Содружество кольца - Джон Толкиен

— Мы все весьма благодарны вам за гостеприимство, и смею надеяться, что мой краткий визит будет способствовать возрождению старинных дружественных связей между Хоббитширом и Пригорьем!..

После этого он запнулся и кашлянул. Теперь он стал центром внимания всего зала.

— Песню! — закричал один из хоббитов.

— Песню, песню! — закричали все остальные. — Давайте, господин гость, спойте нам что-нибудь такое, чего мы ещё не слышали!

Фродо в растерянности разинул рот и тут же с отчаяния затянул нелепую песню, которую любил Бильбо (и которой гордился, потому что сам сочинил). Песня была про трактир, наверное, поэтому Фродо ее и вспомнил. Вот она вся, а то в наше время из нее знают только отдельные слова:

     Трактир под старой горкой был,     Все это было встарь.     Там раз трактирщик начудил:     Такого пива наварил,     Что слез с Луны Лунарь.     А Кот хмельной в трактире том     На скрипке заиграл.     Уж так он струны драл смычком,     Мяукал и вертел хвостом,     Что мертвый бы плясал!     В трактире был веселый Пес,     Без смеха жить не мог,     И если шутку гость принес,     Пес этот хохотал до слез,     Ну прямо падал с ног!     Была корова там одна,—     Держись, коль в пляс пойдет!     Любила музыку она     И враз пьянела без вина     Когда играл ей Кот!     Посуда вся из серебра     Веселого была.     В воскресный день не жаль добра —     Ее начистили с утра,     Такие вот дела!     Лунарь за кружкой кружку пьет,     За часом час летит —     Хохочет Пес, играет Кот,     Корова на рога встает,     А серебро звенит!     Лунарь еще глоток хлебнул,     А небо — все светлей,     Лунарь зевнул и сам под стул     Скатился вдруг и там заснул,     А солнце — у дверей!     Тогда трактирщик поглядел     На лунных лошадей:     Они стояли не у дел,     А их хозяин все храпел,     А солнце — у дверей!     Погромче джигу грянул Кот.     Корова — ну плясать!     Звенит посуда, Пес поет,     Трактирщик Лунаря трясет,     А тот не может встать!     Пришлось катить им всей гурьбой     На горку Лунаря.     Скакали кони за толпой,     Корова топала ногой,     А Кот играл, что зря!     До неба музыка неслась —     Вот так-то было встарь!     Гора от топота тряслась,     Под конский пляс заброшен враз     К себе домой Лунарь!     Взлетела вслед одним прыжком     Корова на Луну!     И Пес смеялся над Котом,     Который рвал своим смычком     Последнюю струну!     Луна за горку убралась,     И на небе опять     Бродяга-Солнце пялит глаз,     Весьма дивясь, что в этот час     Тут лишь ложатся спать!

Ему громко и долго хлопали. У Фродо был хороший голос, а песня пощекотала воображение.

— Где старина Медовар? — раздались голоса. — Пусть послушает. Надо, чтобы Боб научил его кота играть на скрипке, а мы попляшем!

Они заказали еще пива и стали кричать:

— Еще раз, господин невысоклик! Давай! Еще разок!

И они все-таки заставили Фродо хлебнуть из кружки и начать песню сначала, а сами стали подпевать: мотив был всем известен, а слова они подхватывали быстро. Настала очередь Фродо упиваться успехом. Он скакал по столу, а когда второй раз пропел: «Взлетела вслед одним прыжком…», то подпрыгнул высоко вверх — и — трах! — переусердствовал. Попав ногой в поднос с пивными кружками, он поскользнулся — бум! — грохнулся со стола — бах-тарабах! — все открыли рты, чтоб расхохотаться, да так и замерли: певца не стало, он просто пропал, как сквозь пол провалился, и дырки не оставил!

Местные хоббиты вытаращили глаза, повскакивали на ноги и стали громко звать Медовара. Вся компания отшатнулась от Пина и Сэма, которые остались в углу одни, чувствуя на себе мрачные и неприязненные взгляды. Ясно, что многие стали их считать сообщниками бродячего колдуна, а кто его знает, какие у него цели и возможности! Только один смуглый пригорянин смотрел на них так нахально и понимающе, что им стало не по себе. Но вскоре он выскользнул за дверь с каким-то косоглазым южанином: он весь вечер с ним шептался. Привратник Гарри вышел сразу за ними.

Фродо чувствовал себя идиотом. Не зная, как спасти положение, он ползком пробрался под столом в темный угол к Бродяжнику, который сидел неподвижно и бесстрастно, ничем не выдавая свои мысли. Фродо прислонился спиной к стене и снял Кольцо. Как оно попало к нему на палец, он понятия не имел. Он только предполагал, что оно само как-то наделось, когда он резко выдернул руку из кармана, пытаясь удержаться при падении. На мгновение он заподозрил, что само Кольцо сыграло с ним эту шутку. Может быть, оно попыталось себя обнаружить по чьему-то желанию или приказу, уловив его в этом зале? Ему совсем не понравились только что вышедшие люди.

— Ну? — сказал Бродяжник, когда Фродо опять «возник». — Зачем ты так? Наделал куда больше вреда, чем твои друзья словами. Сам влез в беду, собственной ногой — или, лучше сказать, пальцем?

— Не понимаю, вы о чем? — сказал Фродо с досадой и испугом.

— Понимаешь, — ответил Бродяжник. — Но давай подождем, пока переполох кончится. А тогда, господин Торбинс, с вашего позволения, я бы хотел сказать вам пару слов с глазу на глаз.

— О чем? — спросил Фродо, не обращая внимания на то, что прозвучало его настоящее имя.

— О довольно важных делах — для нас обоих, — ответил Бродяжник, глядя ему в глаза. — Может быть, ты узнаешь кое-что для пользы дела.

— Хорошо, — сказал Фродо как бы между прочим. — Я с вами потом побеседую.

Тем временем у камина разгорались страсти. Подбежал рысцой господин Медовар и пытался одновременно выслушать несколько разных мнений о случившемся.

— Я его видел, господин Медовар, — говорил один хоббит. — Вернее, я его не видел. Он растворился, и я видел, как его не видно.

— Неужели, господин Полынник? — недоверчиво произнес трактирщик.

— Точно! — отвечал Полынник. — Я от своих слов не отказываюсь.

— Произошла какая-то ошибка, — сказал Медовар, покачав головой. — Трудно поверить, что такой плотненький господин растворился в прозрачном воздухе! Тем более, что воздух здесь не такой уж прозрачный.