Два с половиной человека (СИ) - Дибривская Екатерина Александровна

– Ярослав? – неуверенно зовёт меня Ритка. Тихо и жалобно. – Господи, что случилось? Ты весь в крови! Ты ранен? – она бросается ко мне, падая на колени. – Не молчи, Яр. Пожалуйста! Ты в порядке? Мне страшно…

– Это не моя кровь, Рит. Я не ранен, – успокаиваю заходящуюся в плаче девушку. С неё и так довольно стрессов. – Перестань. Я жив. Всё в порядке.

– Но… кровь, Ярослав… откуда столько крови?! – причитает она, не решаясь дотронуться до меня.

– Ангелина… – выдыхаю я, не в силах произнести больше ни звука. Что я должен ей сказать? Что её брат жив, и он пытался убить меня? Что Ангелина бросилась наперерез и получила пулю, предназначенную мне?

– Она умерла, да?! – завывает Ритка. – Господи, да не молчи ты, Ярослав! Я сейчас с ума сойду! Что с ней? Она умерла?!

– Типун тебе на язык, – вяло отвечаю я. – Вот же неугомонная! Я так устал, Рит… Просто смертельно устал…

Минуты ужасного ожидания медиков с ныряющей в бессознательное состояние и перманентно приходящей в себя Ангелиной на руках, когда я предпринимал попытки сдержать кровотечение до приезда спасателей, уничтожили остатки нервных клеток. А изнуряющие часы до окончания операции, которые я расхаживал по коридору больницы, иссушили запасы энергии. В голове билась одна-единственная мысль: только бы с Гелей было всё в порядке. Как я должен пойти и выполнить свою работу, зная, что из-за меня умер небезразличный мне человек?

До тех самых пор, пока врач не вышел из операционной и не сообщил, что Ангелина хоть и пребывает в стабильно-тяжёлом состоянии, но это норма в такой ситуации, и она обязательно поправится, я и не дышал, кажется. Но в тот момент с облегчением вздохнул и воспрянул духом. Власова будет жить. И никак иначе!

– Она пока в реанимации, но она будет в порядке, – говорю Рите. – Это её кровь. Не моя. Не бойся.

Крошечная Рита обнимает меня, утыкаясь в мою шею, гладит волосы, лицо.

– Слава богу, что ты цел! Я никогда бы не пережила, если бы ты умер..! – шепчет она, поливая меня слезами. – Ещё и эта ссора дурацкая..! Я не хотела тебя обидеть, правда. Мне просто так больно, Ярослав…

Обвиваю её тело руками, притягивая к себе на колени.

– Всё будет хорошо, слышишь? Мне тоже больно, невыносимо просто, а если учесть, что я не только отец, но ещё и следователь, то это просто крах моим самомнению и гордости. Но мы должны быть сильными, чтобы вернуть Соню домой. Слышишь, Рит? Мы вернём нашу девочку домой.

– Я верю тебе, – доносится до меня между всхлипываниями. – Верю.

Рита поднимает голову, и её лицо оказывается рядом с моим. Я испытываю острую нужду в ней. Говорят, это последствия выброса адреналина, не более. Мне плевать.

Я нуждаюсь в Рите. Сейчас. Прямо в это мгновение. Мне просто необходимо заполнить пустоту внутри живыми и горящими эмоциями и чувствами. Я хочу снова ощутить себя живым. Настоящим.

Возможно, Рита чувствует ту же нужду, жажду, острую потребность. Потому что она целует меня сама.

Дико и необузданно впивается в губы настойчивым поцелуем, пока я расстёгиваю её рубашечку, оголяя грудь.

Поддерживаю её под ягодицы и поднимаюсь с пола. Стройные ноги девушки обхватывают меня вокруг талии. Горячая промежность прижимается к стволу, и этот жар я чувствую сквозь четыре слоя ткани. Я прерываюсь лишь на мгновение – стянуть с неё шортики с трусиками, да приспустить собственные брюки.

И только потом меня словно обухом по голове ударяет.

– Рит, тебе уже можно? – хрипло спрашиваю, и она прикусывает губу, задумавшись на мгновение.

– Я… не знаю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Приехали! Я немного разочарованно отстраняюсь от неё, но Ритка испуганно цепляется за меня:

– Всё уже в норме, крови нет давно. Думаю, можно. Если аккуратно…

– Если ты сомневаешься, это ничего страшного, Рит. Я дождусь.

– Нет-нет, Яр. Всё хорошо. Точно.

Я с сомнением смотрю в её перепуганные глаза. Боится, что ей будет больно? Что я могу навредить?

Абсолютно зряшная идея! Не стоило и думать в этом направлении.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я опускаю Риту на пол, заправляю стоящий колом член обратно в брюки и, раздеваясь на ходу, иду в сторону спальни. В ванной раздеваюсь окончательно, встаю под горячие струи душа и тру мочалкой руки, смывая засохшие пятна крови.

Лёгкое дуновение ветерка оповещает меня о том, что Рита последовала за мной. Тихий шорох одежды, и она ступает в ванную, прижимаясь к моей спине обнажённой грудью.

Воздух вышибает из лёгких. Я хочу её до одури. Хочу заниматься любовью всю ночь напролёт и забыть на несколько часов обо всех проблемах.

Поворачиваюсь на пятках. Склоняю голову вниз, упираясь в её лоб. Дрожащей рукой Рита обводит по контуру затянувшийся рубец от ранения, полученного в том злополучном доме, и поднимает взгляд.

– Я люблю тебя. – говорит мне. – Я боюсь тебя потерять.

Она привстаёт на цыпочках и ловит мой жадный поцелуй. Мои руки касаются женского тела нетерпеливыми ласками. Я проверяю готовность девушки – и её реакцию на проникновение пальцами, – прежде чем подхватить на руки, располагая напротив естества.

– Будет больно, некомфортно, просто скажи, и мы остановимся, – предупреждаю я, и она с готовностью кивает.

Вхожу медленно, мучительно сдерживая себя. Заполняю миллиметр за миллиметром податливой ткани. Жаркой, влажной, идеально растягивающейся под мой размер.

– Больно? – спрашиваю в перерывах между поцелуями.

– Нет.

Вхожу до основания, даю немного времени привыкнуть.

– Больно?

– Нет.

Медленно выскальзываю из её тела и наполняю вновь. Снова и снова. Ускоряюсь, совершая первые сильные фрикции.

– Больно?

– Нет.

Смещаюсь, прижимая её к стене для упора. Покрываю поцелуями шею, грудь, концентрируя внимание на круглых твёрдых сосочках. Идеально розового цвета. Восхитительных на вкус.

Рита стонет, подаваясь бёдрами мне навстречу, и я прихожу в движение. Врезаюсь в её тело мощными толчками, чувствуя, как тесно она сжимает мою плоть. Хлюпающая влажность похожа на рай. Мой собственный рай, что обещает вечное блаженство.

Больше я не сдерживаюсь. Нет причин. Мы оба жаждем безудержного секса. Я не боюсь причинить боль или навредить.

Рита сладко стонет, прижимаясь к моему лицу грудью. Внутри становится так тесно, что я ощущаю каждое сокращение гладких мышц. Бросаю взгляд на лицо девушки. Впитываю в себя эту картину: беспокойство на мгновение оставило её, взгляд затуманен от удовольствия, пухлые губки приоткрыты, из груди вырываются пронзительные стоны.

– Люблю тебя, Рит, – говорю ей, тремя мощными толчками подводя себя к падению вслед за ней. – Люблю. Люблю. Тебя.

Выношу её на кровать, даже не удосуживаясь накинуть полотенце. Так и падаем. Мокрые. На краткий миг счастливые. Оставившие проблемы до утра.

Перезагрузка необходима. Мне – точно. Так недолго и инсульт схлопотать. Сейчас мозг расслабленно отдыхает, чтобы начать усиленно перерабатывать информацию с утра.

Ритка гладит мои волосы, баюкая и успокаивая. Сам не замечаю, как проваливаюсь в спасительный сон. Кажется, только закрыл глаза, как она уже трясёт меня за плечи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Ярослав! – Я просыпаюсь, бросаю взгляд на неё, на часы. И мгновенно возвращаюсь в действительность. – Я разбирала вещи Ангелины Анатольевны. Хотела постирать, привести в порядок. Я не специально, честно. Сумка была расстёгнута, упала на пол, и содержимое вывалилось.

Она смотрит испуганно. Я понимаю, что она сунула свой любопытный нос в записную книжку мнимой “соперницы” явно не в поисках зацепок. Возможно, пыталась найти что-то, что успокоило бы её ревность. Или напротив, подкрепило. Но сейчас это не имеет для меня никакого значения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Не тарахти, Рит. Тебя никто ни в чём не обвиняет.

Я сажусь на кровати, потирая глаза со сна. Долго продрых! Слишком беспечно в нашей ситуации!