Мы будем первыми! Родное небо - Сергей Баранников

пределами универа или общаги. А в такие моменты всегда ты рядом. С таким защитником мне ничего не страшно, — успокаивала меня девушка.

Половина семестра пролетела, словно одно мгновение, а незадолго до зачётной недели нас ошарашили новой задачей.

Меня, Руслана и ещё пару ребят из нашего факультета вызвали к декану. Я шёл «на ковёр» к Рябоконю с тяжёлым сердцем. Неужели Тихонов снова придумал какую-то подлянку? Как же тяжело работать в таких условиях! То один палки в колёса вставляет, то другой. Мелкие людишки, которые ставят свои шкурные интересы превыше всего. Им ведь даже невдомёк, что они мешают великой цели победить в космической гонке.

— Миха, не переживай! — успокоил меня Руслан. — Если бы твой староста что-то придумал, меня бы к декану не вызвали. Тут что-то другое замешано.

Оказалось, Силантьев был прав. В кабинете у декана помимо нас уже было три человека.

— Значит так, бойцы! — строго произнёс Рябоконь, поднявшись с кресла и осмотрев нас, словно на построении. — Из Москвы поступил приказ о проведении мероприятий для продвижения спорта среди студентов. Наша академия примет участие и проведёт товарищеский матч с командой из Воронежа. Я поинтересовался у Льва Михайловича подготовкой студентов, и он рекомендовал вас. Кто-то умеет играть в футбол?

— Юрий Иванович, помилуйте! — съязвил Болотов, одногруппник Артёма Абрамова. — У нас даже сборная не умеет толком в футбол играть, а вы от нас чего-то требуете…

— Отставить шутки! — посуровел Рябоконь. — Спрашиваю предельно серьёзно, потому как посрамить честь академии никак нельзя. Если кто умеет играть, прибыть всем на сборы после занятий. Разумеется, с меня причитается!

— А сколько у нас времени на подготовку? — поинтересовался я, прикидывая свои возможности. В футбол я уже лет тридцать не играл, а если брать пропущенные полвека, то и все восемьдесят. У прежнего Михаила дела были куда лучше — он частенько играл с друзьями, но чаще всего стоял на воротах. Не потому, что играл паршиво, и ему не нашлось места в нападении, а потому как ворота держал на замке и пропускал куда реже остальных.

— На подготовку всего неделя. По сути, успеем провести пару тренировок, чтобы состав успел сыграться. Нужны все!

Глава 18

Воронеж

Тренировку назначили на ближайшую субботу и этим решением сбили наш рабочий график с установкой. Только недавно удалось закончить подготовку лаборатории и воссоздать условия для испытаний, как вмешалась общественная деятельность. Быков разводил руками и соглашался, что там я нужен больше. Честно говоря, если бы мне пришлось выбирать, я бы лучше повозился в лаборатории, но у нашего декана были совсем иные взгляды на этот счёт. Рябоконь ясно дал понять, что этот футбольный матч сейчас важнее остальных мероприятий.

— Привыкай, брат! — произнёс Артём, когда я поделился с друзьями этой новостью. — В академии, как и любом другом вузе, нужно делать выбор: либо ты активно участвуешь в мероприятиях, мелькаешь на сцене и различных акциях, либо ты посвящаешь всё свободное время учёбе. Куда приложишь свои усилия, там и добьёшься успеха.

Учёба мне была важнее, но отказаться от участия в матче я не мог, а слиться не позволяло чувство справедливости, поэтому я пошёл на тренировку в полной готовности показать максимум того, что могу. В спортивном зале собралось с полсотни студентов, но войти в сборную команду академии предстояло далеко не всем. Рязанцев построил нас в ряд и толкнул важную речь:

— Бойцы! Вам выпала возможность защищать честь нашей академии!

— А что, на неё кто-то покушается? — ухмыльнулся Меркулов.

— Наряд вне очереди на кухне, — спокойно ответил Лев Михайлович, смерив Константина суровым взглядом. — Ещё раз перебьёшь декана своего факультета, будешь неделю плац мести. Устроили тут цирк с конями! Получить бы статус военной академии, я бы вас научил Родину любить!

После выходки Меркулова желающих поязвить не нашлось. Лишь один из ребят с нашего факультета робко заикнулся о желании отказаться от участия.

— Академия сказала — надо! Значит, студент должен выполнять! — рявкнул Рязанцев. — Конечно, выпускать вас с таким боевым духом на поле я не собираюсь. Вы должны биться как львы, а не мяться как невинные овечки. Индивидуально для вас, Пронин, я могу пойти на уступки и позволить вам уйти. Но я запомнил вашу позицию.

Парень уходил весь бледный, извинялся и лепетал какие-то оправдания. Казалось, он был уже и не рад, что решил отказаться от участия. А я прекрасно понимал, что акция устрашения сработала на «отлично» и больше никто не отважится открыто уйти с тренировки. Зато косвенно ребята сливались. Я отчётливо видел, что человек пять выкладывались не на полную и заслужили массу критики от Рязанцева.

— Это ж как можно быть такими поленьями? От вас же мяч отскакивает, как снаряды от нашей «тридцатьчетвёрки»!

Пришлось пройти все испытания. Удары по воротам, прессинг, контроль мяча, длинные и короткие пасы… часа через три я был выжат, словно лимон. К тому времени с пятидесяти человек нас осталось от силы десятка три. Рязанцев делал пометки и сопровождал их комментариями. Причём, не всегда лестными.

— Есть желающие занять место в воротах? — поинтересовался декан лётчиков.

Помимо меня на «раму» решили стать ещё три человека. Казалось, сейчас Рязанцев потребует отбить по нескольку пенальти, чтобы увидеть наши возможности, но у Льва Михайловича планы были куда обширнее. Такое впечатление, что нас вызвали в сборную страны, и мы летим не иначе, как на финал чемпионата мира.

Пройти серию пенальти мне предстояло третьему из четверых человек. Первый претендент отбил семь ударов из двадцати, второй справился чуть лучше и девять раз защитил свои ворота. Надевая перчатки, я настраивал себя на хорошее выступление и надеялся, что у меня получится лучше. Пенальти — это всегда лотерея, в которой результат обеспечивает подготовка вратаря и противника, моральная подготовка, внимательность и щепотка удачи. То ли мне сегодня везло, то ли то ли парни устали пробивать по воротам, но я отбил двенадцать ударов. Причём, семь из них взял. Мяч не отскочил для добивания, а остался в моих руках.

— Неплохой результат! — похвалил меня Рязанцев, когда я уходил с позиции.

Четвёртым претендентом был высокий худощавый парень с кафедры робототехники. Рост у него был около двух метров, и казалось, что он прирождённый вратарь, ведь все данные для этого ему дала природа. Так действительно выглядело в первые пару