На путях преисподней - Энгус Уэллс

— Что ты видишь? — снова раздался голос Эйрика, а его пальцы крепко сжали плечо Уинетт.

— Это Кедрин, — прошептала она. — Хвала Госпоже! Он жив!

Эйрик отпустил ее. Картина исчезла. У ног Уинетт снова переливалась прозрачная вода. Уинетт вглядывалась в мерцающую поверхность, надеясь, что видение появится опять, но тщетно.

— Он жив, — проговорила она, медленно повернувшись к Эйрику. — Я видела его. Это значит, что он жив.

Ее слова прозвучали вопросом, и Эйрик кивнул. Его губы снова тронула улыбка.

— Несомненно. Что он делал?

— Мчался куда-то во весь опор. Мне показалось, там были еще двое — то ли гнались за ним, то ли просто ехали рядом, не знаю. И куда он ехал, я тоже не поняла.

— Судя по всему, он отправился искать тебя, — сказал Эйрик. — Если он жив… Я бы на его месте сделал то же самое.

Уинетт никак не отреагировала на его галантное замечание, целиком поглощенная своими мыслями, и только кивнула.

— Значит, остается только ждать, — произнес он спокойно.

— Ты мог бы указать ему дорогу? — спросила Уинетт.

Эйрик задумался, потом загадочно улыбнулся.

— Может быть, — проговорил он. — Я сделаю все, что смогу.

— А ты не можешь показать мне больше?

Он огорченно покачал головой.

— Вода показывает только то, что хочет. Я не могу приказать ей. Но, раз тебе удалось что-то увидеть, можешь придти сюда позже и попытаться еще раз. Если водоему будет что показать, он покажет.

Уинетт устремила на воду взгляд, полный мольбы, но ничего не появилось. Она тяжело вздохнула.

— Давай поедим, — неожиданно предложил Эйрик. — Поесть, выспаться… а завтра, возможно, нам удастся еще что-нибудь увидеть.

Уинетт нехотя покинула комнату. Они снова оказались во дворе, и Эйрик повел ее в трапезную, где уже был накрыт стол.

Глава 8

Стоя на сторожевой вышке, венчающей южные ворота Высокой Крепости, Баррис Эдон мог без помех обозревать приграничные земли. От подножья пологого ската, с трех сторон окружающего крепость, и до самой границы Королевств деревья были вырублены, местность выровнена и регулярно выжигалась. Таков был приказ военачальника Рикола, действовавший со времен разгрома Орды. Ничто не должно было создавать помехи баллистам и лукам в случае нападения с юга. Многим такие предосторожности казались излишними. Какие бы слухи ни ползли с севера вверх по течению Идре, Тамур никогда бы не поднял оружия на соседей и не пропустил врагов через свои земли. Но Рикол был непреклонен, и подступы к Высокой Крепости охранялись с прежней бдительностью. Баррис Эдон обозревал окрестности, когда из приречного городка показались трое всадников. Они во весь опор мчались в сторону крепости, погоняя измученных лошадей. Баррис окликнул капитана стрелков, и воины немедленно подняли луки.

Кедрин и его спутники гнали коней к Высокой Крепости. Даже в золотом послеполуденном свете серые стены казались неприветливыми. В речной теснине уже сгустились сумерки. Величественная громада Лозин должна была вот-вот погрузить крепость в густую тень. Закат позолотил зубцы ее стен и башен. Река змеей неслась по расщелине, стремительная и грозная. Глядя на нее, Кедрин невольно вспомнил, как плыл к Геннифу.

Молодой король спешил на север. В поселениях вдоль Идре имелось достаточно конюшен для медри, и Кедрин своей властью мог регулярно получать свежих лошадей. Но если бы Тепшен не настаивал на том, чтобы время от времени прекращать безумную скачку, всадникам не раз и не два пришлось бы идти пешком. Кедрин желал лишь одного: как можно скорее оказаться в Белтреване и отыскать курган. Только с мечом Друла он мог освободить Уинетт. Нетерпение завладело всем его существом, от прежней задумчивости не осталось и следа. Ребра полностью срослись, Тепшен и Браннок тоже залечили раны. Друзья не замечали усталости: они спешили к своей цели. Когда копыта лошадей зацокали по каменным плитам гласиса, Кедрин позволил измученному животному перейти на шаг. Лучники уже взяли их на прицел. Придержав коня, Кедрин встал в стременах, назвал свое имя и потребовал впустить. Боковая калитка открылась, и капитан в сопровождении отряда приблизился к путникам.

— Я Кедрин Кейтин, — повторил юноша, — и я хочу видеть военачальника Рикола.

Игнорируя правила этикета, он подался вперед и продемонстрировал ошарашенному капитану королевский медальон. С минуту тот пытался вернуть на место отвисшую челюсть, затем, наконец, отдал честь и произнес:

— Я не признал тебя, Государь.

— Ничего страшного, — Кедрин устало улыбнулся и пустил коня к калитке, не обращая внимания на крики капитана: тот распоряжался, чтобы открыли ворота, и посылал за Риколом.

Въехав в затененный двор, Кедрин остановил коня. Он вдруг обнаружил, что не в состоянии не то что спрыгнуть на землю, но просто отлепиться от седла. Сделав над собой усилие, он приземлился на булыжники и ухватился за луку седла. Ноги казались ватными. Кедрин помотал головой, прочистил горло и всучил повод солдату, изумленно пялившему на него глаза.

— Пусть лошадей почистят, прежде чем ставить в стойло, — проговорил король и нетвердым шагом направился в сторону жилых строений. Тепшен и Браннок последовали за ним. После долгих часов, проведенных в седле, они выглядели не лучше.

Открыв дверь и войдя в прихожую, Кедрин столкнулся с военачальником, который спешил навстречу гостям. На худощавом лице Рикола было написано смятение.

— Кедрин… Государь! Что стряслось?

— Хватит просто Кедрина, Рикол. Нам нужна баня, еда и свежие лошади.

— Сию минуту.

Отдавая распоряжения, Рикол с тревогой разглядывал юношу и его спутников.

— Полагаю, хорошая постель тоже не помешает.

Несколько мгновений Кедрин раздумывал, стоит ли задерживаться. Однако здравый смысл возобладал, и он кивком поблагодарил военачальника.

— Конечно, дружище. Хотя бы на одну ночь.

Рикол кивнул и повел их через прихожую к лестнице, в свои личные покои, решив пока повременить с расспросами. Он распахнул дубовую дверь. Госпожа Марга, супруга военачальника, отложила вышивку и встала навстречу гостям. При виде их суровых лиц и ссутуленных плеч она побледнела.

— Кедрин, что случилось? — двое пятнистых псов у погасшего камина зарычали, но она знаком успокоила их и с материнской заботой взяла юношу за руку.

— Мы думали, ты отправился в Эстреван.

— Так оно и было, — молодой король позволил ей подвести себя к креслу и опустился в него, болезненно вздрогнув. — Но по дороге на нас напали. Уинетт похищена.

— Похищена?! — Рикол подобрался, собаки, встревоженные его возгласом, снова заворчали. — Кто мог это сделать?