Картина Черного человека - Наталья Николаевна Александрова

должны быть ученики, — усмехнулся злодей, — так что я оказался очень кстати. Пришлось беседовать с ним о вечном, точнее, слушать его нескончаемые монологи. Но дело того стоило, поскольку у него были связи, полезные для меня. И от него я впервые узнал о картине.

То есть он-то, конечно, считал все это не более чем легендой, но я-то знал, что это правда, картина существует. И однажды…

— И как ты ее нашел? — не выдержала я.

— А тебе зачем? — тут же вызверился он на меня. — И вообще, много вопросов задаешь. Думаешь, это тебе поможет? И кстати, что-то твой дружок молчит, может, ты ему и не нужна совсем?

С этими словами он схватил мой телефон и набрал номер Глеба.

И даже я услышала, как противный женский голос сказал, что телефон выключен или находится вне действия сети.

— Что-о? — заорал злодей. — Значит, это все нарочно было? Ну, погоди, сейчас ты у меня запоешь! — и он подступил ко мне с включенной бормашиной.

Снова Глеб оказался в том самом дворе, где в углу над железной дверью висела сделанная им вывеска, на которой он изобразил дядю Мишу в виде развеселого Буратино. Снова он стукнул в окошко, и снова оттуда послышался хриплый голос:

— Кого черти принесли?

— Ключ выброси, дядя Миша!

Через минуту на землю к его ногам упал старинный ключ, и Глеб открыл дверцу.

В полуподвальном помещении все было по-прежнему, старик в инвалидном кресле сидел к нему спиной перед тисками.

Глеб положил ключ, но не пошел к выходу, а остановился перед мастером и проговорил:

— Дядя Миша, помнишь, ты говорил про банду угонщиков, которая орудует в этом районе?

— Каких таких угонщиков? Ничего не помню! — мастер сердито дернул головой. — Ты мимо идешь? Ну так и проходи скорей, не отвлекай меня от работы.

Но Глеб был настроен серьезно.

— Ох, вот только не надо изображать провалы в памяти! У тебя память получше, чем у другого молодого! Ты каждого заказчика помнишь и ни разу ключи не перепутал!

Дядя Миша положил напильник на стол, сдвинул очки на лоб и произнес:

— Да с чего ты взял, что я о них что-то знаю? У меня с ними никаких дел нет и быть не может.

— Да я и не говорю, что ты в их дела замешан. Мне просто очень нужно с ними поговорить!

— Мало ли что кому нужно? Мне вот, может быть, нужен комплект швейцарских инструментов…

— Дядя Миша, не прикалывайся, дело серьезное, — Глеб облокотился на стол. — Помнишь девушку, которая приходила сюда со мной?

— Высокая такая?

— Ну да.

— Симпатичная! — дядя Миша мечтательно вздохнул: — Был бы я лет на двадцать моложе… нет, не помню. У меня с памятью вообще плохо.

— Ох, трудно с тобой!

— Так что с той девушкой?

— Именно это я и хочу выяснить.

— А с чего ты взял, что они что-то о ней знают? И с чего ты взял, что они станут тебе помогать?

— По первому вопросу — я думаю, они знают все, что в этом районе происходит. А по второму… ты ведь мне говорил, что их подруга подорвалась в машине?

— Ну да… Жаконя. Жалко девчонку…

— Так вот, если они мне помогут — я им скажу, кто убил Жаконю.

— Вот как? — дядя Миша задумался. — Ладно, только смотри — чтобы никому постороннему ни слова! Понял?

— Я могила! — заверил Глеб.

— Хорошо, поверю… в общем, знаешь кофейню «Пенка» на Загородном проспекте?

— Само собой.

— Иди туда и закажи латте с лимоном.

— Разве такое бывает?

— В этом все дело. Официант тебе скажет: «Вы ничего не перепутали?» А ты ему должен ответить: «Я никогда ничего не путаю». Только слово в слово! Запомнил?

— Запомнил конечно!

— Ну, тогда бывай…

Спустя двадцать минут Глеб вошел в небольшую кофейню, сел за угловой столик.

Кофейня была полупустой по дневному времени, и к Глебу быстро подошел официант.

— Что я могу вам предложить?

— Чашку латте с лимоном! — попросил Глеб.

Официант взглянул на него удивленно и проговорил:

— Вы ничего не перепутали?

— Я ничего не путаю! — ответил Глеб.

— Но на этот раз вы все же путаете. Латте с лимоном не делают… по крайней мере, у нас.

— Ох, правда, я перепутал!

Глеб вспомнил, что дядя Миша предупредил его, что кодовую фразу нужно повторить слово в слово.

А как же он сказал?

Глеб напряг память и проговорил:

— Я никогда ничего не путаю.

Первый раз он пропустил слово «никогда»…

— Ах, если так, наверное, это я ошибся… сейчас я провожу вас к нашему старшему менеджеру, и вы ему сообщите рецепт вашего любимого латте…

Официант выразительно взглянул на Глеба и направился к двери с надписью «Только для персонала».

Пройдя в эту дверь, они оказались в полутемном коридоре. По коридору они прошли до конца, и официант открыл еще одну дверь, которая выходила во двор.

— Вам туда! — и он показал Глебу одноэтажное кирпичное строение в глубине двора. — Постучите вот так… — и он простучал на дверном косяке первые такты Сороковой симфонии Моцарта.

Глеб кивнул, подошел к двери кирпичного здания и простучал по ней условным стуком.

Дверь открылась.

За ней оказался большой гараж, заставленный полуразобранными машинами разной степени аварийности и заваленный множеством автомобильных деталей.

Возле двери Глеба встретил коренастый парень в замасленном комбинезоне.

Смерив Глеба оценивающим взглядом, он проговорил:

— Что надо? На клиента ты не очень похож.

— Надо поговорить.

— Пустые разговоры разговаривать мне некогда.

— Разговор не пустой.

— А о чем?

— О Жаконе.

— О как! — парень снова оглядел Глеба как бы другими глазами, словно только сейчас его увидел. — А кто вообще тебя прислал?

— Дядя Миша, который…

— Да знаю я, кто такой дядя Миша!

Он повернулся и крикнул в глубину гаража:

— Эй, Сохатый, подойди на минутку!

Тут же из-за какой-то машины появился высоченный тип, и правда чем-то похожий на лося — такой же долговязый, голенастый, горбоносый и растрепанный.

Вытирая руки тряпкой, он спросил:

— Ну, что тут у тебя?

— Вот этот хмырь говорит, что знает что-то про Жаконю.

Сохатый повернулся к Глебу, навис над ним и проговорил угрожающим голосом:

— Что ты про нее знаешь?

— Я знаю, кто ее убил.

— Он, кстати, от дяди Миши, — добавил коренастый парень.

— Ладно, пойдем, поговорим…

Они прошли в глубину гаража, где был застекленный отсек — что-то вроде конторы.

Сохатый открыл дверь этой конторы, вошел, сел за стол и кивнул Глебу на стул по другую сторону этого стола.

Глеб сел, положил кулаки на стол.

— Ну? — Сохатый сурово взглянул на Глеба. — Говори прямо, что ты