Иосиф Сталин. От Второй мировой до «холодной войны», 1939–1953 - Джеффри Робертс

В июле-августе немцы взяли в плен 625 000 человек, захватили либо уничтожили 7000 танков, 6000 артиллерийских орудий и более 400 самолетов. Сами немцы тоже понесли немалые потери: около 200 000 человек только в августе. Потери Красной Армии были значительными, но не такими большими, как летом 1941 г. За прошедшее время советские войска научились вовремя отступать, стали более искусными в умении выходить из окружения37. Хотя главным образом Сталин и Ставка продолжали придерживаться тактики «ни шагу назад», теперь они более охотно санкционировали отступления. Потери все увеличивались, людские резервы были истощены, поэтому советское Верховное командование делало все, чтобы сохранить войска. В этот период Сталин неоднократно связывался с фронтовыми командирами, чтобы осведомиться о судьбе окруженных частей и убедиться, что делается все возможное, чтобы помочь им вырваться из окружения38. Немцам, однако, казалось, что относительно небольшое количество вражеских военнопленных свидетельствовало о слабости советских войск и о начале полномасштабного отступления, а не о смене тактики. Это ложное впечатление сыграло решающую роль в стратегическом изменении плана «Блау», которое произошло в июле 1942 г.

По первоначальному замыслу, операция «Блау» должна была представлять собой скоординированную операцию всех немецких войск, цели которой должны были достигаться поэтапно. Сначала предполагалось получить контроль над Доном и Волгой, затем сделать мощный рывок на юг, к Кавказу. 9 июля, однако, группа армий «Юг» была разбита на группы армий «А» и «Б». Фон Бок, командующий группой армий «Юг», был поставлен во главе группы армий «Б», в состав которой вошли 6-я армия, 4-я бронетанковая армия и несколько армий других стран «Оси». Задачей этой армии было нанести удар к востоку от Курска и Харькова, в направлении Воронежа, а затем продвигаться на юго-восток, к большой излучине Дона. Группу армий «А» возглавил генерал-фельдмаршал Вильгельм Лист, возглавлявший 17-ю армию и 1-ю танковую армию. Перед ним была поставлена задача взять Ростов-на-Дону и начать марш на Баку. 13 июля Гитлер отстранил от командования Бока из-за противоречий по поводу тактики и назначил на его место фельдмаршала барона фон Вейхса. В тот же день 4-я танковая армия была отделена от группы армий «Б» и получила приказ поддержать операцию группы армий «А» на юге. Через десять дней, 23 июля, Гитлер подписал директиву 45, в которой говорилось: «В ходе кампании продолжительностью немногим более трех недель поставленные мною перед южным крылом Восточного фронта дальние цели в основном достигнуты». Группа армий «А» получила задание при поддержке 11-й армии в Крыму разбить врага к югу от Ростова, а затем «овладеть всем восточным побережьем Черного моря» и дойти до Баку. Оставшиеся части группы армий «Б» должны были «ударом на Сталинград разгромить формируемую там группировку противника, захватить сам город и блокировать сухопутный перешеек между р. Дон и р. Волга»39.

Решение Гитлера разделить наступление на юге и преследовать сразу две стратегических цели одновременно – занять Баку и захватить Сталинград – часто называют роковой ошибкой. Вермахт вполне мог достичь каждой из этих целей по отдельности, сосредоточив силы либо на Сталинграде, либо на Баку, однако его мощи не хватало на то, чтобы преследовать их обе. Однако Гитлеру в тот момент все представлялось иначе, и взятие Ростова 23–24 июля, видимо, лишь укрепило его оптимизм.

Немецкие войска теперь были готовы начать наступление на Закавказье, но парадокс заключался в том, что, как заявил в конце июля начальник Штаба оперативного руководства генерал Альфред Йодль, «судьба Кавказа будет решаться под Сталинградом». Причиной было то, что Сталинград был ключевым узлом обороны Дона и Волги, который немцам нужно было занять, чтобы прикрыть свое наступление на Баку от флангового контрнаступления русских. Однако Гитлер был уверен, что этого удастся добиться, и когда немецкая 6-я армия в конце августа подошла к окраинам Сталинграда, фюрер не сомневался, что город будет взят штурмом.

На реакцию Сталина на начало операции «Блау» оказало влияние его стойкое убеждение, что в 1942 г. главной целью немцев будет Москва – еще больше он укрепился в этом мнении после предпринятого немцами наступления на юге, в направлении Воронежа, который располагался ближе к Москве, чем Сталинград. В случае успешного прорыва этого участка фронта немцы могли бы перекрыть связь столицы с югом страны. Сам город был сдан немцам 7 июля, но в течение нескольких недель после этого Красная Армия наносила под Воронежем один контрудар за другим. О том, какое значение Ставка придавала этим действиям, говорило решение создать Воронежский фронт и назначить его командующим одного из наиболее талантливых офицеров генерального штаба, генерала Николая Ватутина40. Еще одним участком, на котором Красная Армия летом 1942 г. вела упорные наступательные бои, был район Ржева и Вязьмы. Операции проводились Западным фронтом Жукова при содействии Калининского и Брянского фронтов. В своих воспоминаниях Жуков почти ничего не говорит об этих операциях – за исключением того, что они вполне могли бы закончиться успешно, если бы на это было выделено больше сил. Он представляет этот эпизод как еще один пример того, как мало уделялось внимания его мнению после случая, когда он осмелился спорить со Сталиным по поводу приоритетности Харьковской операции. На самом деле боевые действия в районе Ржева и Вязьмы имели для Ставки большое значение, и Жукову были выделены дополнительные силы в то время, когда советские войска на южном фронте были в критическом положении и им требовалось срочное подкрепление41.

Бои под Воронежем достаточно подробно освещались в советской прессе (по крайней мере, до тех пор, пока основной темой заголовков не стал Сталинград), но о боях в районе Ржева и Вязьмы почти ничего не сообщалось. Вместе с тем, оба участка фронта постоянно фигурировали в боевых донесениях генштаба: это свидетельствует о том, что Ставка придерживалась наступательной стратегии даже в самых сложных и опасных обстоятельствах42.

Южнее возможности наступательных боев были ограничены: возглавляемый Тимошенко Юго-Западный фронт был ослаблен поражением под Харьковом. Когда в начале июля немцы начали наступление в южном направлении, защита Тимошенко рухнула, и Ставка была вынуждена отдать приказ об отступлении к Дону43. Вскоре стала очевидной угроза Сталинграду, и 12 июля Ставка приняла решение о формировании Сталинградского фронта44. По сути, это был тот же Юго-Западный фронт под командованием Тимошенко, но к нему были добавлены три резервные армии45 – 62-я, 63-я и 64-я, – которые были развернуты для защиты Сталинграда. В общей сложности в распоряжении Тимошенко было 38 дивизий – войско численностью более полумиллиона человек, 1000 танков и почти 750 самолетов46. Впрочем, Тимошенко недолго оставался командующим Сталинградского фронта: 22 июля на его место был назначен В.Н. Гордов47. На следующий день в Сталинград прибыл Василевский48, который 26 июня был назначен начальником Генерального штаба. Это был первый из его многочисленных визитов в зону боевых действий. Василевский был одним из нескольких высокопоставленных военных и политических деятелей, которые в ходе боевых действий были направлены в Сталинград, чтобы докладывать о ситуации с места. К этому времени высылать представителей Ставки на важнейшие участки фронта было для Сталина привычным делом, однако во время Сталинградской битвы эти поездки стали особенно частыми.