

Глава одиннадцатая. Встреча в кальянной № 2

Товарищ Генерал встретил Кобальта приветливо и даже дружески.

– Знаю, ты только что из-под Курска. Ну и как?

– Все флаги в гости к нам. Дикое зрелище: французы на раздолбанной девятке.

– Намародёрили в тамошних гаражах?

– Господь им судья. Нынче все они в небратской могиле.

– Выпьем!

Товарищ Генерал собственной рукой подал Кобальту стакан, в котором плескалась жидкость оттенка старого золота.

– У местного сомелье настоящий Carta Oro[36]. Как тебе?

– Я сторонник водки, но поминать чёрный интернационал русской водкой как-то даже грешно.

– Вчера вычитал в The Telegraph. Дескать, британским рентгенологам поручили уточнять у мужчин не беременны ли они. Это будет делаться «в целях сохранения инклюзивности». На такие меры пришлось пойти после инцидента, когда трансгендерному мужчине, не знавшему о своей беременности, сделали КТ. Многие пациенты после таких вопросов в ярости уходят с приёма.

Товарищ Генерал говорил вполне серьёзно, без тени улыбки.

– Морозного им ада! – провозгласил Кобальт, прежде чем махнуть стакан.

Товарищ Генерал с энтузиазмом поддержал провозглашённый тост. Закусывали жареными колбасками с картофелем и тушёной капусткой.

– Хорошо сидим, товарищ Генерал. Кубинская выпивка, немецкая закуска…

– Так ли важно происхождение выпивки и рецепт закуски?

– В Газе люди голодают. Некоторые из них наши хорошие знакомые.

– Этим немножко голода будет только во благо. Станут ценить и счастливое, сытое детство, и хорошее образование, и мир, оставленный им родителями. Чистая вода, вкусная пища, семья, книги, собственная крыша над головой – вот непреложные блага, которые действительно чего-то стоят. Всё остальное шлак. Война устраняет ложные ценности и в глобальном масштабе: экономика услуг, зеленая энергетика, адские игрища с гендерами – всё это скоро канет в небытие. Но главное останется неизменным. Совсем скоро потускневшие смыслы заблестят по-новому.

– Этическая система пяти выше? Изобретение Чингисхана на вооружении у новой Орды?

– Называй как хочешь. Название не меняет смысла вещей. Можно назвать нашу цель Новой Ордой, можно СССР 2.0. – в географическом и в идейном смыслах это одно и то же.

Товарищ Генерал замолчал, всецело посвятив себя уничтожению жаренных на свином жире сосисок. Последующее полностью соответствовало проверенному ритуалу. Поев, он утёр гладко выбритое лицо, безжалостно откинул хрустящую крахмальную салфетку, произнёс веско:

– В делах я люблю такую же опрятность, как в быту. Всё должно быть чисто и добровольно, и сейчас ты расскажешь мне, как обстоят дела именно с этим.

– Дела обстоят трудно. Однако Хоббит преисполнен оптимизма. Оба наших кандидата обвыкаются к боевой обстановке. Они далеко не безнадежны.

– Но сам-то ты при этом с Хоббитом не согласен?

– Под хипстерской оболочкой обоих ребят скрыт воин. По этой части там всё в порядке. Но как быть с мозгами? Они отравлены, и отраву эту так запросто не вывести.

– Мы с тобой живём в искусственной среде. Источником информации не являются газеты – их уже никто не читает. Информация поступает посредством интернета, радиопередач, из телевизора, из разговоров, но разговоры тоже индуцированы средствами массовой информации, которые все так или иначе являются рекламными агентами. Это и есть ключевая проблема. Девяносто девять и девять в периоде после запятой ньюсмейкеров являются людьми, у которых либо есть собственные политические интересы, либо это люди, которые работают за деньги. Они создают среду, в которой получить хоть сколько-нибудь объективную информацию о том, что происходит, невозможно. Если вы находите правдивую информацию, то она тут же забивается другой информацией, не верифицированной и не имеющей отношения к житейским реалиям. Однако сейчас в палестинском анклаве информация может передаваться только по старинке, то есть изустно. Свободный от информационного шума мозг самоочищается.

– Обстоятельства складываются так, что стараниями Хоббита эти русские ребята перестали быть просто заложниками. Теперь они вынуждены воевать вместе с палестинцами против ЦАХАЛ.

– Вот и хорошо! В борьбе они приобретут неоценимый боевой опыт. Если абстрагироваться от палестинских реалий и обратиться к философии смыслов, то картина выглядит примерно так: вот вам одно испытание, а если не извлекаете уроков – то вот вам и следующее, покруче. Хоббит – глубоко и искренне верующий человек. Он ведёт их именно этой дорогой. Сейчас они прошли первый этап. Условно говоря, начали переводить бабушек через дорогу. По этой причине, ясно дело, нимбы вокруг их голов не засияли. Палестина – средство их исправления, хотя они сами думают, что их хотят истребить, а потому они жертвы и все им должны. От них самих сейчас многое зависит. Мусора в головах действительно много. Им надо перестать использовать мерки мелких торгашей, когда утром деньги – вечером стулья. Им надо перестать влачить бессмысленное существование рантье, проживающего достижения более одарённых родителей.

– Им, собственно, пока никто ничего и не предлагал. Я, собственно, явился сюда, товарищ Генерал, чтобы в первую очередь для самого себя уяснить суть наших предложений разного рода неприкаянным молодым и не очень молодым людям, обладающим тем не менее боевым опытом. В Газе сейчас этого добра достаточно. Есть где разгуляться.

Прежде чем ответить, товарищ Генерал разлил по стаканам остатки рома. Выпили. Товарищ Генерал удовлетворённо крякнул. Товарищ Кобальт отёр рот хрустящей крахмальной салфеткой, но отбрасывать её не стал, а положил на колени. Мало ли что? Кобальт знал: начальник нипочём не почнёт второй бутылки, не закончив дела.

– Ты помнишь интервью товарища Сталина, которое он дал западным журналистам в 1948 году?

Товарищ Генерал некоторое время всматривался в Кобальта, нащурив глаза. Кобальт благоразумно молчал. Его больше интересовали разводы, оставляемые на толстом стекле стакана вязким золотистым ромом.

– Тогда, в 1948 году, западные журналисты спросили у товарища Сталина, что он думает по поводу внутрикапиталистических противоречий, и товарищ Сталин сказал, что противоречия эти, конечно же, ещё сыграют свою роль. Прочитав это интервью, я подумал: а вот здесь товарищ Сталин ошибся, потому что с 1946 года, с фултонской речи Черчилля весь капиталистический мир воевал против СССР и мировой системы СССР. Так вот, резюмируя: сейчас ситуация изменилась, и противоречия между США и Великобританией стали ну просто колом, костью в горле у обоих.

– Полагаю, нам это на руку… – осторожно заметил Кобальт.

– Ценю тебя за ум!

Товарищ Генерал повертел головой, но вторую бутылку заказывать не стал. Пока. Закурили. Сквозь приятно пахнущую сизую завесу Кобальт некоторое время с удовольствием наблюдал счастливое лицо товарища Генерала.

– У меня