Охотники за сказками - Иван Симонов

Птица иволга вылетела с ближней опушки, с протяжным криком «акружилась над водой. Печаль и тревога слышались в крике птицы.

Пока варились грибы, и рассказал нам дедушка, почему, заслышав ветер, становится такой беспокойный тихая и печальная иволга: залетает вдруг торопливо, заголосит в тревоге.

— В старые годы, — повел он речь, — озера этого и в помине не было. Стояла тогда на поляне одинокая избушка в три окна: на восток, на юг и на запад. Жили в ней в добром ладу и здоровье для брата-охотника — Иван да Герасим — со своей младшей сестрой Илей. Была девушка скромна да красива, умна да дельна — другой такой по всей округе поискать.

Утром, чуть свет, братья поднимутся, студеной водой умоются и в лес на промысел отправляются. Накормит, напоит их девушка, за порог проводит, удачливой охоты пожелает. Постоит, поглядит им вслед, пока братья в лесу не скроются, тогда и за свои дела принимается: в доме приберет, под окнами разметет, шитьем или рукодельем займется.

Крепко любили братья свою младшую сестру, души в ней не чаяли.

А еще больше любил ее молодой кузнец Никита Сирота.

Никто не умел быстрее Никиты сошники точить, никто не умел лучше его надежные мечи ковать, на работе голосисто задушевные песни петь.

Был Никита верным другом и первым гостем в дому у братьев, делил с ними невзгоды и радость. По душе было ему тихий Илин голос слышать, застенчивую улыбку смотреть.

Так жили они, беды не ведая, пока не появился в лесу старый злой колдун. Стал он черным вороном с железным клювом над лесом летать, на беззащитных нападать, мор и болезни в народе сеять.

Приуныли веселые, притихли слабые и робкие. Весь Ярополческий бор запечалился. Помрачнели, суровей стали и братья Илины: все чаще недобрым взглядом посматривают они в тот край, где завел колдун свое логово. Но нет на сердце у них ни страха, ни робости. И Никита мечи кует — песни поет. Только стали песни суровее да тревожнее, а дружба братьев с Никитой Сиротой еще теснее. Крепит и радует ее любовь Илина.

Не может терпеть дружбы сильных и смелых людей коварный и злой колдун. И замыслил он разбить дружбу, посеять тоску и раздор между родными братьями и Никитой Сиротой.

Раз сидит Иля в своем домике, распахнула окно навстречу солнышку, поясок плетет, сама песни поет, поджидает из лесу братьев-охотников.

Вдруг слышит она: зашумел, закачался дремучий бор, тревожно зазвенели за окном цветы-колокольчики.

Глянула Иля в окно восточное — колдун летит, по верхушкам сосен тучей стелется. Накрепко окно она захлопнула, изнутри дубовым ставнем заставила, закрепила запорами железными.

Подбежала она к окну южному, а колдун уже приближается. И нет рядом с Илей ее братьев и защитников, не дозваться на помощь Никиту Сироту. Торопливо окно она захлопнула, заложила ставнями дубовыми.

Не успела подбежать к окну западному, как влетел в него злой колдун.

Закружил Илю черный вихрь, подхватил ее и унес за трясучие болота в колдовской дворец, где ни солнца нет, ни радости, а в подземельях колдуна стонут пленники.

Возвратились братья с охоты, видят — нет сестры. Ни голоса ее не слышно, ни обеденный стол не накрыт.

Глянули они в раскрытое окно и увидели, как из мрачной тучи на западе мелькнул белый Илин шарф — памятный подарок отца меньшой и любимой дочери. Поняли они тогда, что случилось с любимой родной сестрой. Взялись братья думу думать, как сестру от колдуна вызволить, от ненавистного ворога народ избавить.

Посмотрел на младшего старший брат Иван и говорит ему:

— Не сумел я отцовского завета выполнить, не сумел родную сестру сберечь — мне и выручать ее.

Потом глянул он на тяжелый кистень, что висел на ремне между двух окон, и вспомнил прощальный наказ родительский:

«Береги, старший брат, брата меньшого, береги родную сестру, береги добрым делом память родительскую, а пуще того береги славу родной земли: для нас всех она — родная мать. Будь удачлив в работе и не ведай страха перед врагом в бою. Не бери ты оружие до времени, а возьми его только в грозный час».

Вот и наступил он, тяжелый и грозный час.

Снял Иван со стены кистень родительский, попрощался со своим младшим братом и пошел выручать родную сестру из чужой неволи. Держит он путь через леса и поля, переплывает реки и озера — идет прямо в царство злого ворона, где и днем стоит ночная тьма, где не видно солнца красного, лишь мерцают во мгле звезды тусклые.

Долго шел Иван, пока не добрался до большой поляны. За поляной болота лежат непроходимые, прикрытые сверху обман-травой. За болотами этими виднеется вдали колдовское проклятое логово: ни прохода к нему, ни проезда нет.

Только хотел Иван на обманную траву ступить, под которой гибельная трясина кроется, как зазвенели тревожно цветы-колокольчики: «Не шагай туда, добрый молодец! Притаилась на болоте гибель неминучая!»

«Берегись, богатырь, колдун летит!» — тихим голосом шелестят ему ромашки белолистые. Деревья густыми ветвями укрыть богатыря стараются.

Но не слушает старший Илин брат о чем звенят цветы, не знает, от какой беды остерегают его деревья высокие. Кипит в груди его ненависть великая, хочет он в открытом бою поразить врага лютого.

Завидел Иван в туче злого ворона — взмахнул отцовским кистенем тяжелым. Увернулся колдун, взвился под облака, окутал ясный день непроглядной тьмой.

Ударил богатырь наугад сквозь тучу мрачную — царапнул по крылу злобного ворона. Посыпались из облака на землю перья черные. И на том месте, где упали они, выросли кусты косматые — волчье лыко с ягодами ядовитыми.

Упал на тряское болото кистень богатыря и рассыпался. Из осколков его холмики, словно кучи муравьиные, повы-росли, к колдовскому логову узкой цепкой протянулися.

Лютой дрожью задрожал колдун, те опоры по болоту увидевши. Каркнул он заклинание зловещее, и превратился Иван в лесного лося с рогами широкими.

Долго ждал Герасим брата старшего — не дождался, сам в дорогу собираться стал. Снял он со стены отцовский тяжелый меч, надел кольчугу железную и пустился в путь, на выручку сестры и брата.

Проходил он через луга цветистые, переплывал реки и озера, миновал дремучий лес — и увидел перед собой поляну широкую. Лежат за той поляной болота непроходимые, обман-травой поверх прикрытые. Далеко за болотами проступает из мрака колдовское проклятое логово: ни прохода к нему, ни проезда нет.

Только смотрит богатырь: грядой легли по болоту малые холмики. То старший брат Иван проложил кистенем тропинку через топь. Ведет она к черному жилищу колдуна.

Перебежал по холмикам богатырь болото первое, видит: ходит по лужайке могучий лось с рогами тяжелыми, широкими, зорко и понятливо смотрит на Герасима, будто хочет что-то сказать ему.