Мы будем первыми! Родное небо - Сергей Баранников

не вышло бы, а так удар получился хлёстким. Пусть не сильным, но я точно вывел противника из себя. Теперь оставалось завершить комбинацию. Костя опешил буквально на долю секунды и пропустил прямой удар с правой. Я нарочно развернул корпус, усиливая удар, поэтому сила получилась что надо.

Парень отлетел в сторону и плюхнулся на спину. Придя в себя, он закрыл лицо руками. Между пальцев просачивались тонкие струйки крови.

— Кто хотел крови, тот её и получил, — произнёс я охрипшим голосом и сам не узнал себя.

Никто не собирался вмешиваться в наш бой. Судя по всему, парни решили, что всё закончилось.

— Идут! Шухер, пацаны! — закричал кто-то сверху оврага и засверкал пятками, а буквально через минуту на тропинке показались Тёма, Руслан и ещё трое ребят.

— Наших бьют! — заорал Артём, схватил корягу и помчался на строй лётчиков, а те разбежались в стороны, не желая связываться с Абрамовым. Мне пришлось вмешаться, пока друзья не сцепились со спутниками Фомина, приняв их за пешек Меркулова.

— Чудинов, забирай своих психов и уходите, пока они никого не поранили, — заявил лидер лётчиков.

— А с этим что? — Тёма кивнул на Меркулова, который всё ещё лежал на земле, но больше притворялся, чем реально страдал от боли.

— Первая кровь пролилась, один из противников на лопатках. На каких бы условиях не проводился бой, он окончен. На счёт него не беспокойтесь, это уже наша забота.

Как только всё прояснилось, появилась другая проблема. Нас заметили, и шли разбираться в происходящем. Полтора десятка студентов бросились во все стороны. Вот только выхода из этой балки было всего два — тропинка, по которой спускался Быков и ещё одна тропа на противоположной стороне реки. Но туда плыть никто в здравом уме не станет. А вот продраться через ветки по склону балки наверх — вполне могут. Пусть это совсем нелегко, но попадаться на горячем и создавать себе проблемы никому не хотелось.

— Парни, не спешите! — успокоил я друзей. — Всё равно уже засыпались. Проще придумать легенду, чем пытаться скрыться с места преступления.

— Студенты, по какому поводу собрание? — сурово поинтересовался Быков, спустившись в овраг по той же тропинке, по которой сюда попали и мы.

— Валерий Дмитриевич, разведываем обстановку, — доложил я. — В этой балке ещё большое скопление засоров. Успеем до конца дня справиться?

— Я вижу как вы тут разведываете, — ответил куратор, посмотрев вслед убегающим лётчикам. — Ладно, идёмте со мной. Сейчас ещё пару групп направлю вам в помощь.

С работой мы справились ближе к вечеру. Возле воды похолодало, и Рязанцев скомандовал собираться домой, чтобы никто не простудился.

— Хорошего понемногу, — резюмировал Лев Михайлович. — Не хватало, чтобы наши орлы с непривычки перемёрзли и заболели. Да и завтра половина с кроватей не встанет. А ну столько тяжестей перетаскать за день! Лучше ещё раз как-нибудь выберемся по хорошей погоде.

— Лев Михайлович, а почему бы не сформировать волонтёрский отряд, который будет проводить мероприятия на постоянной основе? — предложил я, пока ситуация благоприятствовала.

— Что, Чудинов, понравилось дрова таскать? — ухмыльнулся Рязанцев.

— Так ведь волонтёрство не только в этом проявляется. Проведать ветеранов, навестить детей, раздать листовки, провести акцию полезную…

— Ты как придумаешь что-нибудь! — покачал головой Рязанцев.

— Почему же придумаю? Это во всех вузах есть, — я решил не уступать и идти до конца. Рязанцев неуверенно посмотрел на Быкова в поисках поддержки, но тот встал на мою сторону.

— Правда, Лев Михайлович, у всех есть волонтёрские движения!

— Так, а что это мы позади всех плетёмся? Учебный год уже заканчивается, а волонтёрского отряда у нас до сих пор нет. Быков, поднимешь этот вопрос на учёном совете.

— А почему я-то? — удивился наш куратор. — Вас, как декана факультета, охотнее выслушали бы.

— Твой студент придумал, тебе и выкручиваться, — отрезал Рязанцев.

— Ладно, друзья, кто хочет вступить в волонтёрский отряд, оставляйте свои заявки у старост, а они передадут все пожелания в деканат.

— Валерий Дмитриевич, а можно мне напрямую в деканат заявку подать? — вмешался я. — Вы же знаете мои отношения с нашим старостой.

— Что, так и не нашли общий язык? — нахмурился Быков. — Ладно, тебя, Чудинов, лично запишу. А остальных через старост. Всё, грязные перчатки складываем в мешки для мусора, обувь снимаем, чистим от грязи и сдаём вашим кураторам. Как только справитесь, собирайтесь по автобусам.

По пути к нашему автобусу, я заметил группу лётчиков, которые уже заняли свои места. Меркулов сидел подальше от окна недовольный, а его нос распух, словно картошка, и покраснел. И поделом! Не я начинал эту войну.

Уставшие мы вернулись в комнату и по очереди отправились в душ, а затем собрались на кухне, чтобы поделиться впечатлениями.

— А я смотрю, значит, лётчики потянулись в балку, — делился воспоминаниями Артём. — Думаю, неспроста они туда сунулись. А тут вижу — Мишки нет. Ну, всё, думаю, совпадения быть может. За тобой пошли.

— Ага, Тёма подбегает ко мне, глаза навыкате и орёт: «Там лётчики Мишку толпой бьют!», — подхватил Руслан. — Мы с чем в руках были, с тем и бросились на помощь.

— Спасибо, ребят! Хорошо, что всё обошлось, но могло быть совсем иначе.

Меркулов притих, но я был уверен, что парень затаил обиду и теперь точно не успокоится, пока не возьмёт реванш. Не в его правилах прощать обиды и мириться с поражением. Слишком уж гордыня распирает Костика изнутри. Именно поэтому мне нужно быть предельно внимательным и не вестись на провокации.

А куда тут будешь внимательным, когда по учёбе заваливают заданиями, ещё и репетиторство нужно продолжать? Из-за большого количества желающих пришлось вести запись на занятия и отказаться от поездок домой. Впрочем, это было мне только на руку. Вот только с Дашей нам удавалось увидеться всего раз в неделю, в воскресенье. Девушка не особо переживала по этому поводу, потому как у них на медицинском нагрузка была не меньше. Только перед сном нам удавалось созвониться и немного поболтать, а иногда и на это сил не оставалось, и мы просто переписывались.

Я переживал из-за того, что Меркулов может использовать Павлову, чтобы отомстить мне, но девушка совершенно этого не боялась.

— Миш, чтобы причинить мне вред, нужно для начала поймать меня за