Террорист из «Гринго» - Александр Мокроусов

– Верди и Гюго? По мне все же она слишком мрачная. А что, у вас ложа на сегодня свободна?

Патель передает мне сложенный втрое лист-афишу венской государственной оперы. Даже моего знания немецкого хватает на то, чтобы прочесть: «Риголетто», опера с двумя антрактами, начало в 19:00, окончание в 22:00. Сегодняшняя дата.

– Максим, давайте опустим вопрос, кому больше нужно доказать вашу лояльность, вам мне или мне – моему руководству. Вопрос не в этом. Вопрос лишь в том, что вы либо доказываете эту теорему, и перед вами открываются интересные перспективы, либо отказываетесь, и любые перспективы для вас прекращаются.

– Я ведь могу согласиться и обмануть?

– Не можете. Потому что действие будет выполнено сегодня. Вы либо сегодня в восемь вечера взрываете венскую государственную оперу, либо сегодня же грабите лондонский Тауэр. Максим, выбор за вами.

– Вы хотите сказать, что подготовили две акции и только от меня зависит, какая из них будет осуществлена?

– Не льстите себе, от вас зависит только участие. Участие тут, в Вене, или там, в Лондоне. Но решайтесь поскорее. Если Лондон – то нам еще в Париж лететь.

Я не очень люблю Париж, но взрывать оперу мне хочется даже меньше, чем попасть во французскую столицу.

– А грабить вы планируете…

– Вы. Вы планируете грабить. Так же как и взрывать вы планируете. Максим, вы все еще не поняли? Сегодня будет совершено одно из двух преступлений века. Совершено вами. Вы только поскорее определитесь, будет это кровавое месиво в Вене или пощечина английской монархии. – Патель смотрит мне в глаза и уже вовсю улыбается. – Ну ладно, ладно, вижу, что вы взрывать никого не хотите. Признаться, я и сам надеялся, что вы Лондон выберете. Просто багет с соленым маслом в поезде «Евростар» – это лучшее, что могут сделать повара. – Патель смеется и продолжает. – Про Томаса Блада слышали? Давайте ка, пообедаем, и я вам расскажу.

Глава 24

Если вас похитили, отравили, закрыли в каком-то подвале, отобрали телефоны, документы и кредитку, вообще раздели до нижнего белья и выдали новую одежду, а потом приглашают пообедать – не удивляйтесь, что обед будет проходить не в соседней комнате. И вообще не в этом доме. Собственно, к обеду мы приступили лишь через сорок минут, после того, как Патель пригласил меня поесть. За эти сорок минут мы вылезли из подвала, вышли в маленький дворик окруженный высоким забором, и сели в машину. В очередной раз я отметил для себя, что в Европе почему-то предпочитают универсалы седанам.

За рулем, во все том же сером костюме, слуга Пателя. Я загадал, что если он и в Лондон отправится с нами, то я обязательно узнаю, как его зовут. Третий день знаю человека, а как к нему обратиться – даже не представляю.

Десять минут по венским пригородам, и мы въезжаем на территорию аэропорта. Вдалеке виднеется примечательная диспетчерская башня Швехат, но мы подруливаем к каким-то коммерческим терминалам.

Винтовой Бомбардиер с откинутой дверцей и приставленным трапом. Не люблю этот самолет. Когда-то, когда я активно пошел из Краснодара и вообще с юга, развиваться со своими столовыми, я регулярно летал в Казань, Нижний Новгород и Самару. Соседний регион, в нем я в первую очередь, после домашнего юга, строил свою сеть. А в эти города из Москвы летали похожие Бомбардиер-200. Только в этих самолетах есть, как я их называю, места всеобщего презрения. Это когда салонная компоновка имеет два кресла справа и два слева, плюс одно кресло, по правой стороне, но смотрящее в салон, против движения. Это место продается всегда в последнюю очередь. И разумеется, я, как человек очень часто покупающий, в то время, билет в последний момент, прям регулярно сидел именно на нем. Вы представляете себе полтора часа полета, когда людям просто нечего делать, и есть лишь одно развлечение – лицо человека, сидящего в самом начале салона. Эти перелеты кстати дали мне, в плане умения сдерживать эмоции, куда больше, чем все тренинги от якобы искусных переговорщиков.

По привычке я попытался откинуть сиденье дивана, но никаких холодильников тут в сиденьях не пряталось.

Два кресла, причем не стандартной для бизнес джетов кожаной обивки, а обтянутые какой-то похожей на джинсовую ткань. Небольшой столик между ними.

Прелесть внутриевропейских перелетов в отсутствии каких-либо формальностей. Тридцать минут назад, в каком-то особняке в пригородах Вены, Патель пригласил меня на обед, и вот мы уже сидим в креслах самолета, а пилот, отделенный от нас лишь плотной, но сейчас отдернутой шторой, кричит нам сквозь шум двигателей, что мы первые на очереди на вылет и ждать не больше пяти минут.

Вероятно в прошлом пилот был военным. Иначе объяснить его резкий, чуть не вертикальный взлет я не могу. Возможно, отсутствие алкоголя обусловлено не экономностью владельцев, а их опытом. Дешевле не положить минибар, чем убирать последствия пьяных перегрузок.

Зато, как только мы набрали нужную высоту и легли на курс, серый костюм ушел куда-то в хвост самолета и, вернувшись, начал сервировать стол между мною и Пателем.

Обед напоминал пикник. Очень часто, когда я встречаюсь со своими французскими друзьями, именно так мы и обедаем где-нибудь на траве на Марсовом поле у Эйфелевой башни или в сквере Арсен де Лютез.

Свежая выпечка обернутая льняными полотенцами, несколько видов сыра, от каменных обломков пармезана в картонной коробке до тягучих шайб камамбера и овечьего рокфора, прозрачный хамон и толсто нарезанная палочки вяленной ветчины, заячий паштет, помидорки черри, оливки и каперсы. И белое сухое молодое австрийское вино «Грюнер Вельтлинер», с ящеркой и святым Урбаном на этикетке, нынешнего года, в маленьких, словно из гостиничного минибара, трехсот семидесяти пяти граммовых бутылках. Никаких бокалов, серый костюм вскрывает две винные бутылки, мы с Сингхом берем их за удобные зеленые пузики, чокаемся скрещенными горлышками и делаем по первому глотку.

Приятное, после хоть и теплой, но уже осенней погоды на земле, солнце светит в иллюминаторы, мини багеты явно испекли не больше пары часов назад. Вино идеально прохладное, но не холодное. Ко всему этому интересный, хоть и не понятый все еще мною, собеседник. А впрочем, именно тем, что я все еще не могу понять движущие силы Пателя, он мне и интересен. Это помимо того, что я вообще-то лечу не просто Тауэр грабить, я тут мир спасаю. Нет, все-таки, есть свои прелести в жизни миллиардера, пока я не был богат, от меня судьбы континентов