Слово президента - Том Клэнси

— Вы обратили внимание на то, о чем говорят движения его тела? — спросила Прайс.

— Что вы имеете в виду? — удивился Райан.

— Посмотрите, как он поднял пистолет, произвел выстрел — затем остановился и стал ждать. У игроков в гольф это называется проводкой мяча после удара. Убийца ждал удобного момента долгое время, и уж по крайней мере думал о нем очень долго. Он мечтал о том, как это произойдет. Вот почему ему хотелось увидеть все и насладиться своим успехом, перед тем как убьют его самого. — Она покачала головой. — Это был фанатичный убийца, поставивший перед собой всего одну задачу и выполнивший ее.

Прайс получала удовлетворение от своих пояснений, несмотря на то, что обсуждалась тема, от которой леденела кровь. Большинство президентов обращались с агентами Секретной службы, словно они были мебелью, в лучшем случае домашними животными. Редко случается, чтобы столь высокопоставленные лица интересовались их точкой зрения по вопросам, затрагивающим другие темы, кроме узко профессиональных, таких, как, кем может быть подозрительный человек, укрывающийся в толпе.

— Продолжайте, — заметил сотрудник ЦРУ.

— Это наверняка был человек, прибывший издалека, с совершенно чистой биографией, никак не связанный с теми, кто относились к числу недовольных правительством в Багдаде. Он не был желающим расквитаться за то, что убили его мать, понимаете? Он продвигался внутри существующей в Ираке системы медленно и осторожно.

— Иран, — кивнул сотрудник ЦРУ. — Наверняка приехал из Ирана. У него самая сильная мотивация — религиозный фанатизм. Он не рассчитывал спастись с места покушения, поэтому даже не подумал об этом. Конечно, это могло быть и актом мести, но мисс Прайс права: такие люди чисты во всех отношениях. Как бы то ни было, это не агент Израиля или Франции. Англичане больше не занимаются такими делами. Местные диссиденты все уже истреблены. Значит, покушение было совершено не из-за денег. Мы можем исключить личные или семейные причины. Я не думаю, что он руководствовался политическими соображениями. Следовательно, остается религиозный фанатизм, а потому — Иран.

— Не могу сказать, что я знакома с политической стороной этого дела, но, глядя на пленку, не могу не согласиться, — кивнула Андреа Прайс. — То, как он убил президента, походило на акт самоочищения, а потом он словно возносил молитву. Ему хотелось, чтобы все прошло идеально. Остальное его не интересовало.

— Кто-нибудь может проверить эту версию? — спросил Райан.

— Да, ФБР, у них есть специалисты, работающие в области бихевиористики, причем настолько хорошие, будто читают мысли в голове. Мы постоянно работаем с ними, — сообщила Прайс.

— Хорошая идея, — согласился сотрудник ЦРУ. — Мы можем приложить немало усилий, чтобы опознать убийцу, но, даже если нам удастся, это может мало что значить.

— Как относительно выбора удобного момента?

— Если мы сумеем установить, что убийца сопровождал президента в течение длительного времени — у нас достаточно видеозаписей выступлений, чтобы определить это, — то выбор момента покушения может навести на серьезные размышления, — задумчиво произнес сотрудник ЦРУ.

— Просто великолепно, — проворчал президент. — Скотт, что делать дальше?

— Берт? — повернулся госсекретарь к своему начальнику отдела Ирака. Берт Вас ко давно занимался в Госдепе этой страной. Специалист по торговым отношениям, он сосредоточил свои усилия на всем, что относилось именно к этой одной стране.

— Господин президент, как всем нам известно, большинство населения Ирака относится к шиитской ветви ислама, но страной управляют люди, относящиеся к суннитскому меньшинству, с помощью политической партии Баас. Нас всегда беспокоило, что устранение этого человека может привести к свержению...

— Скажите мне то, чего я не знаю, — прервал его Райан.

— Господин президент, нам просто неизвестна сила оппозиции. Мы даже не знаем, существует ли она. Иракский режим весьма эффективно избавлялся от своих противников, уничтожая их в зародыше. Горстка иракских политических деятелей сумела найти политическое убежище в Иране. Никто из них не относился к числу высокопоставленных лиц, и у них не было никакой возможности создать твердую политическую базу. В Иране есть две радиостанции, ведущие передачи на Ирак. Нам известны имена людей, нашедших в Иране политическое убежище, которые с помощью радиопередатчиков ведут антиправительственную пропаганду, нацеленную на своих соотечественников. Однако никто не знает, сколько иракцев слушают эти станции и разделяют точку зрения противников существующего режима. Нам известно, что этот режим не пользуется особой популярностью. Но мы не знаем силы оппозиции, как и того, есть ли в Ираке организации, способные воспользоваться представившейся возможностью.

— Берт прав, — кивнул представитель ЦРУ. — Наш ныне покойный приятель удивительно ловко находил врагов и избавлялся от них. Мы пытались помочь диссидентам перед войной в Персидском заливе и во время войны, но единственным результатом было то, что люди погибали. Можно не сомневаться, что никто в Ираке нам не доверяет.

Райан отпил глоток кофе и кивнул. Еще в 1991 году он представил свои рекомендации, но на них не обратили внимания. Впрочем, в то время он был еще младшим сотрудником.

— У нас есть какие-нибудь варианты? — спросил президент.

— Если говорить честно, то нет, — покачал головой Васко.

— Ни одного агента в Ираке, — согласился представитель ЦРУ. — Те несколько человек, что сотрудничают с нами, нацелены на контроль военного комплекса: ядерного оружия, химического и прочего. Политическими аспектами не занимается никто. По сути дела у нас в Иране больше агентов, проявляющих интерес к политике государства. Мы можем прибегнуть к их помощи, но в Ираке у нас нет никого.

Подумать только, просто великолепно, отметил про себя Райан, — самая мощная страна в мире не может выяснить, рухнуло ли правительство в стране, находящейся в одном из самых чувствительных регионов земного шара, и вынуждена следить за развитием событий по телевидению. Такова сила американского президента.

— Арни?

— Слушаю, господин президент, — отозвался глава администрации.

— Пару дней назад мы исключили Мэри-Пэт из графика встреч. Постарайся перетрясти расписание так, чтобы я мог повидаться с нею сегодня.

— Я постараюсь, но...

— Но когда происходит что-то столь важное, президент Соединенных Штатов не должен стоять с расстегнутыми штанами, застигнутый врасплох. — Райан сделал паузу. — Интересно, что собирается предпринять Иран?

Глава 10

Политические маневры

Принц Али бин Шейк готовился вылететь домой на своем личном самолете, несколько устаревшем, но в прекрасном состоянии «Локхиде Л-ЮН», когда ему позвонили из Белого дома. Посольство Саудовской Аравии находилось неподалеку от Центра Кеннеди, и потому он сумел быстро приехать в посольском лимузине с охраной, почти не уступающей личной охране Райана и состоящей из охранников Американской дипломатической службы безопасности, усиленной собственными телохранителями принца — бывшими членами Специальной военно-воздушной службы Англии, лучшими охранниками в мире. Саудовцы, как всегда, не жалели денег и платили только за самое лучшее. Али доводилось бывать в Белом доме, он был знаком со Скоттом Адлером, который встретил его у входа и проводил наверх, в восточное крыло здания, где находился Овальный кабинет.

— Господин президент... — произнес Его королевское высочество, открыв дверь из комнаты секретарей.

— Позвольте мне поблагодарить вас за то, что вы отложили свой отъезд и тотчас же приехали, — ответил Райан, пожимая ему руку и приглашая сесть на один из двух диванов. Кто-то заботливо затопил камин. Фотограф Белого дома сделал несколько снимков и удалился. — Насколько я понимаю, вы уже знакомы с утренними новостями.

Али с трудом заставил себя улыбнуться.

— Что можно сказать при таких обстоятельствах? Мы не будем оплакивать его кончину, но у королевства возникли серьезные опасения.

— Может быть, вы знаете что-то, что неизвестно нам? — спросил Райан.

— Случившееся удивило меня, как и всех остальных, — покачал головой принц.

— Принимая во внимание то, сколько денег мы тратим на разведку в этом регионе... — поморщился президент. Его гость устало поднял руку.

— Да, я знаю. Сразу после возвращения домой я буду говорить со своими министрами по этому же вопросу.

— Значит, Иран.

— Несомненно.

— Думаете, они приступят к активным действиям? В Овальном кабинете воцарилась тишина, прерываемая лишь потрескиванием сухих дубовых поленьев в камине. Все трое, сидевшие в кабинете, Райан, Али и Адлер, смотрели друг на друга через кофейный столик, на котором стояли нетронутые чашки. Вопрос заключался, конечно, в нефти. Персидский залив — иногда его называли Арабским — представлял собой узкую полосу воды, окруженную морем нефти, а в некоторых местах находящуюся прямо на нем. Здесь находились почти все разведанные мировые запасы черного золота, разделенные главным образом между Королевством Саудовская Аравия, Кувейтом, Ираком и Ираном, а также меньшими по размерам Объединенными Арабскими Эмиратами, Бахрейном и Катаром. Из всех этих стран самой большой и намного превосходившей все остальные страны по населению был Иран. За ним следовал Ирак. Государства, расположенные на Аравийском полуострове, были богаче нефтью, но, плавая на этом жидком Клондайке, они никогда не могли прокормить большое население, и в этом заключалась главная сложность, впервые всплывшая на поверхность в 1991 году, когда Ирак оккупировал Кувейт со всей грацией школьного хулигана, напавшего на первоклассника. Райан не раз говорил, что агрессивная война представляет собой не что иное, как вооруженное ограбление в особо крупных размерах. Именно таким было нападение Ирака на Кувейт, что привело к войне в Персидском заливе. Воспользовавшись в качестве предлога малозначащим территориальным спором и такими же тривиальными разногласиями по финансовым вопросам, Саддам Хусейн попытался одним ударом вдвое увеличить богатства своей страны, а затем угрожал увеличить его снова вдвое, напав на Саудовскую Аравию, — причина, по которой он остановился на границе между Кувейтом и Саудовской Аравией, теперь никогда не станет известной. Если все упростить, то речь шла о нефти и том несметном богатстве, которое она несла с собой.