Русское военное искусство Первой мировой - Алексей Владимирович Олейников

противнику дистанции, чтобы поддержать атаку пехоты, помочь ей утвердиться на занятом участке расположения противника и содействовать в преследовании опрокинутого неприятеля. Если после атаки пехоте пришлось бы отойти, артиллерия должна прикрыть своим огнем отступление пехоты и тем дать ей возможность устроиться, чтобы вновь перейти в наступление»[151].

Характеризуя задачи артиллерии в бою, уставные нормы отмечали: «главное содействие артиллерии выражается: в противодействии приближению неприятеля; в обстреливании укрытых участков и мертвых пространств; при переходе своей пехоты в наступление в поддерживании ее решительными действиями; при вынужденном отходе пехоты с занимаемой ею позиции, артиллерия должна остановить развитие успеха противника, чтобы дать возможность своей пехоте устроиться для возобновления боя… Артиллерия, расстрелявшая свои снаряды, не должна покидать позиции»1.

Предписывалось поддерживать самую тесную связь между пехотой и артиллерией. Легкая полевая артиллерия включается в боевые участки (предпочтительно – дивизионами) пехоты, т. к.: артиллерия может решительно воздействовать на исход сражения, если она с самого начала будет массированно введена в бой – чтобы достигнуть огневого перевеса над противником. Часть орудий остается в общем резерве. В некоторых случаях допускалось не распределять орудия по боевым участкам, а сосредотачивать на отдельных позициях – на т. и. артиллерийских участках.

Конная артиллерия должна занимать позиции преимущественно вне фланга атакующей конницы и возможно дальше впереди такого фланга. Если ушедшая вперед кавалерия закроет цель, конная артиллерия должна переключиться на резервы противника либо, сменив позицию, продолжить огонь по боевым порядкам противника, а в случае неудачи – прикрыть отступление своей конницы.

Мортирные дивизионы и тяжелая полевая артиллерия, входящие в состав армейского корпуса, также могли вводиться в состав боевых участков частей и соединений либо оставались в распоряжении корпусного командования. Главное требование при применении тяжелой артиллерии – массирование ее огня.

Уже в довоенных наставлениях указывалось, что в зависимости от обстановки, управление огнем всей артиллерии или артиллерии нескольких боевых участков может быть сосредоточено в руках «старшего артиллерийского начальника». Речь шла о введении института инспектора артиллерии, сосредотачивающего в своих руках руководство всеми артиллерийскими частями на соответствующей позиции. К осмыслению данной ситуации союзники и противники России пришли позже.

Для лучшего поражения целей артиллерийскую группировку рекомендовалось размещать таким образом, чтобы иметь возможность обстреливать противника фланговым огнем.

Русская артиллерия, в отличие от ее противников, могла вести огонь с любых позиций – открытых, полузакрытых и закрытых. Уже первые бои в Галиции и Восточной Пруссии в 1914 г. продемонстрировали умение русских артиллеристов действовать с закрытых позиций. Артиллерийские дуэли батарей, открывавших огонь с открытых позиций, также выигрывались преимущественно русскими артиллеристами.

Так, очевидец писал: «видно было наступление частей 42-й дивизии и разрывы снарядов, как наших, так и неприятельских…. Очень скоро наши батареи сосредоточенным огнем заставили часть неприятельских батарей замолчать. Впоследствии, пленные австрийские офицеры рассказывали, что они были поражены точностью стрельбы русской батареи по их укрытым батареям»[152]. И такими характеристиками превосходства русских артиллеристов полны воспоминания не только русских, но и германских и австрийских фронтовиков.

Маневренная война – полевая батарея в бою. Илл.: Великая война в образах и картинах. Вып. 1. – М., 1914.

Но основной целью артиллеристов в 1914 г. была пехота. Очевидец так описывал картину боя: «Всюду на поле видна была работа нашей артиллерии…..все видимые раны у австрийцев были исключительно от артиллерийского огня. Вот, по шоссе, ведущему на Перемышляны стоит ряд зарядных ящиков с убитыми запряжками. Против нашей 2-й батареи, шагах в 200, лежит целая цепь убитых, и многие принимали ее за живую»[153].

В ходе Галицийской битвы русская артиллерия, в отличие от австрийской, деятельно помогала своей пехоте и часто являлась главнейшим фактором победы. Так, когда в полосе 47-й пехотной дивизии «с двух часов дня 13 августа начался ряд сильных неприятельских атак, направленных главным образом вдоль восточного левого участка позиции, занятого 185-м пехотным Карским полком… Наши… батареи «наносили австрийцам существенный ущерб, наваливая убитых и раненых и значительно замедляя наступление… наша пехота, поддержанная превосходной артиллерией, целые стога австрийцев наваливала»[154].

Участник боев в Восточной Пруссии вспоминал: «Батареи открыли огонь. Немецкая пехота все продвигалась к нам. То там, то здесь, между облачками разрывов шрапнели можно было видеть группы стрелков поднимающихся с земли и быстро бегущих вперед… немцы отбиты… Медленно тают еще клубы дыма от разрывов, постепенно очищая просветы между кустами. А там лежат тела убитых и копошатся, как черви, раненые. Сколько можно рассмотреть между кустами их много… Вся опушка леса завалена ранеными немцами, так на глаз их кажется человек 300–400. На самом шоссе собрана группа пленных; подсчитываю… – выходит от 600 до 700 человек…»[155].

Картина современного боя. Илл. из: Великая война в образах и картинах. Вып. 3. Изд. Маковского Д. Я. – М., 1915.

Даже при сравнительно небольшом количестве артиллерии, которым располагала русская армия в 1914 г., ее мощи было достаточно для достижения победы. Так, количество огневых средств, которым русские располагали в сражении на Гнилой Липе в Галиции, не превышало 10–15 орудий, 12–16 пулеметов и 2000 винтовок на километр фронта. Но оно оказывалось достаточным для достижения огневого превосходства. Ведь один разрыв 3-дюймового снаряда накрывал по фронту площадь в 15 метров – регулярно выпуская 2 выстрела в минуту, полевая пушка была способна уничтожить все живое на поверхности земли на этом участке в ходе всего боя. Учитывая, что орудие давало 6 выстрелов в минуту, было очевидно что 18 орудий пехотной дивизии истребят все на площади до 1 километра. В сфере досягаемости полевых орудий все, что не скрывалось под землю или за складками местности, уничтожалось – даже окопавшиеся пулеметы приводились к молчанию. Достаточно вспомнить уничтожение германской 35-й пехотной дивизии огнем 27-й артиллерийской бригады под Гумбиненном, 87-й бригады 17-го армейского корпуса артиллерией 25-й пехотной дивизии у Соденена и т. и. Русская армия почувствовала, в свою очередь, на себе всю силу огня тяжелой артиллерии немцев – можно вспомнить например, судьбу русской 24-й пехотной дивизии, расстрелянной артиллерией (30 орудий на километр фронта) германского 1-го армейского корпуса у Сольдау.

Реалии позиционной войны. Великая борьба народов. Вып. 6. – М., 1917.

Действие русской 3-дюймовой шрапнели по открыто расположенным или открыто двигающимся целям было ужасающим, не поддающимся описанию. Одна 8-орудийная легкая батарея могла в несколько минут буквально уничтожить целый батальон пехоты или полк кавалерии. Офицер-артиллерист передавал свои впечатления от увиденного им в мае 1915 г.: «Соединенные австро-германские силы ведут отчаянные атаки по всему фронту, особенно напирая на наши позиции у селения Радымно. Их пехота ложится рядами, как под острием косы, от огня нашей, сосредоточенной у Радымно артиллерии, она сплошным слоем стали покрывает все видимое пространство, срывая окопы, вмиг