Богиня победы - Нина Васильевна Пушкова

МакМастер ощутил себя загнанным волком. Ощущение было отвратительным. Но выход должен быть. Должен!

Если противник один, если даже их будет двое, он знал, что сможет их одолеть. В мире профессиональных киллеров, террористов и диверсантов равных МакМастеру, как он считал, не было, и он нисколько не преувеличивал свои способности, но вот если их будет несколько…

Дверь в фабричный цех оказалась открытой. Зайдя внутрь, Францев оказался в полумраке. Он остановился, прислушиваясь. Было тихо. Сделал еще несколько шагов и опять прислушался. После чего, прижавшись к стене, начал пробираться вглубь. В руке он сжимал пистолет — нападения он ждал каждую секунду.

Сергей лихорадочно прикидывал шансы. Сколько их? В машине могло поместиться максимум пятеро. Минус Ника, минус убитый водитель, остается трое. А справиться с тремя трудновато. Но вот если их двое или, еще лучше, один… Тогда в этой схватке он имел шанс победить.

Волк, как правило, бросается на человека лишь в двух случаях: когда нет другой добычи или когда он загнан и у него нет другого выхода. Выйти из заброшенного гаража МакМастер не мог — его могли ждать на входе, где он станет легкой мишенью. Но если сделать неожиданный бросок из засады, возможна удача. И тогда, если он одолеет противника, можно будет заняться русской блондинкой, чтобы заполучить заветные бриллианты. Несмотря на опасность, Шон не забывал о камешках, из-за которых здесь оказался. Чтобы их заиметь, нужно применить единственное эффективное оружие — внезапность. Ключом к победе была именно внезапность.

Францев продолжал скользить спиной по шершавой, чуть влажной стене. Неожиданно спина ощутила пустоту. Обернувшись, майор обнаружил вход в помещение, напоминающее склад. Но там было пусто.

Двинувшись дальше по коридору, он обнаружил слева еще один вход — в огромный гараж, о чем говорили штабеля старых автомобильных покрышек вдоль стен. Францев не сразу разглядел лежащую на черных пластиковых мешках Нику, поскольку в помещении царил полумрак. Он присмотрелся — она, она! — и с трудом сдержал желание кинуться к дочери и унести ее отсюда. Но где ее похитители? Они могли затаиться и слева, и справа от входа — там, где входящий не мог их увидеть. В этом случае, если бездумно ринуться напролом, наверняка станешь мишенью. Его оружием в данном случае могло быть только одно — внезапность…

Он набрал воздуха в легкие, влетел в помещение сделал длинный прыжок, совершил кувырок через голову и, моментально встав на ноги, приготовился открыть огонь. Ствол влево, вправо, но… возле входа было пусто. Значит, все-таки ушли?

Он приблизился к дочери, осторожно коснулся ее плеча. Самое страшное было бы, если бы Ника оказалась мертвой. Но она застонала, и Францев тоже застонал — от счастья. Жива! Его захлестнула волна нежности. Не выпуская пистолета из рук, он обнял дочь. На левой ноге, чуть выше лодыжки, он увидел шрам в форме расплывшегося иероглифа — напоминание о той страшной, смертоносной бомбежке.

— Девочка моя, — прошептал он. — Девочка моя…

Внезапно он не столько увидел, сколько кожей ощутил мелькнувшую тень. Из-под груды черных пластиковых мешков гигантской летучей мышью взвился МакМастер и бросился на Францева. Молниеносной реакции майора хватило лишь на то, чтобы выбить из рук нападавшего длинный блестящий клинок. Они сошлись в рукопашной. Когда-то майор считался лучшим единоборцем в своем подразделении, но теперь, пытаясь вырваться из-под тяжелого мускулистого тела, видя перед собой узко посаженные серые глаза, мощную челюсть, чувствуя железную хватку мощных рук, он понял: перед ним равный противник…

Однако он ошибался: ирландец был выше и мощнее его. И если в последние годы у майора не было необходимости применять навыки ближнего боя, то МакМастер беспрерывно и упорно тренировался.

Шон успел заметить, что по телосложению русский ему уступает. Это увеличивало его шансы и прибавляло сил. Русский ударил его коленом в живот, но мощный пресс Шона выдержал удар. Навалившись всем телом, он подмял под себя соперника и, изловчившись, сдавил рукой его горло. Теперь оставалось давить и давить, пока тело не обмякнет.

В предвкушении победы Шон скосил глаза, ища взглядом блондинку, но тут тело под ним внезапно дернулось, и руки врага, внезапно налившиеся силой, сомкнулись на шее МакМастера. Большие пальцы, как стержни, вдавились в две точки слева и справа от кадыка. У Шона потемнело в глазах, хватка ослабла, и сопернику удалось выскользнуть из смертельной петли. Подтянув ноги к груди, тот уперся ступнями в грудь Шона и резко его оттолкнул.

Упав на спину, МакМастер тут же вскочил, шатаясь, как после нокдауна. Привычная холодная расчетливость куда-то исчезла, сменившись слепой яростью. Он шагнул вперед, нанес удар, но тут же получил ответ, заставивший его собраться. Перед ним был профи, подобраться к нему не было возможности, и оставалось одно — прибегнуть к обману. Шон, сделал вид, что устал, что плохо стоит на ногах, чтобы спровоцировать противника на клинч, на ближний бой, в котором — ирландец уже ощутил это — он был сильнее.

Обман удался: схватив подступившего русского за руку, он развернул его спиной к себе и зажал его голову в смертоносный «замок». Противник резко ударил его локтем в живот, но Мак-Мастер был готов к этому и выдержал удар. На несколько секунд они оба застыли, тяжко дыша и готовясь к финалу, который потребует максимальных усилий. Тот, кто будет готов выложиться до конца, — тот и выйдет победителем…

Очнувшаяся Ника расширенными от ужаса глазами смотрела на смертельную схватку. Двое мужчин — враг и друг — бились на ее глазах. Вначале на равных, но в какой-то момент Ника увидела, что враг одерживает верх. Надо помочь! Но как?!

В паре шагов от нее лежал выбитый у МакМастера нож. Ника схватила его за лезвие и умело сжала в руке. В нескольких метрах от себя она видела напрягшийся торс и маленькую плотную голову с волчьими ушами, насаженную на шею — мощную, словно древесный ствол. «В этот ствол и надо бить!» — вспыхнуло в мозгу. После этого Ника уже не думала. Рука сама вспомнила нужное движение — и через мгновение нож, словно снаряд, туго посвистывая желобами для стока крови, полетел в цель, рассекая воздух.

Ирландец спиной почувствовал летящую к нему смерть. Он успел повернуться, но ускользнуть от удара уже не смог. Острое лезвие смачно, с хрустом врезалось в яремную вену, кровь ударила фонтаном. Руки Шона безвольно упали, выпустив противника. Какое-то время он еще стоял, вытаращив глаза на Нику. Потом скривил рот, словно силясь что-то сказать, но из горла