Сумеречный мир - Ольга Гусейнова

      Я потрясенно уставилась на него: неужели ничего больше не скажет, не сделает? Выпрямилась, кивнула и вышла из кабинета, ступая по полу, словно по минному полю. В приемной обессилено рухнула на стул и зарылась пальцами в волосы, в попытке понять, что сейчас произошло. И к чему приведет дальше?

                                    ***

Вчера окончания рабочего дня я дождалась с трудом. Сидела как на иголках, мыслями волей-неволей возвращаясь к случившемуся между нами. Хмурый меня больше к себе не вызвал, а когда отправился на какой-то объект, прошел мимо с бесстрастным лицом. Сегодня я сменила синее платье на черные классические брюки и красивую белую блузку с пышными рукавами до локтя и мягко облегающим руки к запястьям.

        Когда мы с моей обожаемой еженькой выбирали одежду, мне понравился фасон этой блузки с красивым воротником шалькой, приоткрывавшем ложбинку груди и черным бантиком с длинными черными атласными ленточками, спускающимися до талии. Правда, сперва я сомневалась: не буду ли выглядеть великовозрастной школьницей, но, примерив наряд, удивилась не меньше Мели. Образ мог быть и нежным, и чуточку строгим, в зависимости от того, с чем надеть. Вот именно этой внешней строгости сегодня я и пыталась добиться, выставить щитом перед собой.

        Время шло, Егор задерживался, я успела завершить массу дел, основательно загрузив себя, чтобы меньше думать о нем. Мало ли чем он занят в данный момент. Ближе к обеду у меня внутри что-то екнуло, я подняла глаза и увидела в дверях внушительную фигуру шефа. Он привычно опирался на трость, в левой руке держал довольно объемную нарядную коробку с ярким цветочным рисунком на крышке. От облегчения я невольно расцвела в улыбке: раз он здесь, значит все нормально. Но, вспомнив о вчерашнем, сникла и старательно отвела взгляд.

        Егор подошел к столу и положил коробку передо мной, проскрежетав:

        — Это тебе...

       Я ощутила его внутреннее напряжение и тревожное ожидание. Удивленно посмотрела на него, пытаясь прочесть эмоции на лице, но он хранил молчание и выглядел внешне бесстрастным.

        Невесомо погладив гладкую глянцевую крышку коробки, затаив дыхание, сняла и заглянула внутрь. Там оказалось — нежно-розового цвета пальто из мягкого плотного кашемира, украшенное ручной белоснежной вышивкой. Настоящее произведение искусства! Губы сами по себе расплылись в улыбке при виде сказочной красоты одежды, руки потянулись погладить. Я едва ли не с детским восторгом коснулась пальчиками пальто, наслаждаясь шелковистостью красивой дорогой ткани, и счастливо посмотрела на Егора:

— Какое красивое...

        И опять затаила дыхание, потому что мой любимый мужчина неожиданно мягко улыбнулся, со странным любопытством разглядывая меня.

        — Твой любимый цвет, правильно? — хрипло, тихо спросил он.

        Спорить не стала, ведь Егор старался, вполне возможно утром как раз и искал подарок, чтобы помириться.

        — Да, — кивнула я, еще раз погладив пальто, хотя до дрожи хотелось коснуться руки, лежащей на набалдашнике трости.

        — Ну вот и замечательно, — снова ровно произнес шеф, отворачиваясь от меня, приводя в некоторое замешательство. — В семь будь готова, мы идем в ресторан.

        — Э-э-э… я...

        Не успела уточнить: деловой будет ужин или нет, из-за приоткрытой двери в приемную услышала чье-то невнятное ворчание, потом раздался громогласный бас Савы, который, видимо, отвечал на вопрос спутника:

        — …нет-нет, на ноги меня поставили, могу снова пускаться во все тяжкие.

        Ворчал, оказалось, Глеб. Его ладонь легла на ручку двери, а сам он, пока невидимый, в шутку пожурил друга:

        — С Капитолиной в ресторане решил во все тяжкие пуститься? А я слышал, ты пообещал ей только медленные танцы после травмы...

        — А почему — нет? — хохотнул Сава в коридоре. — Пословицы не на пустом месте появляются. Так что, кто девушку кормит, тот ее и танцует, а медленно или быстро — это Капа сама решит, как захочет...

        Глеб и Сава наконец зашли в приемную и первым увидели Егора, замершего в дверях своего кабинета и буркнувшего:

        — Опаздываете.

        — Моя любимая целительница никак не могла со мной расстаться... — в очередной раз рассмеялся довольный Сава, вызвав у меня неприязнь.

        Глеб отметил мое состояние, бросил короткий взгляд на своих друзей, коробку на столе, потом мне в глаза посмотрел. Серые глаза сузились. Нахмурился. Я ощутила его досаду и легкое, едва уловимое сожаление. Несомненно, проницательный волк понял: не предназначавшийся для моих ушей разговор «про баб» я слышала. И о моем злополучном походе в ресторан с Эриком Келем наверняка вспомнил. Тот, уже почивший волк-ловкач тоже действовал по правилу, озвученному Савой. Даже невольно передернулась от воспоминаний.

        — Привет, моя спасительница! — пробасил тигр, улыбаясь во весь клыкастый рот.

Я растянула губы в подобии улыбки:

— Здравствуйте.

Тоже увидев коробку, Сава не забыл отпустить комментарий: — Ого, красавица, растешь, тебе уже подарки дарить начали...

        Первым делом подняла щиты, чтобы мои эмоции не прорвались наружу, став достоянием членов совета клана. Невольно скрипнула зубами, уж слишком со скабрезным намеком прозвучал его комплемент, и ответила, посмотрев на Егора:

        — Нет, Савелий Олегович. Эту коробку Егор Михайлович забыл на моем столе.

        Хмурый дернул головой, словно его ударили, всего на долю секунды ощерился в злом рыке и мгновенно оказался возле стола:

        — Что опять не так? — оглушающее зло прошептал. — Тебе же понравилось?! — Затем, похоже, вспомнив, что мы не одни, рыкнул. — Хорошо, вечером поговорим и...

        Я стиснула кулаки:

        — Боюсь, не смогу составить вам вечером за ужином компанию, Егор Михайлович!

        — И почему же? — в леденящем душу скрипучем голосе, который он выдавил из поврежденного горла, прозвучало откровенное предупреждение.

        — Потому что не готова, пока, чтобы меня танцевали, — холодно ответила я, не вняв голосу разума.

        Егор мучительно долгую минуту сканировал меня взглядом, а я довольно остро ощущала его ярость, причем впервые у этого бесчувственного мужчины. Затем он, гневно блеснув глазами, сделал шаг к столу, заставив меня вздрогнуть от страха, схватил коробку и с силой воткнул в корзину для бумаг рядом со шкафом.

       — Ну, нет, так нет, — бесстрастно произнес Хмурый и не спеша покинул приемную, хлопнув дверью перед носом Савы так, что на рыжую бедовую голову того посыпалась штукатурка, а я автоматически пригнулась.