Пандемоний - Дэрил Грегори

Желудок Рэндольфа как будто стянуло в тугой узел.

— Не думаю, что в моем…

— Не волнуйтесь, доктор, — успокоила его Вольф, — уверяю вас, вы не ее тип.

Доктор Рэндольф извлек из кармана связку ключей и долго перебирал ее в поисках нужного. Он ощущал на себе пристальные взгляды сотрудников. Стоило ему вставить ключ в замочную скважину, как девочка по ту сторону двери успокоилась.

— Доктор Вольф, думаю, вам не стоит входить к ней, — взмолился Фредерик.

— Тихо! — цыкнула на него доктор Вольф, а потом, уже громче, обратилась к девочке: — Мой ангелок! Мы нашли ключи. Потерпи секундочку, сейчас мы тебя выпустим.

Слово «секундочка» она произнесла как «зекундочка».

— Давно пора! — отозвалась из-за двери девочка.

Доктор Рэндольф приоткрыл дверь, и доктор Вольф тотчас прошмыгнула вперед в своей коляске и загородила собой дверной проем.

— Отец небесный, да ты у нас просто красавица!

Доктор Рэндольф посмотрел сквозь окошко в двери. Девочка и в самом деле была хорошенькая, правда, личико худое и бледное. Волосы ниспадали ей на плечи каштановыми кудряшками.

Девочка подозрительно посмотрела на доктора Вольф.

— Я вас знаю, — произнесла она, — вы приходили в то, другое место.

— Верно, моя дорогая, мы с тобой встречались в прошлом году.

— Ты старая, — заметила девочка. — Очень старая.

— Верно, — согласилась доктор Вольф и подкатилась к ней ближе еще на несколько дюймов. — Но давай лучше поговорим о тебе. Расскажи нам про самое первое место, куда ты приходила. Ты помнишь, где это было?

Девочка наклонила голову.

— Ты больная. Ты ведь умираешь, признайся честно?

Маргарет сделала шаг вперед и встала за спиной доктора Рэндольфа.

— Господи, только не это, — прошептала она.

— Обо мне можешь не беспокоиться, — невозмутимо ответила доктор Вольф. — Лучше расскажи о своих приключениях. Ты помнишь, как побывала в Канзас-Сити?

С этими словами доктор Вольф подкатилась ближе. Маргарет и Фредерик переглянулись.

— И все-таки тебе страшно, — произнесла девочка и сделала шаг вперед.

Тонкая полупрозрачная ночная рубашка колыхнулась колоколом вокруг ее грязных ног.

— У меня в сумке есть нечто такое, — сообщила доктор Вольф, пропуская ее реплику мимо ушей, — что я хотела бы тебе показать. Признайся, ты любишь сюрпризы?

— Не пытайся меня одурачить, — ответила девочка, — ты ведь боишься, что тебе будет больно, когда ты будешь умирать. Ты боишься, что это будет длиться долго-долго.

Фредерик выскочил из-за двери и ухватился за ручки инвалидной коляски. Девочка закричала. Фредерик вытащил доктора Вольф обратно в коридор. Старушка отчаянно брыкалась. Как только вход в палату стал свободен, Маргарет бросилась внутрь и, навалившись на девочку, прижала ее к полу.

К Ангелочку прикасаться нельзя, подумал доктор Рэндольф. Это правило номер один.

— Фредерик! — закричала доктор Вольф. — Уберите от нее Маргарет!

Одержимая сбросила с себя Маргарет, и та, пролетев через всю палату, ударилась о самую дальнюю кровать. Для своей хрупкой физической оболочки Ангелочек обладала огромной силой. Доктор Рэндольф поспешил пригнуться и испуганно втянул голову в плечи.

— Мег! — крикнул Фредерик.

Доктор Вольф взяла с колен сумочку и кинула ее доктору Рэндольфу.

— Доктор, приготовьте шприц!

Рэндольф непонимающе уставился на нее.

— Двадцати кубиков более чем достаточно, — пояснила доктор Вольф. — Хватит, чтобы обездвижить демона, не убивая при этом девочку.

Доктор Рэндольф открыл сумочку и вытащил шприц.

— Что в нем? — спросил он, снимая с иголки пластиковый колпачок.

— Она встала, — спокойным тоном сообщил Фредерик.

— Ты, — услышал доктор Рэндольф детский голосок, — ты прошлый раз обманул меня.

— Извини, так уж получилось, — произнес Фредерик.

Он вскинул руки и встал, загораживая собой пожилую докторшу. Доктор Рэндольф вжался в стену в надежде на то, что девочка его не заметит. В его потных, липких руках был зажат шприц.

Девочка сделала шаг вперед.

— Ты еще молодой, — сказала она. — И совсем не больной.

— Верно, здоров как бык.

— Но ты плохой.

С этими словами девочка вышла вон. Доктор Рэндольф по-прежнему сжимал в руке шприц и не мог даже пошевелиться. От девочки его отделяла всего пара шагов, и хотя теперь она была повернута к нему спиной, он словно окаменел от ужаса.

Наверно, он издал какой-то звук, потому что девочка оглянулась на него через плечо и нахмурилась. Потные пальцы разжались, шприц выскользнул и упал на пол.

Тогда девочка переключила внимание на Фредерика и доктора Вольф.

— Я всего лишь хочу ей помочь, — произнесла она и протянула руку. — Но злые люди всегда мне мешают.

Внезапно девочка взвизгнула от боли и завертелась волчком, как будто иголка по-прежнему торчала в ее ягодице.

— Что ты сделала? — воскликнула она.

Маргарет держала шприц между пальцев, словно сигарету.

— Спокойной ночи, милая. — Она улыбнулась.

Одержимая зашаталась, и Фредерик подхватил ее, не дав упасть на пол.

— Господи! — прошептал доктор Рэндольф. — Она собиралась убить нас. Убить сразу всех.

Фредерик скорчил гримасу.

— Вам бы она ничего не сделала. — Он повернулся к доктору Вольф: — А вот что касается вас, доктор, то мне не понравилось, каким тоном это создание разговаривало с вами. И если она, не дай бог, придет к вам…

— Услышав мой зов или сама по себе, со мной будет Бог, — ответила доктор Вольф. — А теперь, Маргарет, пока она не проснулась…

— Я уже занимаюсь этим, — ответила Маргарет и щелкнула в воздухе ножницами.

Она опустилась на колени рядом с лежащей без сознания девочкой, приподняла локон и обрезала его у самой головы.

— В этом есть необходимость? — поинтересовался доктор Рэндольф.

Маргарет одарила его улыбкой.

— У Ангелочка есть пунктик — волосы. Без них она никуда не выйдет.

— А… понятно, — протянул доктор Рэндольф, хотя на самом деле ничего не понял. — И что с ней теперь будет?

— Для начала нужно найти ее родителей, — ответила доктор Вольф. — После чего начнется самое трудное.

11

Я проснулся. Было темно, где-то рядом ухали басы и выводил струнную партию синтезатор. Кто-то исполнял фанк-балладу в духе восьмидесятых. Мужской фальцет, по всей видимости, принадлежал Принцу — его голос ни с кем не спутаешь. А вот песню я не узнал. Женский голос, подпевавший солисту, был одновременно и звучным, и каким-то робким, грозившим в любую минуту дать петуха.