Путешествие среди выживших христиан в арабском мире - Вивель Клаус

– Мне неизвестно, кем были эти террористы, но это, бесспорно, была организованная группа, – говорит Райд Джарвис. – Они выкрикивали исламские лозунги. У некоторых были на головах повязки с исламской символикой, но я точно не могу сказать, кто организовал этих погромщиков.

Через час после полночи агрессивный молодняк был в Дохуке, где находились множество курдских военных. В клубе оставался один-единственный охранник, и Райд Джарвис ему позвонил и попросил покинуть пост. Он не хотел испытывать судьбу, оставляя его одного против разъяренной толпы.

Нападавшие окружили клуб со всех сторон, и вскоре он запылал. На пожарных, прибывших тушить пожар, также было совершено нападение. Полиция так и не смогла навести здесь порядок.

– Многие были арестованы, – вспоминает Джарвис, – в основном подростки. Однако никого так и не наказали.

Он говорит, что курдское правительство впоследствии предоставило христианам компенсацию размером в четверть стоимости клуба.

В тот же вечер кто-то поджег штаб-квартиру курдских исламистов, было решено возбудить официальное обвинение против молодых христиан, которые якобы сами за себя отомстили. Но христиане говорят, что за поджогом штаб-квартиры исламистов стояли те же самые молодые люди, которые поджигали христианские лавки.

Теоретически курдское правительство ищет возможность избавиться от исламистов, которые воспринимаются как угроза стабильности Курдистана. Правительственная партия использует нападения на христиан как повод для расправы с радикальными мусульманами, поэтому вполне вероятно, что организуются они самой курдской верхушкой. Не исключено, что за три дня до нападения курдский комитет безопасности собственноручно составил список с адресами магазинов, гостиниц, казино, баров и бизнес-центров, которые впоследствии были уничтожены. Райд Джарвис считает, что вряд ли мы когда-либо узнаем, так ли это – или возникла очередная теория заговора, которыми так славится Ближний Восток:

– Это ведь Ирак, а не Дания, – резюмирует он.

Я отмечаю, что эти предположения мне кажутся гротескными.

– То, что у вас считается гротеском, у нас таковым не является, – качает головой Джарвис.

Изложенная им версия находит поддержку и у иракской организации по правам человека Организации Здравоохранения Хаммураби (Hammurabi Health Organization), которая занималась расследованием этого дела. По словам Хаммураби, имам, с проповедей которого все началось, был членом Демократической партии Курдистана, возглавляемой президентом Барзани, чье правительство использует методы, которые, по словам моих собеседников, мало отличаются от используемых в свое время Саддамом Хусейном.

Истинное оно или ложное – но это объяснение наглядно показывает, с каким подозрением христиане относятся к курдам, когда те заявляют, что берут их под свою защиту. Можно только гадать, почему никого не осудили за акцию, в которой приняло участие более тысячи человек, ведь видео имама с его помощником разошлось по всем каналам YouTube.

С целью разрешения данной ситуации президент Курдистана Барзани создал специальный комитет[220]. Прошел уже целый год, а христиане и езиды до сих пор от него так ничего и не слышали.

Покинув Дохук, мы едем в христианский поселок Шиоз, чтобы встретиться с Тамиром Мароги. Этот почтенный отец семейства, с черными, красиво уложенными волосами, в пурпурной рубашке с короткими рукавами, поджидает нас перед церковью неподалеку от въезда в поселок. Указывая на длинную прямую дорогу, по которой мы сюда приехали, он припоминает, что в тот день видел, как в сторону деревни направлялось до 700 машин с разъяренными юнцами, выкрикивавшими «Аллах Акбар».

– Зная о том, что происходило в других городах, мы закрылись у себя в домах. Несколько прибывших заранее курдских политиков сказали, что будут нас защищать, но люди им не верили. Все считали, что они-то и руководили нападавшими, – говорит он.

Он указывает на большой сарай, в прежние времена служивший складом алкогольных напитков и сгоревший дотла. Сейчас он заново отстроен. Погромщики пытались атаковать и церковь, но жители деревни поставили перед воротами вооруженную охрану. Именно это ее и спасло.

– Молодые люди, сопровождаемые полицейскими машинами, были вооружены, но наши охранники их остановили. Мы вызвали курдскую полицию, которая прибыла только через четыре часа после того, как они убрались отсюда, – объясняет Тамир.

Мы заходим в его маленький домик, он приглашает нас в гостиную, где его жена угощает нас апельсиновым напитком. Входят две дочери Тамира и садятся ему на колени.

– Через два дня было принято решение о том, чтобы все мужчины в поселке незаконно приобрели оружие и могли себя защитить, если все это снова повторится. Раньше здесь имели оружие не более десяти человек. А сейчас уже сотни. То же самое происходит во всех христианских поселениях. Мы не верим в защиту правительства.

Он снимает девочек с колен и уходит, чтобы достать свой автомат Калашникова, который разрешает нам подержать.

– Мы купили его без лицензии. Сначала он стоил 300 долларов, а сейчас цена удвоилась, потому что слишком много желающих.

Я прошу его спуститься в сад, чтобы сделать несколько фотографий. Развешенное на протянутой вдоль стены веревке белье: детские пижамки, бюстгальтеры, кухонные полотенца, трусы и отец с заряженным автоматом Калашникова. Оружие в руках меняет его на глазах: в начале фотосъемки его лицо выражает самоиронию, словно он сам не принимает себя в роли деревенского вояки среднего возраста. Затем он подтягивается, и поза его становится более твердой и внушительной.

Когда мы снова заходим в гостиную, он со смехом, словно извиняясь, кладет автомат на кушетку неподалеку от себя и позволяет девочкам снова влезть к себе на колени.

– После той атаки деревню покинуло десять семей. Я и сам стал подумывать, чтобы уехать отсюда.

Перед нашим отъездом он сообщает, что в поселке нет мусульман и ни один из жителей не будет продавать им ни землю, ни дома. Во время поездки мне не впервой доводится слышать о подобных установках: держите мусульман подальше; не продавайте им никакого имущества; никогда не доверяйте властям; защитой своих поселений должны заниматься сами христиане. Христиане в иракском Курдистане постоянно чувствуют, что окружающие их мусульмане – от самых юных с коктейлями Молотова в руках и вплоть до самого президента Барзани – находятся в сговоре. От них нужно держаться подальше любой ценой.

Мы возвращаемся в Алькаш. Пока на улице светло, мы хотим взглянуть на здание, которое несет свидетельство о людях, бывших когда-то частью населения этой страны, пока 65 лет назад их судьба здесь резко не оборвалась.

В этом месте предположительно находится захоронение одного из ветхозаветных пророков, Наума. Над могилой возвышалась синагога, которую иудеи, проживающие не только в Алькаше, но и по всей стране, почитали на протяжении многих веков, пока их отсюда не изгнали в 1948 г.

Сегодня синагога наполовину разрушена: часть крыши и стены утрачены, а в углу, освещаемая ярким солнечным светом, лежит куча обломков. В центре руины возвышается могила, все еще покрытая зеленой тканью. Ее защищает железная решетка. На уцелевших в синагоге столбах, поддерживаемые извитыми ржавыми крючьями, висят старые масляные лампы, вдоль того, что осталось от стен – выцветшие тексты на иврите. Библейские послания для ушедшей конгрегации.

В первый раз евреев из Израиля изгнали ассирийцы в VIII в. до н. э., после чего те переместились на территорию современного Ирака. Во второй раз это сделали вавилоняне в VI в. до н. э. Считается, что с тех пор евреи и появились в Алькаше и в остальной части страны. Во время Первой мировой войны евреи составляли приблизительно треть населения Багдада[221]. Даже первый министр финансов Ирака был евреем. Предполагается, что христианство в этом регионе зародилось именно в их среде.