Иосиф Сталин. От Второй мировой до «холодной войны», 1939–1953 - Джеффри Робертс

Южнее возможности наступательных боев были ограничены: возглавляемый Тимошенко Юго-Западный фронт был ослаблен поражением под Харьковом. Когда в начале июля немцы начали наступление в южном направлении, защита Тимошенко рухнула, и Ставка была вынуждена отдать приказ об отступлении к Дону43. Вскоре стала очевидной угроза Сталинграду, и 12 июля Ставка приняла решение о формировании Сталинградского фронта44. По сути, это был тот же Юго-Западный фронт под командованием Тимошенко, но к нему были добавлены три резервные армии45 – 62-я, 63-я и 64-я, – которые были развернуты для защиты Сталинграда. В общей сложности в распоряжении Тимошенко было 38 дивизий – войско численностью более полумиллиона человек, 1000 танков и почти 750 самолетов46. Впрочем, Тимошенко недолго оставался командующим Сталинградского фронта: 22 июля на его место был назначен В.Н. Гордов47. На следующий день в Сталинград прибыл Василевский48, который 26 июня был назначен начальником Генерального штаба. Это был первый из его многочисленных визитов в зону боевых действий. Василевский был одним из нескольких высокопоставленных военных и политических деятелей, которые в ходе боевых действий были направлены в Сталинград, чтобы докладывать о ситуации с места. К этому времени высылать представителей Ставки на важнейшие участки фронта было для Сталина привычным делом, однако во время Сталинградской битвы эти поездки стали особенно частыми.

В русской и советской историографии 17 июля 1942 г. считается «официальной» датой начала «200 дней в огне» – Сталинградской битвы49. В этот день передовые части немецкой 6-й армии сошлись в бою с 62-й и 64-й армиями у реки Чир. Вскоре советские войска были отброшены к основной линии защиты вдоль южного течения Дона, возникла угроза прорыва через реку. Обеспокоенность Сталина этой ситуацией выражена в директиве Южному, Северо-Кавказскому и Сталинградскому фронтам от 23 июля: «Если немцам удастся построить понтонные мосты на Дону и получить таким образом возможность перевести на южный берег Дона артиллерию и танки, то это обстоятельство создаст большую угрозу Южному, Сталинградскому и Северо-Кавказскому фронтам. Если же немцам не удастся перекинуть понтонные мосты и они перебросят на южный берег Дона только отдельные пехотные части, то это не составит большой опасности для нас, так как отдельные пехотные части немцев без артиллерии и танков легко будет уничтожить нашими войсками. Ввиду этого главная задача наших частей на южном берегу Дона и нашей авиации состоит в том, чтобы не дать немцам построить понтонные мосты на Дону, а если им все же удастся построить их – обязательно разрушить их ударом артиллерии, наземных войск и всей массой нашей авиации»50.

За несколько дней немцы большими силами пересекли южную часть Дона и быстро продвигались в направлении Кавказа и Сталинграда. Наиболее важным событием стала потеря Ростова в конце июля – событие как стратегического, так и символического значения. Город преграждал дорогу на Кавказ, а это значило, что теперь немцам была открыта дорога на Кубань: плодородную сельскохозяйственную зону между Доном и горами Закавказья. Не меньшим ударом оказалась сдача Ростова и для боевого духа советской армии. Город был первый раз занят немцами в ноябре 1941 г. и отвоеван Красной Армией всего через несколько дней. Эта победа, которую называли коренным переломом в войне, была частью разворачивающегося контрнаступления советских войск, кульминацией которого стала триумфальная победа в битве под Москвой. Теперь Ростов был сдан врагу во второй раз, и легкость, с которой немцы захватили город, не шла ни в какое сравнение с длительной героической защитой Севастополя51.

28 июля 1942 г. Сталин подписал приказ 227, в народе ставший известным под названием «Ни шагу назад!». Приказ не был опубликован в газетах, но его текст распространялся во всех частях советских вооруженных сил. Листовки с текстом приказа были разосланы на фронте, и офицеры зачитывали его вслух солдатам. Фраза «Ни шагу назад!» вскоре стала главным лозунгом советской прессы лета 1942 г., основные идеи приказа распространялись среди населения через многочисленные статьи.

Текст приказа начинался с откровенного описания серьезной ситуации, в которой оказалась страна: «Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперед, рвется в глубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население. Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами».

Однако Красная Армия, по словам Сталина, не выполняла своего долга перед страной: «Часть войск Южного фронта, идя за паникерами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа из Москвы, покрыв свои знамена позором. Население нашей страны… теряет веру в Красную Армию, а многие из них проклинают Красную Армию за то, что она отдает наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток».

Подчеркивая масштаб потерь, понесенных армией до сих пор, Сталин отметил, что «отступать дальше – значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину». Единственным решением, по мнению Сталина, было прекратить отступление: «Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв. Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности».

Осуществление этой политики требовало железной дисциплины, особенно от офицеров и комиссаров, которых, по словам Сталина, при отступлении без приказа следовало считать предателями. В частности, Сталин приказывал создать штрафные батальоны для нарушителей дисциплины и размещать позади наиболее ненадежных подразделений заградительные отряды. Штрафные батальоны предполагалось посылать на самые опасные участки фронта; их составу давался шанс искупить свой грех – нарушение дисциплины, а заградительные отряды должны были расстреливать паникеров и трусов, пытающихся бежать в тыл52.

В приказе 227 не было ничего нового, однако его безотлагательный тон был верным знаком того, что Сталин обеспокоен растущими потерями и количеством поражений этим летом. Такие меры, как железная дисциплина, суровые наказания и запрет отступать без разрешения, Сталин применял с самого начала войны. Идею организовать штрафные батальоны Сталин позаимствовал у немцев, но, по сути, это решение было возрождением в несколько измененном виде уже использовавшейся раньше в Советском Союзе практики формирования подразделений из нарушителей дисциплинарного кодекса. В период с 1942 по 1945 г. было создано 600 штрафных подразделений, в которых служили около 430 000 человек. По распоряжению Сталина, такие подразделения выполняли самые сложные и опасные задания (такие, как фронтальные удары по позициям врага). Как следствие, потери в них составляли 50 % личного состава53. Заградительные отряды уже существовали на некоторых фронтах, но после подписания приказа 227 их количество и активность значительно увеличились. Согласно сводному отчету НКВД, после подписания приказа 227 было сформировано 193 заградительных отряда. В период с 1 августа по 15 октября этими отрядами было задержано 140 755 человек. Из числа задержанных 3980 были арестованы, 1189 расстреляны, 2961 направлены в штрафные батальоны или роты, 131 094 вернулись в свои подразделения54.