Сиреневый Кристалл - Александр Мееров

Но как удалось Баокару раздобыть плазму?!

Этим вопросом занялись следственные органы. Мы в это время были озабочены другим.

Оперативно созданная комиссия из ученых нескольких стран — благо они находились тогда в Макими — немедленно начала изучение трупа, который сразу же был помещен в бронированную комнату, в специальный «саркофаг», снабженный исполнительными частями манипулятора. Это позволяло вести исследование дистанционно, соблюдая все возможные предосторожности.

Комиссия потребовала, чтобы лица, так или иначе имевшие дело с трупом Баокара, были обследованы специалистами.

Весть об окаменении человека распространилась мгновенно. Газетчики, особенно из числа находившихся на службе у концернов, интересующихся силициевой плазмой, поспешили раздуть события, предвещая неисчислимые бедствия, рисуя картины одну мрачнее другой, утверждая в каждой своей статье, что силициевое вещество попало в ненадежные руки.

А исследования трупа шли своим чередом. Врачи, биологи и микробиологи, химики и биохимики — все старались разобраться в феноменальном явлении.

Прежде всего удалось установить, что Баокар стал нетленным. Химический состав проб, взятых из самых различных частей тела, показал, что содержание в нем силиция — кремния огромно — до тридцати — сорока процентов. Цитологи определили, что во всех клетках тела произошла глубочайшая перестройка и они заполнились твердым стекловидным веществом.

Нельзя сказать, чтобы часы возни с трупом контрабандиста были самыми приятными в нашей работе над силициевой проблемой. Мы чувствовали, что на нас легла огромная ответственность, и старались не допустить оплошности. Взятые из тела Баокара пробы были введены животным, и животные не погибали. Все мы вздохнули с облегчением: отпало самое страшное опасение возможность какой-то силициевой эпидемия, спокойнее стало за людей, вынужденных возиться с трупом. Врачи, конечно, не ослабили за ними наблюдения, а мы продолжали исследования. Ведь сделаны были только первые шаги, предстояло еще изучить и решить многое, однако тогда нам это так и не удалось.

Неожиданно труп Баокара начал расти.

Превосходно сохранявшееся в течение двенадцати дней тело вдруг начало быстро менять форму, разбухать, от него стали отваливаться (без каких-либо признаков тления) куски губкоподобной каменистой массы.

Продолжать исследование становилось все труднее. Тело разрослось до чудовищных размеров, угрожая разворотить «саркофаг» и манипулятор и, как знать, может быть, заполнить собой все помещение.

На экстренном совещании комиссии было принято решение: труп уничтожить!

Мы трудились до глубокой ночи, стараясь проводить окуривание дымами туароке с предосторожностями, совершенно исключавшими какую-либо опасность.

На другой день утром нас поджидали еще две новости, исходившие из метрополии.

Юсгор получил письмо от Худжуба, все еще работающего у Родбара. В святая святых его не допускали, поручали дела второстепенные, и все же он настойчиво утверждал, что Асквит и Родбар достали силициевую плазму. Больше того, похоже, что именно она помогла им все же оживить зародыши. Впрочем, в этом Худжуб пока убежден не был и собирался во что бы то ни стало проникнуть в секретную лабораторию.

Вторую новость из метрополии привез профессор Асквит.

Появился он у нас очень оживленный, сыпля острыми словечками, говоря комплименты, похожие на колкости, охотно отпуская колкости, походившие на комплименты. Асквит заявил, что должен сообщить нам нечто сенсационное.

Никто из нас не разделял его приподнятого настроения, все мы держались с Асквитом официально, а Мурзаров прежде всего потребовал разъяснений, каким образом в ченснепповской лаборатории могла очутиться силициевая плазма.

— Господа, я никогда не делал секрета из того, что меня обслуживает весьма совершенная система. Я и Родбар пользуемся ею широко, но, разумеется, мы не входим в детали. Это дело специальных ведомств Ченснеппа.

— Спасибо за откровенность, профессор, — поблагодарил Юсгор, усмехаясь. — Может быть, вы будете правдивы до конца и скажете нам, кто же именно так превосходно сотрудничает для хваленой ченснепповской системы, видимо одновременно находясь в нашем университете?

— Ну, знаете, вот это меня уже вовсе не касается. А кроме того, нужно не забывать, что в любой стране, даже самой свободной от общепринятых условностей, вы не найдете заведения с вывеской: «Скупка краденого».

Юсгор не принял шутки и продолжал тоном, который становился все суше и строже:

— Значит, вы не отрицаете, господин Асквит, что пользуетесь силициевой плазмой, уже размножили ее и имеете, вероятно, в достаточном количестве?

— Не отрицаю, — притворно вздохнул Асквит, — не отрицаю. Сами боги не могут сделать бывшего не бывшим, как говорит греческая пословица. Жизнь идет своим чередом, господин Юсгор. Промышленность требует все новых и новых материалов. В институте Ченснеппа ведется довольно успешная разработка такой технологии, при которой силициевая плазма играет решающую роль. Вскоре фирма «Ченснепп-каучук» выпустит на рынок продукцию, вырабатываемую при участии силициевых посланцев космоса. Это грандиозно, господа! Какова реклама: сила космоса на службе у всемирно известной каучуковой фирмы!

— Ну что же, это, вероятно, укрепит позиции Ченснеппа и Отэн Карт может обанкротиться.

— Не исключена такая возможность, господин Мурзаров, но меня это мало волнует.

— Да, вся эта история будет волновать не вас, не Родбара, а тысячи людей, которые могут остаться без работы.

— Ничего не поделаешь — таковы уж пути прогресса, создаваемого соревнованием предпринимателей, их инициативой.

— У вас в метрополии народ слишком дорогой ценой оплачивает эту инициативу.

— Мне трудно судить об этих вещах, господин Мурзаров…

Спор становился уж очень острым. Мурзаров перешел в наступление, Асквит отбивался рьяно, подчас теряя сдержанность. Невозмутимый Ханан Борисович старательно сводил разговор к вопросам морального порядка, всячески варьируя тему похищения плазмы из Макими, предлагая применить чрезвычайные меры, способные оградить от «ченснепповской системы» работу над силициевой проблемой.

— Исследования только начаты, а уже принесена человеческая жертва, продолжал Мурзаров. — Погиб Баокар, человек опустившийся, связанный с преступным миром. Но этот паутоанец не родился таким. Преступником он стал, живя в стране «свободной инициативы», в Западном Паутоо, а погиб, обслуживая ченснепповскую систему шпионажа. Кто поручится, что эта первая жертва будет последней?