Я прекрасна! - Дженис Каплан

— У тебя светлые волосы? — изумляется Кейт.

— Да, но это не важно. Мне кажется, он собирается бросить меня.

— Ты всегда так думаешь! Но этого не случится. Давай поговорим за ленчем. Оуэну захотелось кухни каджунов. Мы за тобой заедем.

— На Семьдесят шестой улице открылось новое место, — сообщаю я. — Говорят, там неплохо.

— У Оуэна есть идея получше. Он хочет опробовать свой новый самолет и предлагает отправиться в Новый Орлеан. Или как там его называют местные…

— Новый Орлеан? Не слишком ли далеко? — Я несколько потрясена.

— Будет весело, тем более что этого хочет он сам, — уверенно отвечает Кейт. — Он говорит, что нигде джамбалайю не готовят так вкусно, как на Бурбон-стрит.

Кейт произносит «Оуэн говорит» с не меньшим благоговением, чем проповедник Южной баптистской церкви — «Повелевал Господь». И все же необходимость лететь в Новый Орлеан кажется мне весьма странной заповедью.

— Я не могу, — возражаю я. — Я не из тех, кто готов ради ленча отправиться в другой город.

— Это почему же? — интересуется Кейт.

Я начинаю отвечать, но понимаю, что веской причины для отказа у меня нет. Поездка Дилана в «Уолмарт» продлится весь день, потом он сразу же отправится к своему новому другу и останется там на ночь. У меня нет никаких планов, а слоняться в одиночестве по дому мне совсем не хочется. Может быть, стоит измениться и войти в круг тех, кто готов ради ленча слетать в Новый Орлеан?

— Думаю, я могла бы присоединиться к вам, — не очень уверенно говорю я. — Но я побаиваюсь маленьких самолетов.

— Он вовсе не маленький, — протестующе заявляет Кейт. — У Оуэна нет ничего маленького!

Она вешает трубку, а я иду в гардеробную — выбрать себе одежду. Там очень просторно — давно пора заполнить чем-то свободное место рядом с парой дюжин сиротливо висящих вешалок. К тому же на половине из них почти одинаковые брюки из «Банана рипаблик». Сняв одни и пытаясь подобрать под них топ, перебираю яркие джемпера: вишневый, арбузно-зеленый, малиновый… С тех пор как я начала вести кулинарное шоу, еда преследует меня повсюду, даже в шкафу. Останавливаюсь на лимонной водолазке.

Кейт звонит из машины, и вскоре я уже в лимузине Оуэна. Он даже больше, чем тот, который я арендовала для своего студенческого бала, — тогда нас было восемнадцать человек. Не понимаю, для чего Оуэну такая машина, ведь они с Кейт сидят в уголочке, причем моя подруга устроилась на коленях у магната.

Взглянув на мои волосы, Кейт одобрительно кивает. Или ей действительно понравился оттенок, или она радуется, что я хоть что-то сделала для собственной внешности. Мы обмениваемся парой фраз, и она снова поворачивается к любимому, который по-прежнему в центре внимания. Всю дорогу мы восхищаемся его смелостью — на этот раз в бизнесе — и выслушиваем длинный перечень последних сделок, которые он заключил. Я пробую перевести разговор на другую тему: совсем недавно имя Кейт появилось в журнале «Вог» в списке «Десяти лучших врачей-чудотворцев». Она на шестом месте. Сразу за тем парнем, который утверждает, что если есть лосось три раза в день, у вас будет чистая кожа. Если этого не произойдет, то вполне возможно, что у вас вырастут жабры.

— Я не хочу говорить о себе, — останавливает меня Кейт и гладит Оуэна по руке. Она готова и дальше льстить его самолюбию. Судя по всему, она вообще перестала обращать на себя внимание и постоянно стремится угодить ему.

Меня потрясает, как много комплиментов на тему «Дорогой, ты такой замечательный!» может придумать моя подруга. Время пролетает незаметно, и, когда лимузин останавливается, я не могу сказать точно, где мы. И очень удивляюсь, когда оказываюсь на бетонированной площадке аэропорта. Здесь нас уже ждут пилот и два стюарда. Они стоят рядом с самолетом авиакомпании «Гольфстрим», сверкающим под лучами солнца.

— Багаж, мистер Харди? — с широкой улыбкой интересуется один из стюардов.

— Нет, мы на ленч, — бегло роняет Оуэн, взбегая по ступенькам.

Кейт не отстает от него, за ней — после некоторого колебания — поднимаюсь я. На пилоте красивая синяя форма с золотыми «крылышками» — такие стюардессы дарят Дилану, когда мы летаем рейсом «Американ эйрлайнз». Пилот берет меня за руку, помогает подняться по ступенькам и усаживает в кресло.

— Вам удобно?

Уж лучше бы он сидел в своей кабине и изучал план полета, связываясь с авиадиспетчерами, проверяя приборы или читая инструкцию. Нет, последнее вычеркиваем. Надеюсь, он выучил ее наизусть — лет этак несколько назад.

Застегиваю ремень, но, судя по всему, нам не будут показывать протокольный фильм о том, как «превратить подушку сиденья в спасательный плот». Вместо этого второй пилот оборачивается и весело осведомляется: «Все готовы?» Ну хоть стюарды попросят нас поднять спинки сидений и столики? Нет, они всего лишь интересуются, как нам приготовить коктейль «Мимоза» — с мякотью или без.

Похоже, что после взлета Кейт и Оуэн увлечены лишь одним — тем же самым, чем и прежде. Пока мы набираем высоту, они обнимаются, а потом встают и направляются в хвост самолета. Кейт успевает шепнуть мне:

— Там спальня. — И, заметив мой удивленный взгляд, добавляет: — Да-да! С двуспальной кроватью!

Мне всегда хотелось заняться любовью в самолете, на высоте тридцати тысяч футов над землей. В своих аэрофантазиях я оказываюсь с любовником в крошечном туалете, мы зажаты между стеной и алюминиевой раковиной, а в дверь колотит какой-то пассажир, которому невмоготу. Рискованно, неудобно, возможно, даже противозаконно, но это только добавляет остроты! На мой взгляд, Кейт и Оуэн развлекаются в таком благопристойном месте, что никак не могут претендовать на членство в «Майлхай клаб»

И все же я слегка задета. Зачем Кейт пригласила меня? Если она не перестанет целоваться с Оуэном, мы так и не поговорим о Брэдфорде.

Я беспорядочно жму кнопки на своем новом плейере — боюсь, мне никогда его не освоить. Наконец, поправляя бретельку бюстгальтера «Да перла», возвращается Кейт.

— Этот небольшой кайф обошелся Оуэну в пять миллионов долларов, — гордо сообщает она мне.

— Ты так хорошо поработала?

Кейт смеется:

— Я про здание, которое он собирался купить. Говорил, что остановится на двадцати пяти миллионах. Но ему позвонили уточнить цену в тот момент, когда у нас все было в самом разгаре, и я не стала останавливаться. А он внезапно кончил. «О, о, о… О'кей!» Чем выразил согласие на тридцать. — Она продолжает хохотать.

— Как часто вы занимаетесь сексом? — внезапно спрашиваю я.

— Часто, — улыбается Кейт.

— Насколько часто? По сравнению со среднестатистическими американцами? — Сама не знаю, зачем я добиваюсь ответа. Возможно, из вредности. — Я слышала по радио, что в ходе одного опроса выяснилось: треть пар, состоящих в браке, занимаются сексом три раза в неделю, еще треть — трижды в месяц, а еще тридцать процентов — три раза в год.