Надломленные. Хроники пикирующей Цивилизации - Кирилл Ляпунов

сотрудничают. Я все-таки больше в сфере услуг нахожусь. Но и мой черед настанет. Нисколечко не сомневаюсь.

– Вам не страшно от всех этих мыслей?

– Немного. Но что я могу сделать? Маховик уже запущен, и его не остановить. С другой стороны, если пьянку нельзя пресечь, ее нужно возглавить. А я могу выпускать продукты, помогающие людям хоть немного оставаться людьми. Хоть кем-то они будут востребованы.

– Не помешает мировое правительство?

– Вы меня с кем-то путаете, Аркадий Аркадьевич, или неправильно понимаете. Я вовсе не утверждаю, что мир захватили рептилоиды, желающие сгноить человеческую расу. Ни в коем случае! Я говорю, что развитие цивилизации достигло той точки, при которой человечество начнет делиться на сверхумных и сверхтупых, а государства не станут препятствовать этому процессу, так как сами не знают, что делать с избыточными людскими массами. Так проще. Махнуть рукой на тех, кто не сможет вписаться в новый миропорядок. Вот что я говорю. Без всякой конспирологии. Специально этого никто не добивается. Если найдутся способы вытянуть на поверхность тех, кого можно вытянуть, вряд ли им будут препятствовать.

– И как же сопротивляться?

– Очень просто. Окунуться в реальный мир: путешествовать, читать книги, смотреть фильмы, слушать музыку, а главное, общаться друг с другом вживую. В общем, жить, как жили раньше. И детей к этому приучить.

– Вот это самое сложное. По своим вижу, что они несколько зомбированы гаджетами. Правда, никогда раньше не было желания вычислить глубину погружения в виртуальность. После разговора с вами что-то забеспокоился. Думаю, надо провести ревизию, понять степень запущенности и принять меры.

– Обязательно. Только готовьтесь к тому, что это будет дорого.

– В смысле?

– В прямом. Все ламповое стоит дорого: поход в нормальный ресторан дороже заказа доставки на дом, равно как и поход в настоящий кинотеатр, обучение в классической частной школе или у приходящих репетиторов, реальные, а не виртуальные путешествия. Собственно, водораздел будет проходить по имущественному критерию – чем больше у вас денег, тем больше шансов сохранить для себя добрый старый мир.

– Хм. Вы мне глаза открываете, дорогой Глеб. После этого разговора я даже стал лучше относиться к действиям президента, очевидно желающего сохранения консервативных ценностей.

– И не только, док. Думаю, примеры Саддама и Каддафи были довольно красноречивы. И, как мне кажется, каждый глава государства примерил их на себя. А некоторые из них перестали питать иллюзии относительно гуманизма демократических режимов. Думаю, на его месте вы поступили бы так же.

– Уж не согласны ли вы с оппозицией, считающей все действия власти направленными сугубо на собственное благо, а вовсе не России? Вот уж не ожидал от вас, – рассмеялся психолог.

– Ну что вы? Для того чтобы стать оппозиционером, надо увидеть оппозицию. Пока это лишь кучка деятелей с семитскими фамилиями, не знающих, чего хотят. По крайней мере, ни один из них внятно не ответил мне на вопрос: что они будут делать после того, как уберут гаранта? Уже почти десять лет жду. А чтобы быть оппозицией, надо иметь позицию. Такой вот каламбур.

– Теперь вы ударились в антисемитизм?

– Для гоя вы слишком живо среагировали на мое высказывание, – осклабился Глеб. – Нет, мне все равно, какой человек национальности, я приемлю всех. Речь о том, что те, кто сейчас агитируют за смену режима, ничем не рискуют – у половины двойное гражданство и, если что-то пойдет не так, продолжать агитацию они будут из земель обетованных. А вот нас с вами, наоборот, будут вешать здесь на уличных фонарях.

– Почему?

– Потому что вы тратите на еду в день больше, чем триста рублей. Потому что ездите не на «Жигулях», бывали за границей, одеваетесь в одежду от Ральфа Лорена. Бьют обычно не по паспорту, как вы знаете, а по морде.

– С этим я согласен. Но почему вы думаете, что все будет так плохо? Может быть, наоборот, жизнь заиграет новыми красками – заработают социальные лифты, простые люди станут получать больше денег.

– Как вы дожили до ваших сорока с лишним лет таким наивным, Аркадий? Так не бывает никогда. Бывает как пел Егор Летов: «На первое были плоды просвещенья, а на второе – кровавые мальчики»[4]. Сейчас, как мне кажется, вообще невозможно построить что-то внятное при революционной смене режима. Тридцать лет назад еще можно было. Сейчас абсолютно точно невозможно.

– Но почему?

– Слишком низкая база. Вспомните вашего клиента-хипстера и то, что я вам рассказал обо всем их поколении. Мы и они слишком разные. И основные их отличия – это инфантильность и плохое образование. Не у всех, но в массе. Кто будет строителями светлого будущего? Блогеры, не знающие элементарных вещей? Или последователи АУЕ, для которых высшая награда – синие звезды на голых плечах?

– Ну а мы-то на что?

– А мы еще хуже. Мы так долго оставались за пределами большой кормушки, что, как только до нее доберемся, художества современного истеблишмента покажутся всем детскими шалостями.

– Хотите сказать, что все своруем?

– Всенепременно. Для этого нам хватит и совести, и мозгов. Причем сделаем это в самых благих целях. Поэтому пусть уж лучше все остается как есть. Хотя чем дальше, тем бредовее, если честно. Вот этот заход с обнулением сроков как-то совсем перебор. С другой стороны, не все ли равно? Главное, чтобы сохранялись правила игры. Но лично я думал, что он поступит как-нибудь более изящно. Выберет за основу, например, казахский вариант. Пожизненный Елбасы, контролирующий все и вся, – не самое плохое решение. При этом могли бы начать появляться новые лица для осуществления полноценного эволюционного транзита. Не знаю, что это его так перекосило. Топорненько получилось. Посмотрим, что из этого выйдет, конечно. Но уже сейчас можно сказать, что либеральную общественность разорвет в клочья.

– На мой взгляд, они абсолютно правы. Сколько можно занимать президентское кресло?

– А вы думаете, ему этого очень хочется?

– А нет?

– Как мне кажется, в данном случае важно ответить на вопрос: зачем? Для чего ему продолжать заниматься своей работой?

– Ну так это очевидно: для сохранения контроля над всем, что происходит в стране; чтобы продолжать получать материальные блага; оставаться общепризнанным авторитетом.

– И да, и нет.

– То есть?

– Сами подумайте. Просто поставьте себя на его место.

– Вы мне льстите, Глеб, – улыбнулся Кузнецов. – Куда уж мне?

– И тем не менее. Вот представьте только: вы были президентом уже три раза и сейчас снова занимаете этот пост. Двадцать лет у власти! Что это значит?

– Все, что я сказал выше.

– Уж простите меня, но узковато мыслите. Нет, это значит, что максимально возможной человеческой цели