Царская Семья - жертва темной силы - Любовь Миллер

«Наш первоначальный запас винтовок был в 5.6 миллионов; так мы думали и Великий князь Николай Николаевич также думал и я тоже. Но мы были преступно обмануты. Запасы почти пусты… Чтобы восполнить этот дефицит, мы собираемся покупать винтовки в Японии и Америке, и мы надеемся, что наши заводы будут давать до 100 тысяч ружей в месяц. Может быть Франция и Англия смогут снабдить нас несколькими сотнями тысяч. Положение со снарядами не лучше…»

Палеолог пишет, что генерал Беляев был человеком безупречной совести и чести, и он всецело отдавался своей работе…283

19 декабря, день Святителя Николая Чудотворца был днем Ангела Императора Николая II.

Торжественный молебен в Высочайшем присутствии состоялся в Казанском соборе в Петрограде. Там находилась вся государева свита, высокопоставленные лица и все дипломаты иностранных держав.

Морис Палеолог любил православные богослужени В своих книгах о России он, с присущим ему талантом, всегда описывает красоту русских храмов и православных служб. И в этом случае он пишет примерно следующее:284

В ослепительном блеске паникадил и свечей сияли ризы святых икон. Это была сплошная масса золота и драгоценных камней. Казанский собор - изумительный храм, и является национальной святыней России. В продолжение богослужения в соборе духовные песнопения следовали одно за другим. Это богатство мелодий и совершенство их исполнения с их широтой и торжественностью -вызывали самые высокие религиозные чувства.

К концу молебна Палеолог увидел председателя Совета Министров Горемыкина. Он подошел к нему и повлек его за колонну храма. Между ними начался разговор в присутствии посла Англии Бьюкенена и министра Иностранных дел С. Сазонова.

Горемыкин, своим медленным, скептическим голосом, старался защищать Сухомлинова:

»… и кто мог ожидать такое расточительное расходование снарядов и патронов?» (пер. с англ.)

В середине апреля 1915 года на Охте произошел страшный взрыв на заводе по изготовлению снарядов.285 Взрыв был до того сильный, что сотряс землю на десятки километров от Петрограда. Пламя от горящих остатков завода поднималось вверх, озаряя кровавым заревом горизонт столицы. Вокруг завода горели и жилые дома. При взрыве погибло много людей. Это ужасное несчастье потрясло Государ Охтинский завод был одним из главных по снабжению армии взрывчатым материалом. Причиной взрыва, как тогда думали, была работа немецких агентов. Выпуск снарядов в стране после уничтожения завода на Охте значительно сократилс..

Верховный Главнокомандующий Великий князь Николай Николаевич знал о превосходстве врага в вооружении и технике и предвидел возможное отступление русских в Галиции. Поэтому он не хотел, чтобы Государь Император приезжал в завоеванные Львов и Перемышль.

Раздавались и в Ставке разговоры, что Императору не следует ехать в Галицию, пока эта территория не будет твердо закреплена за Россией. Говорили, что если неприятель вернется обратно, то посещение Императором Перемышля и Львова станет предметом насмешек и глумления врага.286

Генерал Данилов пишет,287 что недостаточно отзывчивое отношение Верховного Главнокомандующего к посещению Государем Галиции было истолковано при дворе как честолюбие Великого князя, его нежелание допустить Монарха в завоеванную русскими территорию. За спиной Николая Николаевича сплеталась гнусная клевета вроде того, будто он, благодаря своей популярности, намерен занять Российский престол. В эту низкую клевету сам Император не верил. Он был уверен в преданности Великого княз

Но Государь пожелал посетить завоеванную часть Галиции. Он хотел встретиться с населением Львова и Перемышля, наградить героев солдат и офицеров и ступить на ту землю, которая была обильно полита кровью русских.

В конце апреля 1915 года Император со свитой прибыл поездом на пограничную станцию Броды, где его уже ждал Верховный Главнокомандующий со своим штабом. Отсюда поездка Государя во Львов состоялась в автомобиле. По дороге, близ Золочева, Император приказал остановиться в поле, на месте недавнего сражения, где находилась братская могила павших смертью храбрых чинов 166-го пехотного Ровенского полка.288

Государь вышел из автомобиля, подошел к братской могиле, молча молясь о упокоении душ убиенных воинов, потом прошелся по полю и выслушал рассказ о действиях здесь русских полков.

По случаю приезда во Львов Императора, город был украшен арками, гирляндами и флагами. На улицах стояли шпалерами войска и толпы празднично одетого народа. Громогласное «ура» усиливалось и перекатывалось по мере приближения Государ

В соборе состоялся молебен, и архиепископ Евлогий произнес задушевное слово. Все чувствовали умиление и всем хотелось верить в окончательную победу.

После торжественного обеда во дворце наместника, Император вышел на балкон. Внизу стояла масса народа, которая с энтузиазмом приветствовала Государ

Во время поездки по Галиции Государь лично вручил многим награды за боевые отличи Это подняло дух полков.

После посещения Императором Львова, состоялась его встреча в Самборе с командующим 8-ой армией генералом Брусиловым. Генерал в бодрых и полных надежды тонах доложил Государю о положении на фронте, но просил подкреплений и патронов.

С Карпатских гор был вызван сюда почетный караул 16-го стрелкового полка, шефом которого состоял Император. Эти солдаты принадлежали к составу 4-ой стрелковой бригады, которая еще за отличия в Турецкую войну была названа «железной».

Теперь, смуглые, загорелые на горном солнце лица «железных стрелков», их выправка, бравый вид, хорошее обмундирование и георгиевские кресты на груди - ничего не свидетельствовало о том, в каких страшных трудностях и страданиях русские воины карабкались с камня на камень Карпатских гор. Они теснили впереди себя штыками австрийцев без поддержки артиллерийского огня или ружейных залпов - их не было из-за отсутствия снарядов и пуль.

Последним местом посещения Государя была крепость Перемышль. Там он был встречен толпами радостного народа.

Протопресвитер Георгий Шавельский пишет,289 что эти народные приветствия были искренними: всегда притеснявшееся и гонимое австрийцами русское население Галиции, в большей своей части не одурманенное украинофильством, давно ждало освобождения и уже испытывало чувство любви к своему Царю-освободителю.

К весне 1915 года галицийский фронт оказался очень растянутым и представлял собой дугу, обращенную своей выпуклостью к врагу. Фронт имел много слабых мест. Русские силы были истощены. В продолжительных боях на Карпатах русская армия понесла огромные потери. Но настоящая катастрофа состояла в недостатке боевых припасов и вооружени290

Генерал Данилов говорит, что в этих тяжелых условиях русская армия могла продвигаться вперед, если бы имела своим противником только австрийцев, но выдержать натиск более энергичного и сильного врага - немцев, русским было не по силам. Только полная победа над австрийцами могла влить в истомленную русскую армию свежие силы.

В это время немцы стали спешно готовиться к наступлению.

В то время, когда Государь Император после своей поездки по Галиции возвращался в Россию, в германском штабе генерала Макензена разрабатывались детали наступления немцев. И мощная германская артиллерия уже устанавливалась на р. Дунайце между Вислой и Бескидами, чтобы нанести сокрушительный удар русским войскам.

1-го мая 1915 года свыше 1000 неприятельских орудий загрохотало на протяжении около 80 километров от Вислы до Бескид. Двумстам тяжелым неприятельским орудиям у р. Дунаец русская армия могла противопоставить только четыре. На неприятельский ураганный огонь русские отвечали ружейной стрельбой и только пятью или десятью выстрелами на орудие в день.291

Газеты тогда писали, что немцы за несколько часов в районе Дунайца выпустили из своих орудий 700 тысяч снарядов, а русским заводам требовалось полгода, чтобы произвести такое же количество.

Наши проволочные заграждения и окопы оказались сравнены с землей. Фронт между Вислой и Карпатами был прорван. Русские стали отступать. Хребет Карпат, занятый с такими трудностями, пришлось оставить. Один из русских корпусов оказался в особо тяжелом положении. Храбрый генерал Лавр Георгиевич Корнилов, раненый в руку, с остатками своей дивизии попал в плен, из которого вскоре бежал и снова вернулся под свои родные знамена.

3-го июня был оставлен Перемышль, а 22-го июня пал город Львов.

Российская армия и народ не могли поверить в такую перемену на позициях: после блестящих побед - поражение шло за поражением. Поползли слухи: «измена». Началась «шпиономания», как в армии, так и в тылу. Начальников, носивших немецкие фамилии, подозревали в предательстве. Подозрения в измене даже падали на преданного Государю и России министра Двора графа Фредерикса. В придворных же кругах обвиняли в измене, тайком, самого Верховного Главнокомандующего Великого князя Николая Николаевича.292 «Измена кругом» - слышалось везде.