Кабинет доктора Ленга - Чайлд Линкольн

Она замолчала: позади них, со стороны цветочной композиции, послышался шорох. Один из официантов обходил цветы, расправляя их, удаляя засохшие стебли и добавляя новые из корзины. Дожидаясь, когда он уйдет, Констанс с удовольствием наблюдала за тем, как Ленг пытается справиться с выражением своего лица.

Наконец официант удалился.

– Как вы?.. – сдавленным голосом начал Ленг, но умолк на полуслове.

– Как я узнала? – Констанс наклонилась над столом и продолжила, уже тише: – Я вам ни за что не расскажу, и вы лишь напрасно потратите время, пытаясь выяснить это. Но не тревожьтесь, я не намерена разоблачать вас. – Хладнокровно взяв с тарелки сэндвич, она откусила маленький кусочек. – Ветчина с горошком и мятой. Восхитительно. – Она откусила еще раз и запила чаем, потом кивнула на чашку Ленга. – Доктор Ленг, ваш чай остынет.

Он осушил чашку и поставил ее на место, бестактно звякнув фарфором по столу.

– Чего вы хотите? – выдавил он из себя.

– Давайте пока наслаждаться чаем, согласны?

Констанс взяла щипчиками кубик сахара, бросила в свою опустевшую чашку, добавила молока и налила чай. Помешав напиток серебряной ложечкой, она положила ее на блюдце и сделала неторопливый глоток. Затем выбрала еще один сэндвич-канапе и изящно взяла его большим и указательным пальцем.

– Думаю, ростбиф с томатами и хреном, – проговорила она и откусила кусочек.

Через мгновение Ленг тоже наполнил свою чашку. Ей показалось или его рука дрожала?

Она нанесла удар, теперь нужно отступить… И убедиться, что воздействие не было слишком сильным.

– Я пришла к вам с предложением, – сказала Констанс.

– С предложением, – с вымученной улыбкой повторил Ленг. – Я должен был догадаться. Если мы вступаем в деловые отношения, могу я, по крайней мере, узнать ваше имя?

– Нет, не можете. А вопрос о том, чего я хочу, мы отложим. Сейчас важно другое: у меня есть то, чего хотите вы.

– И что же это, скажите на милость?

Оставалось только восхититься тем, как быстро вернулся к нему саркастический тон.

– Арканум. – (Он снова уставился на нее в потрясении.) – Ваши исследования в области психиатрической хирургии указали правильный путь. Чтобы получить арканум, эликсир для продления жизни, вам нужны опыты на живых людях.

– Это… довольно абсурдно, – проговорил он.

– Прошу вас, давайте обойдемся без этих невежественных возражений. Дело в том, что мне известна полная последовательность синтезирования арканума, который вы пытаетесь найти. Я отдам ее вам, но это будет обмен.

– Обмен. На что?

Зрачки его глаз превратились в крохотные точки.

– Как я уже сказала, мы отложим этот вопрос.

Констанс достала из ридикюля небольшой блокнот в кожаном переплете и золотистый карандаш. Открыв блокнот, она начала писать. Несколько минут не было слышно никаких звуков, кроме скрипа грифеля по бумаге. Затем она развернула блокнот и подтолкнула к Ленгу. Тот поднял блокнот и стал рассматривать написанное.

– Вы понимаете, что это такое? – спросила Констанс.

Ленг продолжал смотреть в блокнот.

Давным-давно она отыскала и запомнила описание длинного и сложного химического синтеза, содержавшееся в записных книжках самого Ленга, – ему предстояло появиться там через много лет. Даже Пендергаст не знал, что она обладает сведениями об изначальном аркануме. Констанс подозревала, что он тоже нашел их, вступив во владение особняком на Риверсайд-драйв… Но они никогда не говорили об этом.

– Это невозможно, – произнес наконец Ленг напряженным голосом.

– Значит, вы оценили эти записи. Они намного упростят задачу. Эти химические уравнения и реакции, – она кивнула на блокнот, – касаются лишь первых двенадцати этапов синтеза арканума. Разумеется, данных намного больше: инициирующие факторы, катализаторы, ферменты, субстраты, промежуточные стадии, уравнения и формулы – все необходимое. И все это у меня есть.

Она внимательно наблюдала за Ленгом, листавшим страницы.

– Это поразительно, – пробормотал он. – Не могу поверить. Как же вам это удалось?

Ленг был настолько поглощен формулами, что все остальное для него померкло. Именно то, о чем он мечтал. На это и рассчитывала Констанс.

– Прибавлю еще кое-что, – продолжила она. – Я не утверждаю, будто сама разработала этот синтез. Вы ведь не предполагали, что один занимаетесь поисками источника вечной молодости? А о том, чего хочу я, вы узнаете в момент совершения сделки.

Ленг опять выглядел озадаченным.

– Откуда мне знать, что я смогу предоставить вам то, чего вы хотите, по первому требованию?

– Слушайте внимательно: я точно знаю, у вас есть то, что мне так необходимо. Мы встретимся в полночь двадцать седьмого декабря, в общественном сквере на пересечении Чемберс и Сентр-стрит. Со мной придет один помощник или, может быть, два с единственной целью – обеспечить мою безопасность. Тогда, и только тогда, я назову свою цену. После этого вы отправитесь за тем, что мне нужно, и привезете в этот общественный сквер… А я передам вам блокнот с полным описанием синтеза арканума.

Он быстро обдумал условия.

– Вы ставите меня в неловкое положение. А что, если я не соглашусь уплатить вашу… э-э… цену?

– Вы сочтете ее вполне посильной для вас и даже умеренной в таких обстоятельствах. А если откажетесь, то никогда больше не увидите ни меня, ни арканум. Разумеется, никакого продолжения переговоров не последует.

– Но почему бы не назвать цену прямо сейчас? Я убедился бы, что она приемлема для меня.

– Это не обсуждается. У вас есть мои условия, а теперь скажите, согласны вы на них или нет?

– Сегодня воскресенье, – проговорил он. – Затем следуют сочельник, Рождество и День подарков. Мой… э-э… банк не будет работать до двадцать седьмого декабря. Полагаю, вы хотите денег?

– Не испытывайте мое терпение новыми вопросами. Мне нужен ваш ответ.

Ленг опять замолчал. Констанс была совершенно уверена, что знает, о чем он думает. Общественный сквер, где она предложила встретиться, располагался всего в одном квартале от частного банка, через который Ленг проводил все свои финансовые операции. По сути, это сыграло решающую роль при выборе отвлекающей даты – двадцать седьмого декабря. Из осторожности Констанс не сказала ни слова о лаборатории Ленга или каком-нибудь другом месте, где он занимался своими исследованиями. Кабинет Шоттама и тоннели под ним, в одном из которых спрятали Мэри, находились почти на таком же расстоянии от сквера, но с другой стороны. Ленг решит, что ей нужны деньги, поэтому она и повторяла так часто слово «цена». Или, возможно, он предположит, что она потребует другую ценность, которую он хранит в банковском сейфе. Это его естественное состояние – предполагать. Но о том, что ей нужна одна из его жертв, он подумает в последнюю очередь. Констанс не сомневалась, что так оно и есть. И она хотела сыграть на этом, чтобы ускорить обмен.

Констанс старалась запутать Ленга, вывести его из равновесия, насколько ей хватало смелости. Отдавать ему настоящий арканум она не собиралась, ни в коем случае не желая содействовать выполнению смертоносного плана. Незначительные изменения сделали бы этот план неосуществимым, притом что Ленг продолжал бы верить в подлинность полученных сведений. Впрочем, это было чистой формальностью: через несколько дней, недель или месяцев ему все равно предстояло погибнуть от руки Констанс.

– Я согласен на ваше предложение, – сказал Ленг.

Она протянула руку за блокнотом. Ленг с надменным видом придержал его, но все-таки вернул. Констанс положила блокнот в ридикюль, подцепила щипчиками птифур, элегантно откусила от него и стала смаковать.

– Превосходно, как вы и обещали, доктор Ленг. А теперь я должна покинуть вас. Большое спасибо за чай.

Хлопотливый официант в непременном черном фраке с белым галстуком закончил приводить в порядок цветочную композицию и, держа в руках корзину с увядшими цветами, повернулся к служебному выходу из роскошного обеденного зала «Дельмонико». У самых дверей он обернулся. Его серебристые глаза остановились на мужчине и женщине, допивавших чай. Затем он повернулся, с кошачьей ловкостью юркнул за дверь и направился в сторону площади Лонгакр.