В Дикой земле (СИ) - Крымов Илья Олегович

Командир отряда недовольно и громко загудел.

— Что это значит?

— Ровно то, что я сказал, — последовал ответ. — Может быть, превратитесь в дерево. Или в камень. Или во что угодно иное. Мутируете, отрастив лишний глаз или вовсе изменитесь до неузнаваемости; приобретёте новые способности, либо потеряете старые. Вы можете вообще исчезнуть с лица Валемара, если на то пошло. В этом месте время и пространство довольно податливы, реальность допускает недопустимое и нужно быть благодарными за то, что всё выглядит таким чистым. История знает случаи, когда дремучие, заброшенные места Силы превращались в аномальные болота, полные такого ужаса, что исследователи сходили с ума прежде, чем успевали этот ужас как следует изучить. Не дышите глубоко, не пейте воду, если увидите и, уж конечно, ничего не ешьтеФазавыбросьэтуягодубыстро!

Тобиус выбрался на большую поляну, поросшую синей травой и множеством «цветков» с щупальцами, над которой парили маленькие волшебные огоньки. Туман чистой магии расступался, не имея ничего против того, чтобы подчиниться воле человека и дать другим смертным спокойно, без последствий пройти дальше.

— Здесь, — сказал рив.

— Что здесь?! — воскликнул Фаза, ожидая беды с любой стороны.

Тобиус полез в свою сумку, порылся там, убирая Лаухальганду и достал на свет божий стеклянную банку с несколькими сверкавшими золотыми желудями в ней. Один жёлудь был извлечён и банка вернулась обратно. Серый маг прошёл по поляне, прислушиваясь к своим ощущениям, затем присел наземь и стал голыми руками копать яму. Всё глубже, всё упорнее, со всяческим старанием, бормоча себе под нос что-то, отчего под кожей возгорались синевой энергопроводящие потоки.

— Услышь слово моё, о священный плод, — произнёс он вдруг громче и чётче, беря золотой жёлудь в грязные руки, — здесь лежать тебе, в земле священной и обильной, здесь расти тебе, великим и могучим, здесь освещать тебе тьму своим живительным светом. Не забудь меня и деяния мои покуда не канешь в небытие.

Кончик жёлудя был не особо остёр, так, немножко заострён, однако надавив большим пальцем как следует, маг смог повредить им свою кожу для получения капли крови, которую вместе с грязью размазал по золотой поверхности. Жёлудь лёг в землю и был засыпан, после чего из воздуха на то место пролилась вода.

— Можем идти теперь.

— А что… а что это ты делал?!

Волшебник сгустил ещё немного воды и омыл руки, облизнул ранку.

— Я воплотил мечту многих магов, Фаза, сделал то, чего цивилы не делали на протяжении столетий, — совершил ритуал Идуа-Ивгашем. То есть нашёл место Силы и посадил в нём жёлудь златосерда. Знаете, как трудно найти такое место на севере мира? На всех них уже стоят магические школы, а те, где не стоят, находятся под надзором Инвестигации, которая никогда не позволит посадить там златосерд. Все бело-золотые дубы амлотианского Вестеррайха были вырублены, ценой больших усилий и великих жертв, дабы укрепить власть Церкви и построить дополнительную стену между интуитами и цивилами. Интуиты никогда не простят нам такого, для них убитый златосерд хуже, чем для церковников приношение младенцев в жертву Великому Нечистому посреди кафедрального собора. Однако этот ритуал… он… если то, что я читал правда, если я всё сделал правильно, если жёлудь прорастёт и приживётся, в будущем моя связь с этим деревом будет крепнуть, а моя магическая сила возрастёт быстрее и шире. Часть магии этого места будет питать и меня, где бы я ни был, в благодарность за содеянное. Потому что златосерды на свой особый лад разумны, и память их вечна как они сами.

Волшебник вживую представил, что в будущем, возможно, лет через пятьдесят-сто, возвысится над прочими, имея в Дикой земле такую опору. Вот, ради чего стоило пускаться в сумасбродные путешествия по миру, полному смерти! Вот оно, здесь! Преимущество!

— Вы ведь ничего не поняли, верно? — спросил он у своих спутников, заранее зная ответ.

— Кудесные дела, — бросил Го-Дар.

— Давайте скорее уйдём! Это опасное место! Плохое!

— Только не для меня, — хмыкнул Тобиус, ощущая, как всё его естество наполнялось силой до краёв, — но ты прав, задерживаться здесь не стоит.

Под предводительством волшебника группа продолжила движение по дивным землям, которые походили на фрагмент иного, совершенно чуждого Валемару мира. Им приходилось рассчитывать лишь на заступу человека в том дивном месте, и пока что ветра магии оставались милостивыми. Тобиус глубоко дышал, стремясь впитать хотя бы один лишний иор[34]. Он отдавался этому делу так самозабвенно, что впервые за долгое время не уследил за дорогой и, споткнувшись, полетел кубарем по синей траве, ухая и злословя.

Это простое событие внезапно переполошило нелюдей, словно что-то ужасное произошло. Фаза в мгновение оказался на панцире одного из тестудинов с дротиком в руке, издавая громкие пронзительные звуки, тогда как сами могучие черепахи подняли оружие и воинственно загудели.

— Хватит! Довольно! Ничего не произошло! — восклицал Тобиус, поднимаясь. — Но я рад, что вы не спите на ходу!

— Смотри! Смотри! Смотри туда, Тоби! Плохое место! Совсем плохое!

В переплетениях какого-то вьюна, толстого и цветущего, выглядывал из земли пустыми глазницами череп. Именно об него человек и споткнулся. Не ощутив никакой угрозы от этих останков, маг сунул пальцы в глазницы и вытянул череп полностью, отряхнул от земли, присмотрелся с разных сторон. Подумав, покопался в образовавшейся ямке ещё немного.

— Сегодня я как никогда близок к земле. Бывает, десятилетия проходят между моими погружениями в её плодородное лоно, а бывает целых два раза за день…

Нижняя челюсть тоже была найдена и приставлена к подобающему месту. Рот получился совершенно беззубым, даже отверстий под зубы в костной ткани не было. Сам череп имел очень немалое сходство с человеческим, но всё же инакость его сразу бросалась в глаза: более вытянутый, с заострённой макушкой, крупными глазницами, небольшим носовым отверстием и ребристой лобной костью. Очередная жертва хаотичной мутации?

Решив всё же уделить этому время и немного оглядеться, маг смог обнаружить в земле полностью, или частично поглощённые ею семнадцать голых костяков, располагавшихся на небольшом отдалении друг от друга. На момент смерти все существа находились в лежачем положении, во вполне естественных позах. Тобиус не смог отказать себе в желании лучше изучить костное строение и заметил немало новых отличий от человеческих, несмотря на общую схожесть. При жизни у существ были очень сильные руки и ноги, пригодные для прыжков и карабканья, а также, судя по всему, чрезвычайно гибкие позвоночники.

— Ну давай уже уйдём! Давай уйдём скорее, Тоби! — попискивал Фаза, растерявший самообладание посреди этого старого кладбища. — Тут плохо очень! Тут опасно! Скорее идти надо нам на битву с тьмой глубин! Тоби!

— Утихомирься, — спокойно и строго ответил маг, занося в книгу последние штрихи, — а то в лягушку превращу. Хм. На этом всё пока. Идём!

Постепенно синева стала сходить на нет, и путешественники возвращались в привычный им мир зелёных лесов, трав, папоротников, грибов, поваленных стволов и древних пней. Заголосила кукушка, застучал дятел, стая оленей пронеслась в отдалении, реальность пришла в норму.

Потребовалось ещё три дня не столько тяжёлого, сколько медлительного пути по заросшим лесом холмам, переходившим в невысокие горы, чтобы выбраться из древесного царства под открытое небо. Всё это время Тобиус неустанно следил за округой, ожидая удара в любой миг, но то ли им благоволила удача, то ли выверенная и многократно проверенная дорога, которой пользовались тетурги была тому причиной, но за все три дня медленно бредших путников не настигла никакая беда. Лес исполинских деревьев на время укротил свой хищный нрав.

За прошедшее время погода окончательно оправилась, радостно светило из небесной выси солнце, воздух полнился ароматами расцветшей жизни и нёс ласковое тепло. В пору было даже забыть ненадолго о том, что за причина завела их в такую даль, но Тобиус не забывал.