Слово президента - Том Клэнси

Но на этом все не кончалось. Хусейн, как глава мафии, думал только о деньгах и политической власти, которую несли с собой деньги. Иран был дальновидней.

Все страны на берегах Персидского залива исповедуют ислам, причем большинство строго придерживается его заветов. Исключение составляют Бахрейн и Ирак. В первом случае причина в том, что нефть там практически иссякла и эта страна — по сути дела большой город, отделенный от королевства дамбой, — стала тем же, что и Невада в западных Соединенных Штатах. Это место, где игнорируются мусульманские нормы, где можно употреблять алкоголь, предаваться азартным играм и другим удовольствиям совсем недалеко от дома, в котором эти нормы соблюдаются гораздо строже. Во втором случае все объяснялось тем, что Ирак был светским государством и лишь на словах поощрял государственную религию, что и явилось главной причиной того, что его президент столь ярко закончил свою продолжительную, полную приключений карьеру.

Но ключ к региону всегда заключался и всегда будет заключаться в религии. Королевство Саудовская Аравия было живым сердцем ислама. Здесь родился Пророк. Священные города Мекка и Медина тоже находились в Саудовской Аравии, и именно отсюда началось распространение одного из крупнейших религиозных движений мира. Вопрос заключался не столько в нефти, сколько в вере. Саудовская Аравия принадлежала к суннитской ветви ислама, тогда как Иран — к шиитской[29].

Райану однажды объяснили разницу между этими двумя направлениями, которая показалась ему в то время столь незначительной, что он не счел нужным запоминать ее. Теперь президент понял, как несерьезно поступил тогда. Разница оказалась достаточно важной, чтобы превратить в заклятых врагов две крупнейшие страны региона, а это имело немалое значение. Так что речь шла не просто о богатстве как таковом. Вопрос касался другого вида власти, того, что исходил от сердца и ума и видоизменялся в нечто совершенно иное. Нефть и деньги всего лишь делали существующую между странами вражду интереснее для сторонних наблюдателей.

Да, гораздо интересней. Промышленный мир зависел от нефти. Все страны Персидского залива боялись Ирана из-за его размеров, огромного населения и религиозного пыла иранцев. Последователи суннитской ветви ислама боялись отклонения от истинного пути мусульманской религии. Все остальные испытывали страх перед тем, что случится с ними, когда «еретики» захватят в свои руки контроль над регионом, потому что ислам представлял собой широко разветвленную систему вероучений, охватывающих гражданское право, политику и все остальные формы человеческой деятельности. Для мусульман законом являлось Слово Божье. Для Запада наибольшую важность представляло продолжающееся процветание их экономики. А для арабов — Иран не был арабской страной — этот вопрос был самым важным из всех, он касался места человека перед Богом.

— Да, господин президент, — подумав, ответил принц Али, — Иран приступит к активным действиям.

Его голос звучал поразительно спокойно, но Райан знал, что внутри у принца все кипело. Правительство Саудовской Аравии никогда не стремилось к свержению президента Ирака. Несмотря на то что Ирак был врагом, предателем заветов ислама, агрессором, пытавшимся захватить одну из стран Персидского залива, он играл важную стратегическую роль для соседей — долгое время был буферным государством, отделяя арабские страны от Ирана. Это был именно тот случай, когда религия уступала место политике, которая служила целям религии. Отвергнув слово Аллаха, большинство населения Ирака, принадлежащее к шиитской ветви ислама, вышло из игры, и двойная граница с Кувейтом и Саудовской Аравией превратилась из политической в чисто религиозную. Но если партия Баас рухнет вместе со смертью своего лидера, то Ирак снова превратится в религиозное исламское государство с преобладанием мусульманского населения. В этом случае там господствующим станет шиизм, а ведущей страной шиитской ветви ислама был Иран.

Иран несомненно перейдет к активным действиям, залогом того были его действия уже в течение ряда лет. Религия, созданная Мухаммедом, распространилась с Аравийского полуострова до Марокко на западе и до Филиппин на востоке, а с развитием современного мира начала утверждаться во всех странах света. Иран использовал свои богатства и огромное население для того, чтобы стать ведущей исламской нацией мира, приглашал мусульманских священнослужителей учиться в свой священный город Кум, финансировал политические движения во всем исламском мире и снабжал оружием исламские народы, нуждающиеся в помощи, — наглядным примером были боснийские мусульмане и не только они одни.

— Аншлюсс[30], — произнес Скотт Адлер, словно думая вслух. Принц Али поднял голову и кивнул.

— У нас существует какой-нибудь план, направленный на то, чтобы не допустить этого? — спросил Райан. Ответ был ему известен. Нет, никто не задумывался над этим. Именно по этой причине целью войны в Персидском заливе явилось достижение ограниченных военных целей, а не стремление уничтожить агрессора. Правительство Саудовской Аравии, которое с самого начала составило стратегический план кампании, не позволило американцам или их союзникам даже задуматься о наступлении на Багдад, несмотря на то, что, когда иракская армия развернулась в районе Кувейта, столица Ирака оказалась совершенно беззащитной. Еще тогда Райан заметил, что ни один телекомментатор не обратил внимания, что при правильном ведении военной кампании следовало бы просто обойти Кувейт, захватить Багдад и далее ждать, когда иракская армия сложит оружие и сдастся. Ну что ж, не всякому дана способность читать карту.

— Ваше высочество, вы можете повлиять на развитие событий в этом регионе? — спросил Райан.

— На практике? Наше влияние там очень невелико. Мы протянем руку дружбы, предложим финансовую помощь, займы, а к концу недели попросим Америку и ООН снять санкции, чтобы улучшить экономическое положение населения Ирака, но...

— Вот именно «но», — согласился Райан. — Ваше высочество, прошу держать нас в курсе происходящих событий и передавать информацию, которую удастся получить. Заверяю вас, что обязательства Америки, касающиеся гарантий безопасности королевства, остаются неизменными.

— Я передам это своему правительству, — кивнул принц Али.

— Отличная работа, профессионалы, — заметил Динг, просмотрев повторную передачу момента покушения. — За исключением одного.

— Да, было бы неплохо получить денежное вознаграждение, прежде чем твое завещание утверждено судом. — Когда-то Кларк тоже был молод, полон ярости и способен думать так же, как мыслил убийца, сцена смерти которого только что повторилась на экране, но с годами он стал мудрее. Сейчас он узнал, что Мэри-Пэт снова хочет организовать для него встречу в Белом доме, и потому читал кое-какие документы. По крайней мере пытался читать.

— Джон, ты знакомился с историей секты асасинов? — Чавез нажатием кнопки на пульте выключил телевизор.

— Я смотрел фильм, — ответил, не поднимая головы, Кларк:

— Это были очень серьезные парни. А как еще? Им приходилось подбираться очень близко к жертве, чтобы ножом или мечом сделать свое дело. «Решительные действия вплотную к противнику» — так было принято говорить у нас в Седьмой легкой дивизии о подобной тактике. — Чавез все еще не защитил степень магистра, зато благославлял профессора Алфер за то, что та заставила его столько прочесть. Он сделал жест в сторону телевизора. — Этот парень был похож на одного из них, нечто вроде ходячей «умной бомбы» — поставлен на режим самоуничтожения, но сначала должен уничтожить цель. Асасины были первым в мире террористическим государством, основанным в конце одиннадцатого века для борьбы с династией Сельджуков. Думаю, что в то время мир еще не был готов для подобной концепции, но это крохотное государство с центром в замке Аламут контролировало целый регион — асасины могли к кому угодно подослать одного из своих, чтобы сделать свое дело.

— Спасибо за урок по истории, Доминго, но...

— Нет, ты послушай, Джон. Если они смогли подобраться так близко к президенту Ирака, они могут подобраться так же близко к кому угодно. Выходит, у диктаторов нет надежды на пенсию, понимаешь? Охрана у президента Ирака была очень надежной, но кто-то сумел подослать к нему убийцу, и тот отправил диктатора в другое измерение. Звучит пугающе, мистер К., не правда ли?

Джону Кларку постоянно приходилось напоминать себе, что Доминго Чавез совсем не дурак. Может быть, он все еще говорит с акцентом — не потому что не может по-другому, а просто так ему проще и естественней; у Чавеза, как и у Кларка, был талант к языкам, но он все еще то и дело вставлял в разговор слова и выражения времен службы армейским сержантом. Но, черт меня побери, подумал Кларк, если он не способен овладеть чем-то едва ли не быстрее меня. Он даже научился контролировать свой нрав и сдерживать горячность. Правда, напомнил себе Джон, лишь когда ему этого хотелось.